— Я приехал успокоить вас. Джессика в надежных руках. Алистер Колфилд согласился присмотреть за ней на время ее путешествия. Он прожил на Ямайке несколько лет и хорошо осведомлен об образе жизни тамошнего общества.

— Вы говорите, мистер Колфилд? — Между ее бровями появилась морщинка. — Не уверена, что она бы хотела этого. Она никогда не была о нем высокого мнения.

— Я полагаю, их чувства были взаимны. В тех нескольких случаях; что я видел их вместе, у меня возникало ощущение, будто они испытывают неловкость от этой встречи. И все же теперь они взрослые люди, а Джессика нуждается в руководстве в тех вопросах, которые так хорошо известны Колфилду. К тому же она намерена продать плантацию, а земля Колфилда практически граничит с ее владениями. Таким образом, и у нее есть и стимул, и возможность закончить свои дела поскорее и вернуться к вам.

— Милорд, — прекрасные зеленые глаза Эстер потеплели, — вы дьявольски умны. И я обожаю эту вашу черту.

От ее последних слов сердце Майкла болезненно сжалось. Ее признание его талантов было всего лишь малой частью того, чего он хотел от нее.

— Я не могу приписывать себе всю честь. Колфилд просто попался мне на пути и проявил добрую волю. Я же оказался в нужное время в нужном месте и воспользовался этим преимуществом.

Улыбка Эстер потускнела.

— Мне ужасно недостает Джессики, а ведь прошел всего день с ее отъезда. Но я говорю только о себе, и это эгоистично с моей стороны. Хотя Джессика изо всех сил старалась это скрыть, но на самом деле предвкушала это путешествие. И ради нее я тоже пыталась радоваться.

— Потому я и приехал сегодня. Я знаю, как вы с ней близки. И как тяжело переживаете ее отсутствие. Я хочу, чтобы вы знали… Я в вашем полном распоряжении на время ее отсутствия.

— Вы всегда так прекрасно относились ко мне.

Эстер протянула руку и на мгновение нежно, но слишком мимолетно коснулась его локтя. Его беспокоило не сходившее с ее лица выражение меланхолии.

— Но у вас и без меня хлопот полон рот, и не стоит добавлять вам лишнее бремя.

— Вы никогда не станете бременем для меня. Для меня честь быть вам полезным, когда бы я вам ни понадобился.

— Однажды вы можете пожалеть о том, что только что сказали, — поддразнила Эстер с улыбкой. — Уверена, что изобрету способ испытать вас.

Хотя слова ее были вполне невинны, реакция Майкла на них оказалась вполне серьезной.

— Сделайте все что угодно, самое плохое, что сможете придумать, — возразил он с вызовом. — Я жду не дождусь доказать вам свою преданность.

Румянец, окрасивший ее бледные щеки, был ей очень к лицу.

— Миледи.

Появился дворецкий с небольшой шкатулкой на серебряном подносе, перевязанной лентой. Он вручил ей этот подарок.

Одна из гостей, маркиза Грейсон, принялась подшучивать над Эстер, намекая на тайных поклонников и на ревность Регмонта, всем известного собственника. Тот обожал жену, что было совсем не в моде.

Эстер открыла шкатулку и прочла сначала несколько строк на сопроводительной карточке, потом положила ее на подлокотник соседнего стула. Майкл заметил, что пальцы ее дрожали, когда она открыла шкатулку и в ней оказалась дорогая брошь, усыпанная драгоценными камнями. Заметив ее печальный взгляд, он посмотрел на карточку, часть которой оказалась доступной взору. Ему немного удалось прочесть из наскоро нацарапанных слов, но слова «прости меня» можно было различить легко. Челюсти Майкла сжались, а в голове пронеслась череда вопросов.

— Ну? — спросила леди Бенкотт. — Не пытай нас неведением. Что там и кто это прислал?

Эстер вложила подарок в нетерпеливую руку графини.

— Конечно, Регмонт.

Пока брошь совершала круг, переходя из рук в руки, Майклу казалось, что широкая улыбка Эстер выглядит вымученной. И разумеется, Эстер была слишком бледна, чтобы это не вызывало беспокойства.

Майкл откланялся, будучи не в силах вынести мысли о том, что в ее мирке что-то неблагополучно, а он не обладает правом изменить это.

Уже было много позже полудня, когда Джессика появилась на палубе.

Алистер сдерживал себя усилием воли, не позволяя себе мерить палубу шагами.

Если она решила избегать его все время плавания, ухаживать за ней будет сложнее, но он был не из тех, кто принимает поражение спокойно. Он надеялся установить взаимопонимание с ней во время плавания. Прошлой ночью Алистер подумал о том, что идти к цели прямо будет самое лучшее и это обеспечит ему меньшее сопротивление, но, должно быть, неправильно ее понял.

Вцепившись в планшир, он не сводил глаз с воды. Сейчас море было точно такого же оттенка, как глаза Джессики.

Господи! От ее вида просто захватывало дух.

Алистер вспомнил, что как только она вошла в кают-компанию, атмосфера в ней изменилась, и он почувствовал ее присутствие не оборачиваясь. Тяжесть и жар ее взгляда коснулись его спины, как физическая ласка. Он специально сбросил куртку к моменту ее прихода.

Алистер хотел, чтобы она увидела, каким он стал теперь, цивилизованным и образованным. Отполированным до блеска. И его вид должен был стать первым залпом в процессе медленного и осторожного совращения, каким он его задумал.

На самом же деле Джессика нанесла ему яростный удар, стоя перед ним со своими волосами цвета золотой монеты, поднятыми над головой в высокой прическе, с бледной безупречной, как тончайший фарфор, кожей. Теперь ее стройное девичье тело обрело женскую завершенность и зрелость… У нее была полная высокая грудь. Тонкая талия. Длинные ноги… и он мечтал почувствовать, как они обвиваются вокруг его бедер.

Кроме того, в облике Джесс сквозила некая ранимость, будившая его первобытные инстинкты.

Он хотел овладеть ею. Хотел обладать ею.

— Добрый день, мистер Колфилд.

Черт и все демоны ада! Даже звук ее голоса вызывал в нем эротические образы. Хотя он был таким же четким, ясным и сдержанным, как и ее поведение. Но ему хотелось бы изменить ее сдержанный и ясный голос на нечто совсем иное. Ему бы хотелось, чтобы ее голос был грудным, чтобы он звучал нежнее. Он хотел слышать среди издаваемых ею криков восторга свое имя.

С глубоким вздохом он повернулся лицом к ней.

— Леди Тарли, у вас свежий вид. Полагаю, вы спали хорошо?

— Так и есть. Благодарю вас.

У нее был вид более чем отдохнувший. Она выглядела ослепительно красивой. В темно-синем платье с изящным зонтиком от солнца в руках на палубе его корабля она казалась прекрасным видением. Алистер не мог отвести от нее глаз, понимая, что и каждый мужчина, находящийся в его поле зрения, должен быть также загипнотизирован ею. Она представляла собой почти немыслимое совершенство во всех отношениях.

Джессика присоединилась к нему у планшира, положила руку в перчатке на деревянные поручни и теперь смотрела на бескрайний океан, простиравшийся перед ними.