н

А может — к лучшему посты,

чем есть всю ту заразу.

Желудки будут пусть пусты,

но не помрёшь хоть сразу.

Лови, Петрович, сути нить

и нам скажи по-русски,

ну как же можно год хранить

вот эти вот закуски?

П е т р о в и ч

А это точно гадят нам,

мы знаем, чья говядина.

И в а н

Каждый год обескураженно

на поля смотрю со страхом я:

что посеяно — запахано,

что распахано — загажено.

В а с и л и й

А там-то кто же гадит нам?

Что там живёт за гадина?

Ну что, Петрович, скажешь ты,

или опять уйдёшь в кусты?

П е т р о в и ч

Ну тут, уж, он, посланец,

родной протуберанец.

Пошёл, стервец, дурачиться,

пожёг посевы начисто.

А чтобы было всем сполна,

чтоб веселились многие,

взялись за группу, за «Нана»,

по ихней технологии.

В а с и л и й

Я сам не местный, из краёв,

где солнечно и фрукты,

где можно было до краёв

растить себе продукты.

И вот себя устроил:

на сутки через трое.

И в а н

Воткнись, Петрович, и скажи,

как стало всё запущено?

Как все мы стали, как бомжи,

хотя и власть имущие?

П е т р о в и ч

Об этом размышляйте вы,

моей не хватит головы.

А вот, сходи-ка ты к врачу,

всю жизнь проходишь в ватнике,

чтоб заболеть, я не шучу,

сначала стань богатеньким.

В а с и л и й

Везде, Петрович, нужен блат.

Роди себе обузу,

потом попробуй в детский сад

устроить карапуза.

И в а н

Про школьный дом, ученья свет -

чтоб жизнь в нём не угасла,

носи туда большой привет

на свечи и на масло.

П е т р о в и ч

В былые наши времена

Того не знали ни хрена.

И в а н

А что до власти, то вполне

найдется слов для них с десяток.

Зарплату в среднем по стране

считают от своих от взяток.

В а с и л и й

Себе покой, себе уют,

к себе гребут, что есть, поганцы,

а нам, Петрович, в мозги льют,

виновны, мол, протуберанцы.

(П а у з а. П о т о м в с е в м е с т е)

И кто же это гадит нам?

Какая ж это гадина?

К о н е ц

Шутистихи

Вставь в уши микрофончики

"Услышь меня, хорошая,

Услышь меня, красивая… "

М.Исаковский.

Вставь в уши микрофончики,

Услышь меня, красивая,

Об этом парни просят все,

Об этом же просил и я.

Иду я вдоль по улице,

Да, видно спёр с ума совсем:

Смотрю на рожки острые,

Зову Луну я месяцем.

Пусть дождик льёт за шиворот,

И снег навалит грудою,

Люблю я слушать с нежностью,

Как ты гремишь посудою.

Открой окно на улицу,

Раздвинь пошире ставеньки,

Подставлю плечи-лесенки,

Уйдёшь от родной маменки.

Ещё с косою острою

Я, к счастью, не знакомился,

Спасибо папе твоему,

Что он не оскоромился.

Ещё не вся черёмуха

К тебе в окошко брошена,

Но в этом не виновен я,

А аллергия тёщина.

Добавь немного громкости,

Надень очки позрячее:

Услышишь сердце нежное,

Глаза узришь горящие.

Размышления

Я стою на стыке двух дорог,

Что сошлись горой по центру ленты,

И ловлю прекрасные моменты

В той Луне, что показала рог.

Думаю, куда бы мне пойти?

То ли влево, к ласковой Тамарке,

Только где ж возьму я ей подарки?

Их на этой горке не найти.

Может вправо, что ли, завернуть,

Побывать у добренькой Наташки,

Утром навернуть тарелку кашки

И до полдня тихо прикорнуть?

Или влево — Анька там живёт,

Точно уж, накормит до отвала,

Никогда здесь не было провала,

Только после мучает живот.

Или вправо — к Светке под бочок,

Пусть она готовить не умеет,

Но, как грелка, тело мне согреет.

Нет, могу попасться на крючок.

Так в какую сторону пойти?

Где пристроить душу до обеда?

(Поищи такого домоседа!)

Жалко, что всего лишь два пути.

Как же я забыл про третий путь:

Разойдутся подо мной дорожки,

Времени осталось ждать немножко,

В эту речку тело окунуть!

Мои года — моё богатство

Бегут цепочкой друг за другом

Годов-животных целый ряд.

Вон тот встречают все с испугом,

— И этот странный, — говорят.

Нас всех волнует и тревожит –

Что будет в будущем году?

Из них, ведь, каждый то и может –

Устроить в жизни чехарду.

Мои года — моё богатство,

Но что ни год, то снова ГАДство.

Вечер

Потемнела синь небес,

Солнце прыгнуло за лес,

А в болоте поселился

Сыроватый серый бес.

Не слыхать в лесу «ку-ку»,

Все друг друга распекут:

Кто-то, прыгая по кочкам,

Кто-то — сидя на суку.

Чудом вспухнул старый пень,

Мысли встали набекрень.

Это, братцы, не надолго,

Завтра будет новый день!

Колыбельная

Сон — лучшее лекарство.

— Разбужу в себе Горгону,

Выпив рюмку самогона

От двойного перегона,

Разобью всех в пух и прах.

Пробужу в себе Медузу

И создам для вас обузу,

Навалив на плечи груза,

Посмотрю на стресс и страх.

Пробужу хоть василиска,

Разгоню родных и близких,

Опущусь до граней низких,

Размету всех по углам.

Воскрешу в себе Дракона,

Перейду все рубиконы,

Раздарю битьё и гоны

Вместе с гневом пополам.

Разбужу в себе змеюку,

Укушу с дарами руку,

Обреку на смерть и муку,

А потом упрячусь вспять.

— Стоп, мой друг, ты нас послушай,

Занавесь глаза и уши,

Не метель ты наши души,

Продолжай-ка, лучше, спать!

Я тоже!

«Нет, весь я не умру!»

А.С.Пушкин.

Сиреневый туман кадило навевает,

Как черенок лежит недвижная рука.

По первому теплу, почти в начале мая,

Как куль муки упал на грядку чеснока.

Уместный разговор, что стала жизнь дороже,

Что новой перестройкой нас не удивить,

Что рано он ушел, но все-таки он пожил,

Его могло б и раньше балкой придавить.

Без покаянья слег, хотя грехов — корыто,

Покинул навсегда любимый