— Земля.

Пашкины похождения. Остров или материк? Капитанские хлопоты. Разведка на местности. Молоко.

Стоя на носу корабля, мы с волнением разглядывали встающие на горизонте острые пики скал, пенную полосу прибоя и узкий, серый от устилавшего его щебня пляж без всяких признаков жизни. Пейзаж напоминал Командорские острова, но выглядел гораздо мрачнее и суровее.

— Странное место, — задумчиво произнес Олег. — Куда нас занесло?

Я пожал плечами — во время шторма что-то не возникало особой охоты глядеть на компас, хотя я с уверенностью мог бы сказать, что путь урагана лежал на северо-восток. Что за земля раскинулась перед нами, оставалось только гадать.

В разбитом окне рубки показался измятый рупор Командора.

— Вы живы? — гнусаво поинтересовался рупор. Витя помахал рукой, давая знать, что все в порядке. — Отлично! — прогудел тот. — Но радоваться рано! Надо еще часок повыкачивать воду, иначе мы до дна доберемся раньше, чем до берега. Так что, хлопчики, ведра в руки и — вперед, а я вам сейчас помощника пришлю…

Игорь был прав. Какой бы стране ни принадлежал этот берег, до него еще надо было добраться, — несмотря на надрывное гудение дизеля, сейнер двигался еле-еле. Зализывая разбитые костяшки пальцев, мы снова спустились в трюм, где воды было уже по горло, и принялись за работу. О том, что сейчас творится в затопленных каютах, мы и думать боялись.

— Привет, братва! — послышалось сверху, и в трюм, прихрамывая, спустился пришедший в себя Пашка. — Как дела?

— Помаленьку, — хмуро буркнул в ответ Витя. — Ну, что, добился своего? Чай, теперь твоя душенька довольна?

— Еще бы! — просиял тот. — А все-таки я вас нагнал. А вот не поверите, но я заранее знал, что вы все равно в поход отправитесь.

Кто кого догнал — об этом еще можно было поспорить, но надо воздать должное Пашкиному упорству, с которым он преследовал нас от Перми аж до Командоров. Черпая ведрами воду, мы засыпали его вопросами. Отвечал он охотно, и минут через пятнадцать мы уже в деталях знали все о его похождениях.

Как я уже описывал ранее, наш друг здорово расстроился, когда Игорь отказался взять его с собой, и тогда у Пашки в голове созрел «гениальный» план. Разжившись в театре у знакомых актеров необходимым реквизитом, он купил билет на поезд, намереваясь прибыть к месту отправления нашей экспедиции инкогнито. Но незамеченным остаться не удалось — из-за недоразумения с билетами мы отправились в путь в соседних купе.

— Я все предусмотрел, — сетовал он, подавая наверх ведра. — Вот только с отплытием не угадал…

Прибыв в Усть-Камчатск и пронаблюдав, как мы ремонтируем дряхлый сейнер, Пашка решил любой ценой последовать за нами, а из расспросов удалось выяснить, что отплытие назначено дня через четыре. После инцидента с собакой Паша больше не рисковал приближаться к жилищу деда Василия и потому направился в местный клуб ДОСААФ, где почти сразу же получил место тренера по бодибилдингу, а вместе с ним — связку ключей от спортзала. Там он и ночевал все это время, шлифуя в уме план прорыва на борт «383-го». Утром третьего дня он направился на берег, прихватив с собою пару бутербродов, фляжку с водой и двухпудовую гирю («Чтобы не потерять форму в пути», — пояснил он). В извинительной записке, приколотой к дверям спортзала, он написал, что слагает с себя тренерские обязанности, поскольку срочно отозван в США Арнольдом Шварценеггером на конференцию по вопросам тяжелой атлетики. Ключи он оставил под ковриком.

О том, что произошло на берегу и в море, не стоит и рассказывать — все это уже известно.

Паша тараторил без умолку, — он был уверен, что мелкие неприятности не могут омрачить наше путешествие.

По днищу скребнуло раз, другой, затем пронзительно заскрипел песок, и от сильного толчка мы все повалились в воду. Поработав еще несколько секунд, дизель заглох, и воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом прибоя. Отфыркиваясь, мы подплыли к трапу и выбрались на палубу.

Снаружи было холодно и сыро. Резкий порывистый ветер гнал по низкому небу серые клочья облаков. Солнца видно не было, а вскоре, вдобавок ко всему, стал накрапывать мелкий моросящий дождик.

Корабль сел на мель метров за пятнадцать — двадцать до берега, в маленькой бухточке у подножия серых скал. С близкого расстояния они казались вовсе не такими высокими, как со стороны моря.

Игорь и Коля были уже на палубе. Игорь скомандовал построение, прошелся туда-сюда, посмотрел на небо и повернулся к нам.

— Друзья мои! — взволнованно сказал он. — Мы оказались в тяжелом положении. Но не надо отчаиваться. Мы опасались, что наш сейнер пойдет ко дну даже при тихой погоде, а он выдержал все двенадцать баллов, и если его подлатать, то выдержит и обратный путь. Я не знаю, куда мы попали, но надеюсь, что рано или поздно солнце выйдет из-за туч, и мы определим наше местоположение. А сейчас предлагаю всем разойтись по каютам и отдыхать: мы выстояли тяжелую вахту и имеем право отложить все работы на завтра. У меня все. На вахте останется Паша.

— Есть остаться на вахте! — весело гаркнул тот.

Одеяла и простыни в каютах были промокшими насквозь, равно как и наша одежда. Поскольку смены белья мы с собой не захватили, то всю ночь страдали от холода. Сбившись все вместе в одной каюте, мы запалили командорский примус и кое-как дождались утра, время от времени впадая в легкую дремоту.

Почти у всех остановились часы — в механизм попала вода. У массивного хронометра, который Игорь носил в жилетном кармане, разбилось стекло и напрочь отвалились обе стрелки. Самое интересное заключалось в том, что механизм все равно продолжал громко и раздражающе тикать, хотя определить по нему время не было никакой возможности. Тем не менее Игорь продолжал регулярно его заводить — в силу привычки, наверное.

Когда занялся рассвет, мы уже были на ногах и сразу полезли наружу. Паша встретил нас жизнеутверждающим храпом — пожалуй, он единственный из нас выспался в эту ночь с полным комфортом, завернувшись в сдутую резиновую лодку. Из вороха зеленой резины торчали только голые пятки — Пашка спал крепко и сладко, забыв обо всех своих обязанностях.

Макнув вахтенного вместе с лодкой в забортную воду (+4° по Цельсию — я потом специально проверял), мы приступили к уборке. За ночь сейнер развернуло к берегу боком. Отлив обнажил пологое дно почти что до самого корабля, который теперь лежал, сильно накренившись на один борт. Изо всех щелей обшивки медленно сочилась вода.

— Н-да… — хмуро протянул Игорь, грызя мундштук трубки. — Работы не на один день…

— Да и досок негде взять, — в тон Командору посетовал Олег, — разве что — на берегу поискать.

В бесчисленных тюках, коробках и чемоданах Командора отыскались две ижевские двустволки. Отправив Колю и Витю на разведку, Игорь дал им одно ружье на двоих и, когда наши друзья скрылись за ближайшим утесом, приказал приступать к ремонту судна.