– Сходи, узнай, что за беда там приключилась. Я пойду с тобой, – девушка рванулась к нему, с решительным видом подняв голову. Старик лишь слабо усмехнулся в ответ. Он знал, как стремилось нежное сердце Брины оказать помощь тем, кто, возможно, пострадал, кто ранен. Но вид пожарища мог оказаться слишком ужасным для юной девушки, поэтому он не хотел брать ее с собой.

– Не стоит тебе смотреть на то, что там произошло. – Отказ его был мягким, но категоричным. И он поспешил к тем, кто, возможно, сейчас взывал о помощи.

Вульф удивленно поднял брови. Если колдун не хочет брать девушку с собой, то зачем же он пришел сюда, вместо того чтобы сразу броситься на выручку своим друзьям? Но Вульф знал, что такой мудрый и дальновидный человек, как Глиндор, не мог допустить такой оплошности. А может быть, он думает, что уже не осталось никого в живых?

Глиндор, казалось, прочел его мысли и, взглянув прямо в глаза сакса, сказал, обращаясь к испуганной и встревоженной Брине:

– Я пойду прямо к Ферме в Долине, и мне нужно взять с собой все необходимое для лечения ран. «Но вряд ли это поможет, – подумал Глиндор, – человек, который скорее всего совершил это черное дело, всегда слыл лентяем, но в подобных делах все выполнял с дьявольской тщательностью». Но Брина не поддавалась уговорам. Тревога о судьбе их ближних соседей затмила ее врожденное отвращение к насилию.

– Там может быть много раненых, ты один не справишься. – Она продолжала упрашивать деда, отыскивая все более убедительные доводы. – К тому же одной пары рук явно недостаточно, чтобы переносить пострадавших, – но дед в ответ лишь хмурил кустистые брови.

– Что бы ты ни говорила, я тебя не возьму. Это слишком опасно. – Глиндор уже стал раздражаться, эта упрямая девчонка заставила его повысить голос. – И не только для наших друзей.

Это опасно прежде всего для тебя – Вортимер рыскает где-то поблизости. – Пусть все ее аргументы справедливы, дальнейшие препирательства ни к чему не приведут.

– Но тогда это опасно и для тебя, – упрямые искорки зажглись в голубых глазах Брины.

– Вряд ли. – Глиндор хмыкнул. – Вортимер до сих пор боится меня, это ясно. Вон даже выстроил каменную башню, чтобы защититься от моих чар.

– Я не стану сидеть взаперти, когда нашим друзьям угрожает смерть. Даже если ты меня свяжешь, это меня не удержит.

Старик рассердился не на шутку, девчонка впервые так открыто выражала свое неповиновение. Седые мохнатые брови угрожающе нависли над черными глазами, сверкавшими гневом.

– Я пойду вместо нее, – сказал вдруг Вульф и встал между ними. Ему надоело слушать эту словесную перепалку. Хоть это тяжело было признать Глиндору, но дед уже не мог заставить внучку следовать его воле. К тому же Вульф сам опасался, что гнев колдуна может привести к тому, о чем потом придется пожалеть, подобно тому, как вызванная им гроза при Винвиде обернулась гибелью сына. Он впервые видел его передвигающимся самостоятельно. Гнев старика понемногу угас, и он отметил про себя, что этот парень почти одного с ним роста, но широкие плечи были налиты той молодой силой, что давным-давно безвозвратно ушла от него. Несмотря на всю силу его колдовства, старик не мог повернуть время вспять и всегда завидовал молодости. Вульф спокойно выдержал удивленно-оценивающий взгляд старика и рассудительно произнес:

– Мои руки и будут второй парой, несмотря на мои раны.

– Хм, – этот возглас Брины был до смешного похож на обычное восклицание деда в минуты размышления, и Вульф не смог удержаться от улыбки.

– Кроме того, хоть я и не разбираюсь в ваших снадобьях, – он перевел взгляд с озабоченного лица Брины на старика, который не скрывал насмешливой улыбки, – я опытный воин и знаю, как оказать помощь раненому в битве.

Рассудив, Глиндор сказал себе: «А ведь этот парень прав. Глупо отказываться от его помощи только из-за личных причин. А уж глупцом я никогда не был». Увидев, что девушка поспешила к пещере, Вульф подумал, что Вортимер, должно быть, тоже колдун, причем более могущественный, раз Глиндор так боится его.

– Кто такой Вортимер и почему он так опасен?

– Ты уже ищешь себе достойного противника для битвы? – Насмешливый тон старика показался Вульфу оскорбительным, но он постарался пропустить мимо ушей эту обидную фразу и ответил с ледяным спокойствием:

– Нет, но я предпочитаю знать, с каким врагом мне предстоит сражаться, чтобы оценить степень риска. – На самом деле ему хотелось знать, какого рода опасность представляет этот человек для Брины.

– Ну что же, твой интерес мне понятен. Вортимер – принц Талакарна.

Вульф с трудом удержался от улыбки. Только сейчас он понял, на каких землях находится. Талакарн был крошечным королевством кимри по соседству с Трокенхольтом. С возрастающим интересом Вульф ожидал, что еще поведает ему старик.

Но прежде чем тот успел продолжить свой рассказ, из пещеры, запыхавшись, прибежала Брина с объемистой кожаной сумкой за плечами.

– Вот здесь все, что тебе может понадобиться, – сказала она, помогая деду перекинуть ремень сумки через голову, а потом тихо попросила: – Пожалуйста, возьми хотя бы Фрича, а если тебе понадобится помощь, пошли его за мною.

Глиндор гордо поднял голову и с высоты своего роста взглянул на девчонку, осмелившуюся давать ему советы. До сих пор он был главным, он сам решал, как поступать, причем без чьих-либо указаний. А в общем, почему бы и не послушаться внучку? Но, взяв с собой волка, он оставляет ее совсем беззащитной. Наконец он все-таки принял решение и сказал Брине, стоявшей рядом, закусив по привычке нижнюю губу.

– Возьми в руку свой кристалл. – Его ледяной голос звучал повелительно и строго. Брина вытащила кристалл из маленького мешочка на поясе и протянула его деду на ладони. – Я возьму с собой Фрича, если ты поклянешься мне на этом камне, что ты спрячешься в пещере, закроешь за собой вход и будешь там тихо сидеть до тех пор, пока я не вернусь.

Тут девушка поняла, в какую ловушку заманил ее дед. Нарушить такую клятву – значит осквернить магический кристалл и тем самым порвать все связи с тайными силами природы. Если даже старик и пришлет Фрича, она сможет лишь повесить на шею волку сумку с лекарствами и отослать его обратно, а выйти из пещеры она не сможет. Эта клятва свяжет ее по рукам и ногам крепче любых веревок. От веревок она смогла бы освободиться, но осквернить кристалл никогда не посмеет. Поразмыслив таким образом, Брина вздохнула и наконец согласилась:

– Клянусь магическим кристаллом, что останусь в пещере до тех пор, пока ты не вернешься.

Вульф скептически наблюдал за этой сценой. Христиане клянутся на кресте, язычники дают клятвы своим диким богам, это ему случалось видеть. Но что толку клясться на этом куске камня? Но каково же было его удивление, когда прозрачный кристалл начал вибрировать и искриться в маленькой ладони. Он зажмурился и тряхнул головой. Когда же вновь открыл глаза, камень молчал. «Должно быть, показалось, – подумал Вульф, – наверное, это оттого, что руки у нее трясутся от страха».