Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Подумаешь… награды, – делаю равнодушное лицо. Игорь «клюет».
– Я даже не берусь считать, скольких людей он спас! А уж скольким помог… Свои жизни ему доверяют очень, даже ого-го какие высокопоставленные лица… – делает многозначительную паузу. – У него свое агентство, известное и за пределами страны. Так что за вашу сестру не переживайте. Она в надежных руках.
– Сколько же ему лет? Судя по перечисленным достижениям не меньше полтинника? – удивляюсь. Вова вовсе не выглядит старичком. Только выражение лица, выправка и стать, с которой он себя преподносит, выдает то, что он далеко не сосунок.
– Сорок. Почти. Исполнится на днях.
– Хм. То есть еще пока тридцать девять? – уточняю, словно это имеет огромное значение.
Не знаю, много это или нет. В два раза старше меня, но младше моего отца.
– Если быть точным. То да. Мы подъезжаем.
– Вижу, спасибо, – собираюсь выходить.
– Лейла…
– Что?
– Могу я быть уверен, что этот разговор…
– А разве мы говорили не о погоде? – символично запираю рот на замок и выкидываю ключ. Игорь, кажется, расслабляется и выдавливает улыбку.
На парковке замечаю Вовин танк. Значит «герой» уже приехал. Кто бы сомневался… мысленно усмехаюсь, но почему-то радуюсь факту, что он тоже будет там. Я не одна.
Но моя радость не слишком долгая. Его «дом» на колесах такой огромный, что за ним не сразу видно маленький спортивный автомобиль розового цвета. Ужасный поросячий оттенок могла выбрать только она. Моя мачеха – Маргарита.
Несколько секунд молча смотрю на кабриолет чертовой барби и борюсь с желанием нацарапать ей что-нибудь неприличное на весь бампер. Но у меня при себе нет ничего подходящего, а время стремительно приближается к часу Х. И если Ритуля действительно вышла на свободу, чтобы узнать, сколько отписал ей покойный муженек, то в ожидании, она наверняка не теряет времени даром. Скорее всего, красотка «обрабатывает» Владимира. А может, он, как и все «наивные» мужики рад стараться! Уже купился на ее силиконовые буфера и сам «обрабатывает» ее, где-нибудь в одном из служебных помещений. От этой мысли к горлу подкатывает тошнота. Я представляю их во всех красках своего бурного воображения и уже готова вцепиться в ее белобрысую шевелюру. За отца. Конечно же. Только за него!
Мечтая выцарапать ей глаза и заочно приговорив Вову к лишению мужского достоинства, я забегаю в зал, почти оторвав ручку у двери.
– Лейла Егоровна. Мы вас заждались. Здравствуйте.
Осматриваю собравшихся. Главный с бумажкой – нотариус отца, стоит у стола. Рита сидит на диване, положив ногу на ногу, и теребит браслет. Как же так?! Почему ее выпустили?! Эта гадина здесь, а вот Владимира не видно. Неужели я ошиблась, и он не придет?
При виде меня Марго вскакивает, делая самой прискорбное лицо из всех возможных и, сотрясаясь в рыданиях, буквально падает на мою грудь. С такими актерскими способностями ей нужно в Голливуд.
– Что ты здесь делаешь?! Твое место в тюрьме!
– Лейла, о чем ты говоришь?! – удивленно отстраняется, шмыгая носом и размазывая по лицу тушь.
– Не стоит строить из себя святошу. Все прекрасно понимают, кто ты такая на самом деле! Это ты отравила моего отца!
– Не говори так! – девушка отшатывается от меня и заливается крокодиловыми слезами еще сильнее.
– Надеюсь, что сгниешь за решеткой!
– Я невиновна! У меня есть алиби! А ты просто ненавидишь меня…
– Прошу вас иметь уважение друг к другу и оставить личное на потом, – откашливается нотариус.
– Простите… – всхлипывает, бросая в мою сторону многозначительные взгляды. Мысленно показываю ей средний палец и отворачиваюсь.
– Садитесь, пожалуйста, и приступим.
– Больше никто не должен подойти? – спрашиваю, делая равнодушный голос и заставляя себя спокойно находиться рядом с этой стервой.
– А кого ты еще хочешь дождаться? – вместо него отвечает Вова, выходя из-за угла.
– Вижу, что тут, наоборот, слишком много лишних людей. – фыркаю и демонстративно отворачиваюсь.
Он оставляет без комментариев мой выпад и останавливается около стола. Скрестив руки на груди, смотрит на то, как ведет себя Марго. А буквально через минуту в кабинет вбегает Игорь. У него на руках моя сестра. Передают ее друг другу, как Олимпийский огонь…
Заметив ребенка, Рита тут же вскакивает и подходит к Игорю. Видимо, хочет сыграть роль заботливой мачехи. Но, при виде нее Амалия показывает истинное положение вещей: не улыбается, а начинает плакать и тянет ручки ко мне. Меня снова переполняет раздражение и злость. Нужно скорее забрать сестру от этих… людоедов.
Оказавшись у меня, Амалия успокаивается и начинает исследовать мои украшения. Крупные серьги – лучшее занятие для ребенка. Как же весело их дергать!
– Хорошо… только не оторви мне уши… – шепчу ей, поглаживая по кудрявым волосикам и бросая нетерпеливые взгляды на нотариуса.
– Если не возражаете, я начну, – уточняет, и, дожидаясь согласия, продолжает: – прошу вас предоставить для проверки ваши документы. Затем мы вскроем конверт, составим протокол… – начинаются нудные и очень долгие «телодвижения». Меня клонит в сон. Если бы не сестра, я захрапела бы в голос.
Отец был суперуспешным и востребованным адвокатом со своим штатом юристов. С самого моего рождения он мечтал впихнуть в свое дело и меня. Для этого папочка впитывал мне любовь к букве закона с молоком матери. Настолько «пропитал», что полезло из ушей. Я ненавижу все, что связано с документами, статьями и прочим. Меня начинает тошнить от одного слова «закон».
– Лейла Егоровна, вам все понятно?
– Пока да.
– Тогда продолжим.
Вопрос о моем образовании никогда не поднимался. Отец даже не допускал мысли, что я не хочу идти по его стопам. Он всеми силами готовил меня в бой. Сначала школа с правовым уклоном, а потом и колледж. Дальше по его плану был… ну конечно, юридический факультет самого престижного вуза! И желательно наиболее удаленного от дома, чтобы подольше не видеть меня и убедиться, что доченька как заправский боец вызубрила все части конституции, гражданского и Уголовного кодекса, а также историю всех стран мира.
– Я не совсем понимаю… – лепечет Марго, бросая встревоженные взгляды на конверт и вскакивая с дивана.
– Что конкретно вам неясно? Егор Алексеевич изъявил желание разделить имущество между своими детьми поровну.
– Неужели в завещании нет ни слова обо мне?!
– Вы не дослушали до конца.
– Простите… это нервы.
Закатываю глаза. Тупая. Как пробка. Не понимаю, каким дурманом она опоила папеньку, когда он решил вести ее в ЗАГС?
– Своей жене, Маргарите Храмовой, Егор Алексеевич завещал денежную сумму, находящуюся на специальном счете в банке, а также квартиру, которая была куплена в
