— Хочу шубу своей невесте купить, — Черников, казалось, был готов расцеловать обалдевших теток, — какую посоветуете?

— Норковую, конечно, — пришла в себя баба с нарисованными бровями и поволокла с вешалки мехового монстра с золотыми пуговицами. Вторая тетка засуетилась рядом и схватила нечто из белой шкуры, даже издалека похожей на кроличью. Черников задумчиво потрогал ее, что-то спросил.

— Заходи, — раздалось сбоку. «Служебная» дверь оказалась приоткрыта, «бычок» придерживал ее, изнутри попахивало рыбой. Рита перешагнула порог, дверь закрылась за спиной, стало довольно темно. Небольшое окно справа закрывала частая решетка, за ней шевелила ветками береза, на подоконнике шуршали желтые листья. В полумраке Рита разглядела картины на стенах, рамы отливали желтизной, сами изображения со стороны казались мутными и расплывчатыми — то ли букет там торчит, то ли дерево, то ли черт его разберет. Вдоль стен громоздятся полированные шкафы ростом чуть ли не до потолка, за мутными позолоченными стеклами что-то неприятно мерцает: то ли хрустальная посуда, то ли зеркала, то ли все сразу. На окнах золотые карнизы с золотыми же шторами, от двери к стене тянулся здоровенный полированный стол, он блестел, точно на него масло пролили и размазали по всей необъятной поверхности. В рядок стояли стулья с резными позолоченными спинками, огромная люстра с висюльками отражалась в столешнице, золотые полосы на обоях зловеще мерцали со всех сторон.

— Это с тобой Василий говорил?

Рита перестала разглядывать люстру, с трудом оторвала взгляд от массы хрусталя, айсбергом зависшей над столом. В кабинете, больше похожем на склеп, стало чуть светлее, и во главе стола она заметила хозяина «офиса». Рыхлый, с недовольным мятым лицом, редкими зализанными назад волосенками и неприятным взглядом, он напоминал покрытую вмятинами прошлогоднюю картофелину в полосатом костюме с запонками на слишком длинных рукавах. Рита потянула на себя стул, тот оказался неожиданно тяжелым, пришлось тащить его из-под стола двумя руками. Пыльное на вид бархатное сиденье оказалось неожиданно жестким, Рита уселась поудобнее, положила ногу на ногу, а сумку поставила на стол перед собой. Кирила Петрович неприятно хрустел волосатыми пальцами, то и дело подбирал нижнюю подозрительно мокрую губу и тошнотворно причмокивал при этом. И не сводил с Риты взгляд, ловил каждое ее движение, каждый жест. Она скинула кожанку, бросила ее на стол рядом с сумкой, откинула волосы и вжалась спиной в жесткие золоченые доски. Бандит хрустнул всеми десятью пальцами, губа его поехала к подбородку. «Это для него танец на коленях исполнять? О господи, только не это».

— Мы с ним встречались в «Контрразведке».

Кирила Петрович перестал хрустеть, подобрал губу и набычился.

— Он тебя позвал? О чем говорили? — выдал он и с новой силой вперился в Риту взглядом. Ей вдруг стало смешно, она положила руку на спинку соседнего стула и принялась разглядывать свой маникюр.

— Да, он предложил встретиться, говорили о моем бизнесе, о развитии, назначили еще одну встречу, приватную. Гончаров хотел для себя приватный танец… А вы вообще кто такой?

— Васин зам, — бросил Кирила Петрович и принялся постукивать пальцами по столу и смотрел на Риту откровенно оценивающе. Она выпрямилась на стуле и посмотрела бандиту в глаза.

— А он сам где? Мы с ним договаривались о встрече, про зама я ничего не знаю.

— Да какая тебе разница, — слюняво ухмыльнулся Кирила Петрович, — я от него говорю.

— До свидания.

Рита встала, каблуки стукнули, точно кости, бандит напрягся, Рита схватила сумку и потянулась за курткой.

— Да проваливай, — ухмыльнулся Кирила Петрович, — деньги отдавай и проваливай.

Рита плюхнулась на стул и уставилась на бандита, захлопала глазами. Кирила Петрович взялся за мобильник и легонько постукивал им по ладони.

— Какие деньги? — еле смогла проговорить Рита. — Какие деньги? За что?

— За разрешение на работу, детка, — Кирила Петрович слюняво улыбнулся и сжал телефон в волосатых лапах.

— Я отдала половину, — пробормотала Рита. Стало вдруг не по себе, показалось, что этот мятый, пропахший рыбой старый торгаш видит ее насквозь, и вообще он был там в овраге и все преотлично видел. А теперь забавляется, видя ее испуг. — Я отдала Гончарову…

— Ничего не знаю, — прочмокал Кирила Петрович, поднялся и неспешно двинул к Рите. Она тоже вскочила, бандит запнулся на ходу. Ростом он едва доходил Рите до плеча, вытянулся зачем-то, только что на носки не привстал, прищурился, но остановился, слава тебе.

— Я от тебя денег не видел! — глухо бросил он.

— Спросите Гончарова! — Рита отшвырнула сумку на стол и ткнула пальцем в сторону двери, будто покойник стоял за ней с той стороны и мог все подтвердить. — Спросите его, я в «Контрразведке» отдала ему все деньги, как договаривались! Я не собираюсь переплачивать, у меня нет больше денег, мне работать надо!

Она орала во все горло, сдерживаться даже не пыталась. Расчет, во-первых, был на то, что этот мятый Кирила Петрович ошалеет и отойдет еще дальше, в идеале сядет на свой позолоченный трон и надежно приклеится к нему мятыми штанами. А во-вторых, надеялась, что там, с той стороны, среди потрепанных молью и временем норок, ее услышат и все закончится хорошо. Кирила Петрович сунул волосатые кулаки в карманы пиджака и исподлобья пялился на Риту, но хоть на месте стоял, что немного успокаивало.

— Это у тебя бордель? — буркнул он и вытащил себе стул, развалился на нем, расстегнул пиджак. Рита присела на край стола и достала из сумки зеркало и принялась рассматривать себя. Лицо слишком уж раскраснелось, но это, скорее, от духоты, чем от волнения, хотя нервы ей эта мятая сволочь будь здоров как потрепала. Да что он ей сделает, в конце концов? Ничего, он и не знает ничего, что произошло тогда ночью на дороге, не было его там, он ничего не видел, а о регистраторе Черников позаботился. И если бы знал, она бы тут сейчас красоту не наводила.

— Это не бордель, — Рита достала помаду, — это салон красоты с интимом. В вашем возрасте, голубчик, пора бы понимать разницу.

— Бордель, бордель, дурной бизнес у тебя.

Затренькал мобильный, Кирила Петрович, не отрывая от Риты взгляд, потянулся за телефоном, сграбастал его, ткнул пальцем в экран. Рита любовалась своим отражением в стеклянной створке полированного чудовища. Не по подиуму ходить или на шесте крутиться, но все же очень даже ничего. И принялась красить губы, делая вид, что не замечает липкого бандитского взгляда.

— Так, так. Ну ты и дятел, я тебе что сказал? Вот мать твою, дебил. Короче, договора мне все тащи, я сам проверю. Вот скотина тупая.

Он отложил телефон, насупился