Отметим, что существует не так много книг, в которых ритмика прозы находилась бы в такой же гармонии с медленной поступью бессонных часов. Если вы почувствуете, что во время чтения у вас начинают тяжелеть веки, не переживайте. Суареш не стал бы возражать. Беседу с ним вы можете продолжить завтра ночью. Он будет вас ждать, готовый обсудить с вами следующий экзистенциальный вопрос.

Также см. Депрессия; Изнеможение; Стресс; Усталость и эмоциональное возбуждение.

См. Себялюбие; Трусость.

См. Азартные игры; Алкоголизм; Беспечность; Если вам за двадцать; Наркомания; Отрочество (проблемы отрочества); Риск; Себялюбие; «Слететь с катушек» (опасность «слететь с катушек»).

Когда лежишь в больнице, хочется, чтобы ангелы окружили тебя нежной заботой. А еще мечтаешь оказаться в каком-нибудь другом, более приятном месте… Выберите, что вам больше по душе из нашего списка «ангелов» и «приключений».

Десятка лучших романов для чтения в больнице

Ангелы

Дэвид Алмонд. Скеллиг.

Нил Гейман, Терри Пратчетт. Благие знамения.

Элизабет Нокс. Искушение винодела.

Бернар Вербер. Ангелы.

Марк Радклифф. Ангел Габриеля.

Приключения

Луи де Берньер. Война и причиндалы дона Эммануэля.

С. С. Форестер. Лейтенант Хорнблауэр.

Питер Хёг. Женщина и обезьяна.

Г. Р. Хаггард. Копи царя Соломона.

Джек Лондон. Зов предков.

От этого изнуряющего современного недуга мы предлагаем нетрадиционный метод лечения: возьмите в ручную кладь «Ночной полет» Антуана де Сент-Экзюпери – повесть о летчике, который пытается удержать контроль над застигнутым грозой хлипким двухместным самолетом, перевозящим из Патагонии в Буэнос-Айрес почту, предназначенную к отправке в Европу.

Фабьен, пилот почтового самолета, три недели назад женился. Жена встает среди ночи проводить его в дорогу. Целуя мужа на прощание, она любуется им: в своих кожаных «доспехах» он выглядит богом – человек, который не боится бросить вызов стихиям. К тому времени, когда наземные службы замечают движущийся с Тихого океана циклон, самолет уже в небе над Андами. Гроза настигает Фабьена, и назад дороги нет. Видимость нулевая. Самолет попадает в завихрения, барахтается в волнах бескрайнего воздушного моря. Фабьен изо всех сил вцепился в штурвал, чтобы ослабить вибрацию, из-за которой могут оборваться тросы управления. За спиной Фабьена сидит бортрадист – он пытается передать сообщение. Но никто их не слышит, никто не видит. Вершины Анд вздымаются вокруг гигантскими валами, словно хотят утащить самолет в пучину. Фабьен понимает: стоит ему чуть ослабить хватку пальцев на штурвале, и они погибли.

А вы тем временем… Да, вы читаете «Ночной полет» в кондиционированном салоне «Боинга-747». Колени укрыты пледом, на столике стоит стакан джин-тоника, мимо снуют по проходу улыбчивые стюардессы, спокойный голос командира экипажа сообщает, что вы находитесь на высоте тридцати пяти тысяч футов (почти одиннадцать километров!). Вы приподнимаете шторку иллюминатора и с восхищением смотрите на солнце – кажется, оно совсем рядом. Страшно, говорите? Страшно? Неужели? Вот уж Фабьен посмеялся бы над вашими страхами!

Если сердце у вас в груди никак не угомонится, пусть оно колотится из-за переживаний за Фабьена и радиста, за охваченную тревогой жену летчика, не отходящую от телефона, за Ривьера, несущего тяжелую вахту на аэродроме. Или, если уж на то пошло, за самого Сент-Экзюпери, исчезнувшего в небе над Северной Африкой 31 июля 1944 года. Посмотрите-ка еще разок в иллюминатор. Видите вражеский самолет, который пытается вас подбить? Хм… Маловероятно. Так что устройтесь-ка поудобнее и, потягивая джин-тоник, снова погрузитесь в чтение.

Десятка лучших романов для чтения в самолете

Настолько увлекательных, что вы забудете, что находитесь между небом и землей на высоте многих километров.

Никколо Амманити. Я не боюсь.

Александр Дюма. Граф Монте-Кристо.

Джон Фаулз. Волхв.

Глен Дэвид Голд. Картер побеждает дьявола.

Сьюзен Хилл. Женщина в черном.

Стиг Ларссон. Девушка с татуировкой дракона.

Кейт Мосс. Лабиринт.

Дороти Ли Сэйерс. Возвращение в Оксфорд.

Элис Сиболд. Милые кости.

Карлос Руис Сафон. Тень ветра.

Также см. Клаустрофобия; Паническая атака; Тревога.

Приступая к чтению произведений португальского писателя Жозе Сарамаго, вы принимаете на себя обязательство следовать за нитью повествования, куда бы она вас ни завела, потому что этот гениальный прозаик не соблюдает традиционные правила грамматики. Запятые он использует самым неожиданным образом, так что у грамотного человека руки тянутся к ручке с красными чернилами: постойте, разве это не придаточное предложение, и это тоже, а тут должна стоять точка или хотя бы точка с запятой! Вы, конечно, правы. Но прав и Сарамаго – он знает, что делает. После нескольких абзацев вы будете очарованы его языком, в котором предложения перетекают одно в другое с той же легкостью, с какой распространяется давшая название роману ничем не объяснимая ужасная эпидемия слепоты.