Ее лицо предстало перед его взором: хрупкое, прекрасное, и ее темные глаза были затуманены. Ее прикосновение вчера вечером разбудило его, наполнило его желанием владеть ею, хотя он знал, что это желание неосуществимо. И тем не менее герцог сейчас сделал ему предложение. По прихоти судьбы он может обладать Кэролайн. Как своей женой. В своей постели.

На мгновение он попытался это представить. Страсть. Доверие. Осознание того, что тебе есть о ком заботиться. И что кто-то будет заботиться о тебе. Он представил маленькие руки Кэролайн на своем теле. Он представил, как будет учить ее науке любви, как она будет стонать от наслаждения, постигая радость слияния мужчины и женщины.

Чудовище в его душе зашевелилось. Потянулось.

Он беспощадно отсек от себя эти мечты. Этого не может быть. Мужем Кэролайн должен стать более достойный человек, не убийца.

В глазах герцога брезжила надежда.

– Итак, молодой человек! Отвечайте!

Роган сделал глубокий вздох, чтобы успокоить взбудораженные нервы.

– Ваша светлость, я потрясен.

– И я еще не закончил. – Белвингем грубо хмыкнул. – Когда я умру, все мое состояние перейдет к Кэролайн. К ее мужу.

Роган помедлил, а затем выдавил из себя:

– Но разве ваше состояние заключается не в вашем поместье?

– Да, поместье составляет его значительную часть, но на протяжении многих лет я вкладывал огромные средства в разные проекты, и пусть я буду гореть в аду, если позволю этому проходимцу и убийце получить хотя бы пенни! Все отойдет к Кэролайн, но если я умру до того, как она выйдет замуж, этот прохвост сам попытается заполучить ее в жены, чтобы наложить лапу на мои деньги.

– В этом я не сомневаюсь.

Роган теребил пустой стакан в руках. Он колебался: ему хотелось принять деньги и кобылу, чтобы осуществить мечту, которую он лелеял, раньше, чем планировал. Но он знал, что должен отказать герцогу. Ради счастья Кэролайн.

Белвингем откашлялся.

– Не сомневаюсь, что до вас дошли слухи о Кэролайн.

– Некоторые, – осторожно ответил Роган. – Туманные намеки, так будет правильнее.

– Большинство слухов – лишь досужие вымыслы. – Белвингем не скрывал того, что воспоминания причиняют ему сильную боль. – Правда состоит в том, что пять лет назад мою дочь похитили. Ее гувернантку убили у нее на глазах, а саму Кэролайн захватили, требуя выкуп.

Он задержал взгляд на Рогане, и его молчание было красноречивее слов.

– Она провела у них четыре дня, пока люди с Бау-стрит не нашли ее.

– Четыре дня? – Роган сжал стакан. – Она…

Герцог тяжело вздохнул.

– Врач подтвердил, что с нею все в порядке физически. Но подлецы напугали ее так, что Кэролайн теперь боится мужчин.

– Ей повезло, – пробормотал Роган.

– Повезло! – язвительно повторил Белвингем. – Мерзавцы оставили ее в покое только потому, что хотели продать ее в бордель. Понятно, что девственница стоит целое состояние.

Роган хранил молчание, боясь обидеть чувства отца девушки неосторожным замечанием. Он видел сцены жестоких изнасилований на войне. Он знал, что Кэролайн пришлось пройти через ужасное испытание, но ей удалось избежать более страшной участи.

Гораздо худшей, чем та, что выпала на ее долю.

Но все же… Бог ты мой, Кэролайн! Как же она выдержала такое оскорбление чести? Она, с ее деликатностью манер… Нет ничего удивительного в том, что она так страшится даже малейшего прикосновения. Зная правду и вспоминая теперь ее поведение вчерашней ночью, он испытал к ней уважение. Со временем она преодолеет этот страх, у нее появятся муж и дети.

Но это случится без его участия.

Он посмотрел на пустой стакан, и ему захотелось еще виски. Несмотря на чувства к Кэролайн, он вынужден будет отклонить предложение ее отца. Он дал клятву никогда не жениться, чтобы не подвергнуть невинную девушку проклятию Хантов. И теперь ему придется отказаться от намерения приобрести Дестини, от возможности сколотить состояние и от желания обладать Кэролайн. Нет, он не станет рисковать и подвергать опасности леди ради удовлетворения своих амбиций.

– Я готов защитить вашу дочь, – сказал он, – но я не могу на ней жениться.

– Нет, вы должны на ней жениться, – настаивал Белвингем. – Без защиты, которую дает официальный брак, Кэролайн будет уязвима: за ней начнется настоящая охота, и мой проклятый наследник окажется в первых рядах! – Герцог наклонился вперед. – Черт побери! Хант, вы должны мне помочь. Я знаю, что могу доверить вам сердце моей дочери. Вы будете относиться к ней с мягкостью и должным уважением. Если вы проявите хотя бы половину той заботы, которую вы выказываете к лошадям, по отношению к моей девочке, я буду спокоен, потому что ее ждет счастливая и благополучная жизнь. Ну же, Хант. Все мои проблемы будут решены, если вы просто произнесете слова брачной клятвы.

Чтобы унять беспокойство, Роган встал и, забыв о хороших манерах, налил себе второй стакан виски.

– Ваша светлость, есть нечто, неизвестное вам и делающее меня самой неподходящей кандидатурой в мужья леди Кэролайн.

– Я знаю о вас больше, чем вы можете себе представить, молодой человек. При обычных обстоятельствах, разумеется, вам не удалось бы получить руку дочери герцога, но меня сейчас не интересуют условности. Я хочу доверить свою дочь надежному человеку. Учитывая то, как вы вели себя вчера вечером, вы идеально подходите для этой роли.

Роган сделал щедрый глоток виски перед тем, как снова обратить взгляд на герцога.

– Ваша светлость, нет необходимости говорить о том, что ваше предложение для меня – большая честь, но я не могу его принять.

Герцог глубоко вздохнул. Он вдруг показался Рогану еще старше – усталость навалилась на него.

– Что ж, ничего не могу сказать.

Роган с облегчением допил виски одним глотком и поставил стакан у графина.

– Я обещаю, что присмотрю за вашей дочерью. Я даю вам слово, что ей никто не сможет причинить вреда.

– Вы не оставляете мне выбора, Хант.

Старик взглянул на него так, что у любого бы ушла душа и пятки. Ни болезнь, ни возраст не могли сломить его.

– Я не хотел поднимать эту тему, но вы вынуждаете меня сделать это.

– Сэр?

– Садитесь, Хант. Мы еще не закончили.

Роган медленно вернулся на свое место, сбитый с толку сменой настроения Белвингема. В это мгновение измученный болезнью старик исчез, уступив место богатому и влиятельному герцогу.

– Вы наверняка не знаете о том, что мы с вашей тетушкой Алисой были добрыми друзьями, – начал Белвингем. – Как только ваш отец унаследовал поместье ее покойного мужа, она стала являться ко мне с жалобами. Очевидно, она не могла обратиться к вашему отцу.