Я уставился в перевернутую чашу потолка, рассматривая выцветшие от времени фрески с изображением Аркелиона и самого Рамшеха — роскошно одетого бородача с огромными глазами. По-моему, бог страдал хворью, от которой выпучиваются гляделки.

Амок был готов взорваться в моей голове.

Но я держал его на привязи — понимал, что из объятий Шатци мне не вырваться.

Затем я ощутил, как меня давит чей-то взгляд. В кольцевой галерее, над аркой ворот, в глубокой тени стоял некий скрытный господин. Он взирал на меня с живейшим интересом, так голодный лев смотрит на ягненка.

Кви-и-иши-и… шии-и-и мо-о-о ква-а-ай…

Фальтедро встряхнулся и сказал, утерев пот:

— Я помню, Фатик, как в нашем путешествии за маской по земле клана Амброт-Занг мы говорили с тобой об устройстве государств и о том, что любой строй, каким бы он ни был, изначально порочен, и превращает жизнь маленького человека — да, это твои слова! — в ад.

— Было дело, — сказал я. — Ты показался мне весьма подкованным умником, прямо как один мой знакомый абортмахер.

Он улыбнулся чуть заметно.

— Сейчас я стал мудрее. Да, это правда: какое бы устройство государства ни было, нельзя добиться справедливости для всех. По правде говоря, справедливостью и большинством благ пользуется кучка тех, кто присвоил себе власть — не важно, кто это, аристократы, священники, демократы.

— Или маги.

Он не купился на подначку, кивая в такт своим словам и мыслям. Пот струился по его лицу. Ему было плохо от чуждого, но фонтан его красноречия пока не иссяк. Скрытный господин взирал на меня неотрывно. Видимо, очень хотел есть.

— Академия Талестры, Фатик, давно экспериментирует с социальным устройством, но до сих пор любой наш эксперимент оканчивался неудачей. Поставленные на вершину власти начинали жрать материальные блага. У них открывались бездонные желудки. Мы ставили на место королей и прочих правителей лиц самых достойных. Мы давали власть людям из народа, играя в демократию… Мы пытались… сколько раз мы пытались создать общество, справедливое для всех, но постоянно, раз за разом, терпели неудачу…

Над моей головой вздохнул Шатци. Я подумал, что он продал душу чесночному дьяволу.

— Вы вроде как тайное общество? — сказал я. — «Черная рука справедливости», как в Хараште? «Кровавый молот чести», как в Хлеберине? Или «Баран расправил плечи», как в Фаленоре до воцарения Вортигена? Или фемический суд, как в Дольмире и Одируме? В Турне была еще секта этих… которые не хотят работать, а только думают о судьбах родины, плюя в потолок и обрастая бородой… энти лигенты. Все они забавные ребята — но ни черта у них не получается. Они преуспели в одном — в производстве сотен глупостей и духовного дерьма.

Кви-и-и-ши-и-и…

Туман поднялся выше подбородка Фальтедро — густой, но все же я увидел, как тонкие губы сложились в улыбку.

— Не ставь нас на доску с примитивами, Фатик. Магия это необоримая сила. Смешно думать, что обладающие магией будут смиренно нести службу при дворах таких, как Тулвар, или даже самых достойных правителей. С самого начала разумного мира мы незримо правим многими и многими странами. Пытаемся учить и направлять. Но знаешь, к какому выводу мы со временем пришли? Мы не видим прогресса. Человек остается необучаемым животным. Жрать, сношаться, спать и давить слабого — все, чего он по большей части хочет. А к животным не может быть снисхождения…

Красиво — назначить себя выше большинства людей и тем самым лишить себя части моральных ограничений. Так делают дворяне и попы. Первые по праву рождения, вторые — потому, что служат высшей силе.

— Мы стали действовать жестче. Особенно с тех пор, как магия начала утекать из мира и диапазон наших возможностей существенно сократился.

Я тщетно подергался в объятиях Шатци, склонил голову и нашел свою эльфийку.

Виджи подтянула ноги к животу, свернулась калачиком; веки, насколько вижу сквозь туман — подрагивают, дыхание прерывистое. Кажется, вот-вот очнется. А как там мои горе-праведники? Молчат… Кверлинги скрутили их надежно. Самое время появиться богу из машины, потому что я не знаю, кто еще может нас спасти.

Скрытный господин смотрел неотрывно; я напряг зрение и разглядел колеблющуюся тень — черную, как вакса для ботинок, на фоне теней серых. Тень дышала, тень текла, меняя очертания — то растягиваясь жирным пятном, то сжимаясь до размеров тощего доходяги.

Кви-и-и-ши-и-и…

Скрытный господин был, очевидно, сверхъестественным существом.

— А как в вашу схему вписываются боги?

— Никак. Бог этого мира мертв, о чем нам достоверно известно от нашего нового друга. А человеку изначально дана свобода воли. И человек виноват, что направляет свою волю на то, чтобы превращать все вокруг себя в дерьмо. Человек занял доминирующее положение среди иных рас этого мира, но остался диким и жадным ублюдком. Скажи, разве я не прав?

Пожатие плечами в моем положении было невозможно, потому я просто кивнул.

Фальтедро кивнул мне в ответ.

— Тогда ты должен нас понять. Жемчужина — великий артефакт, из которого мы сможем зачерпнуть силу. Фактически она будет питать всю магию Академии Талестры, а также позволит насытить мощью предметы, которых нам хватит на долгое время. В мире, откуда магия почти исчезла, мы станем почти всемогущи и сможем… да, сможем многое… Недавно мы потерпели ряд болезненных неудач. По странному стечению судьбы виновником их был ты. В Арконии, Фрайторе, Мантиохии… а также в Дольмире, ты вмешался в наши дела и победил, расстроив наши планы создать из поименованных государств новый Альянс, способный противостоять возросшей мощи Вортигена. Мы видели все глазами нашего соглядатая, но не могли тебе противостоять. У тебя талант, Фатик, баламутить воду и побеждать. Всегда побеждать.

У меня? Талант? Побеждать? У меня, Фатика Мегарона Джарси, который постоянно получает оплеухи судьбы? Не смешите мои подштанники!

Кви-и-иши-и… шии-и-и мо-о-о ква-а-ай…

Туман запахнул голову Фальтедро, окончательно превратив его в дымного призрака. Финальные слова монолога прозвучали сухо.

— Фактически мы полагаем тебя, Фатик, опаснейшим врагом Тавматург-Академии и считаем, что ты должен быть немедленно уничтожен. А также все, кого ты с собой привел. Да, Шатци Мегарон Джарси — истинный наследник Гордфаэля. После того, как мы дополнительно поработаем с его разумом в Академии, он под нашим руководством соберет силы Альянса и разобьет Вортигена. Мне слегка жаль, что наследником оказался не ты. Твой брат глуп и занудно прямолинеен, а ты гибок и умен, но такой правитель нам не нужен. Сейчас я уйду и заберу с собой отряд твоего брата и его самого. В Талестре мы поработаем с ними со всеми, и они станут проводниками нашей воли, когда вернутся в Фаленор. Они подтвердят право Шатци Мегарона Джарси на престол. Мы сокрушим зарвавшегося выскочку. Затем, когда с Вортигеном будет покончено, мы снова начнем эксперименты по улучшению мира.