Сегодня радикальные выразители интересов криминальной буржуазии типа Гайдара охотно идут на контакты с коммунистами с «гуманистической» песенкой: прекратим конфронтацию, найдем те общечеловеческие цели, которые нас объединяют, все мы русские люди и хотим процветания нашей многострадальной Родины! Это – типичная позиция насильника, сделавшего свое дело. Человека ограбили в переулке, убили сына, самого искалечили. Но вот он очнулся, пытается встать, и уже слышны голоса бегущих на помощь людей. И тогда грабитель склоняется к окровавленному уху и шепчет: «Оставим конфронтацию! Давай поговорим о тех общечеловеческих целях, которые нас соединяют. Вот, экологическая катастрофа угрожает роду человеческому – что ты об этом думаешь?» И ведь что поразительно – отказаться от такого примирения или намекнуть грабителю на «недавнее прошлое» считается верхом бестактности и экстремизма.

Конечно, каждый политик занимает ту позицию, какую считает правильной и втайне знает степень своего геройства. Прекрасно, если мы будем знать реальный спектр сил. Руцкой мне ближе, чем Ельцин, а Лукьянов ближе, чем Шумейко, и при таком выборе я все сделаю, чтобы их поддержать. Но ужасно, если создается искаженный образ – вот тогда гибнут люди в Останкино и протаскиваются антинародные конституции.

И сегодня рядовая и безымянная масса, поминая своих погибших, имеет право задать тем, кто зовет их с балкона, хотя бы самые простые вопросы.

1994

За хлопотами по устройству в Думе наши вожди стараются не вспоминать (а может, и впрямь забыли) о мрачно молчащей глыбе – 50 миллионах, не пошедших на выборы. И это – не пенсионеры, те как раз рады политическому спектаклю. Совсем напрасно политики упрекают людей в «апатии», тешат себя такой трактовкой. Здесь – совсем другое явление. Не отупелость западного обывателя, мнение которого никому не нужно. Скорее, каменная неподвижность орды, глядящей с обрыва на суетящийся город. Ведь, честно говоря, пойти-то на выборы было морально легче, чем не пойти. Голоса не пошедших – главные.

Да и те, кто пошел к урнам – многие ли из них верят в парламентские игры? Думаю, что в них, скорее, возобладала инерция человека, обязанного «использовать последний шанс». Ответят депутаты на запрос этих людей неверно – и этот шанс будет упущен. И нарастает опасность, что перед теми соблазнами, которыми искушает депутатов «иллюзия власти», они будут гнать от себя мысли об этом «запросе». Чтобы помочь им в этом, режим обладает огромными возможностями.

Почему возникает эта тревога? Прежде всего, из-за радости коммунистов от «победы»? А я думаю – разве это победа? За список КПРФ проголосовало 8 млн. человек – при том, что в массе своей народ не принял «реформу Гайдара», не воспринял суть антисоциалистической и антисоветской идеологии. Следовало бы поставить вопрос: почему за КПРФ не голосовали остальные «антигайдаровцы»? Потому, что в КПРФ – коммунисты? Или потому, что в КПРФ – не совсем коммунисты? И я думаю, что, как ни странно, оба сомнения слились в одно: многие подозревают, что в КПРФ – как раз такие коммунисты, которые давно уже не коммунисты. То есть люди, способные критиковать или поддерживать существующий режим, но не бороться с ним, не изменять его. Так, как это было в КПСС и предопределило крах СССР и утерю советской власти. Вспомните сегодня: ведь уже с 1987 г. начали ворчать на Горбачева в кулуарах, но он так и довел корабль партии до полного затопления. А что делала группа «Союз», имевшая большинство в Верховном Совете? На кого она реально работала? Не хочется вспоминать?

И на этом фоне образ большевика, который не собирается играть по правилам, навязанным новой номенклатурой, приобрел Жириновский. Если создание такого образа было лишь предвыборным маневром – и от него отхлынут. Игры кончились.

Почему же КПРФ отказалась от образа партии борьбы именно тогда, когда люди готовы поддержать любого, кто действительно будет бороться с гибельной «реформой»? Ведь само слово «борьба» вычеркнуто из лексикона, хотя на самом знамени общества рыночной экономики написано: «борьба всех против всех»! А ведь и речи нет о динамите, о нелегальщине – начни хоть теоретическую борьбу, борьбу идей и концепций, предложи методы легальной экономической борьбы. Нет, о борьбе и слышать не хотят.

Было бы понятно, если бы в КПРФ собрались люди, мечтающие о симбиозе с режимом в качестве удобной «оппозиционной» партии. Дескать, мы тебя будем прикрывать, занимая политическую нишу коммунистов, безвредно обругивать – а ты уж нас не обижай, а еще лучше, субсидируй. Такая позиция, хоть и попахивает нехорошо, объяснима – так ведь устроились почти все западные компартии. Но ведь нет этого! В КПРФ пришли люди, готовые на личные жертвы ради общего дела. Помню, Че Гевара поражался кубинским коммунистам нашего замеса: погибнуть, как герои, в застенках Батисты – это они готовы, но бороться за свержение этого режима – ни в коем случае. В книжке написано, что нет революционной ситуации.

Думаю, причина в том, что КПРФ еще не изжила духовную генетическую связь с горбачевской КПСС. А она прежде всего в привычке избегать четких, «последних» вопросов и оценок. Нужен был бы явный отказ от этой «традиции», а вместо этого все время слышали: «КПСС не виновата». Как же так? КПСС как организация породила всю эту когорту разрушителей социализма – и не виновата? Уже когда все было ясно, в 1991 г., с согласия КПСС и РКП была демонтирована основа социального строя – приняты законы о приватизации. А, если не ошибаюсь, четкой оценки тех политических решений КПСС и РКП нынешние коммунисты так и не дали. Как же без такой оценки? Или за такую оценку мы должны принять тот факт, что героем-коммунистом представлен А.И.Лукьянов? Он, конечно, жертва, чуть ли не политкаторжанин, я снимаю перед ним шляпу. Но разве не он так умело проводил в ВС СССР линию Горбачева (тот же закон о приватизации)? Не он горд письмом от Ельцина – смотрите, меня Сам уважает, так и написал: «уважаемый Анатолий Иванович»? Другое дело, если бы он, с его опытом, объяснил механику всего проекта по уничтожению СССР и причину своего бессилия (или своего затмения) – но ведь этого нет.

С другой стороны, КПРФ явно стесняется своей родословной, пытается всех убедить, что и она «за реформы» и против сталинизма (а Ельцин и Жириновский на том и держатся, что представляют себя новыми Сталиными). А на деле КПРФ ушла от анализа своих корней, ничего не сказала о сталинизме как важнейшем явлении нашей истории и о причинах вырождения сталинского проекта. А если бы вскрыли причину глубокой болезни брежневского социализма, то и стесняться было бы нечего. А так – и от социализма вроде отказались, и Гайдара не принимают. Он, мол, обещал США, а ведет нас в Бангла Деш. А если бы в США, то КПРФ – с удовольствием? Фактически, в предвыборной кампании выступающие от КПРФ приняли концептуальный аппарат и язык противника и содержательно не отличались от любого другого критика реформы.

Заявив как девиз «труд, справедливость и народовластие», КПРФ на первом же выступлении сделала главным козырем идею «законности». Но ведь режим Ельцина только и делает, что штампует законы антирабочие, несправедливые и отрицающие народовластие. Эту законность КПРФ берется защищать? Или какую-то иную, которая уже вне закона? Телезритель так и остается с открытым ртом, а потом идет голосовать за Жириновского.