— Но… — Шон не спускал с Мэгги глаз ни на минуту. — Капли крови на тротуаре все-таки остались — едва заметные, и чуть в стороне от того места, где нашли труп. Так вот, эти капли привели нас с улицы прямиком к вам — как раз к двери вашего дома, где находятся офисы фирмы «Монтгомери энтерпрайзис».

— Красивая, черт возьми, леди, — сказал Джек, когда они с Шоном вышли из особняка, принадлежавшего семейству Монтгомери.

Шон пробурчал в ответ что-то неразборчивое.

По его мнению, Мэгги была больше чем просто красивая женщина. Она была необычайно эффектна и к тому же обаятельна. Кроме того, что-то в ней не поддавалось определению, вероятно, то, от чего мужчины теряют голову и…

— Прямо-таки красавица.

Шон снова буркнул в ответ нечто невразумительное.

— Она до того хороша, что дух захватывает. Кинозвезда и фотомодель в одном лице. Впрочем, нет — куда до нее худосочным фотомоделям! Это же настоящая королева — самая шикарная женщина из всех, что я видел. А как одевается!

— Не забывай, Джек, что капли крови привели нас прямо к ее порогу.

— У нее свое дело, и очень хорошо поставленное. Должно быть, она богата, как царь Мидас. Видел, какие наряды выставлены в витрине ее магазина?

— Это все старые деньги, Джек. Семейство Монтгомери живет в этом городе с незапамятных времен.

— Старые деньги… Ха! Я вот все думаю: сколько ей лет? То мне казалось, что она моя ровесница, то, напротив, что твоя. Впрочем, все это не важно. Интересно, она встречалась когда-нибудь с полицейским? Со мной, конечно, такая не пойдет. Кто я для нее? Сопляк паршивый — вот кто! Она все время на тебя смотрела. Сколько бы лет ей ни было, ясно, что она предпочитает мужиков постарше.

Шон остановился и посмотрел на напарника в упор.

— Только не думай, будто я намекаю на то, что твои сорок — это глубокая старость, — торопливо проговорил Джек. — Я это к тому, что мною она, судя по всему, ничуть не заинтересовалась.

— Между прочим, Джек, эта женщина легко может стать подозреваемой номер один.

— Да ладно тебе, Шон. Лучше вспомни, какая она! Рост у нее примерно пять футов восемь дюймов, а вес — сто тридцать фунтов максимум… Стройная… да. Но какие при этом формы! А ноги… Закачаешься! Короче, все у нее тип-топ — складненько. Интересно, она работает над своим телом? Шлифует, так сказать, свои формы упражнениями? Если ходит в гимнастический зал, то хотелось бы знать: в какой? Вот бы посмотреть на нее в трико, а?

— Повторяю, Джек, у меня насчет этой особы есть серьезные подозрения.

— Ты только подумай, о чем говоришь! Неужели этот чистейший образец грации и женственности может разрезать человека на куски и разбросать их по поверхности надгробья?

— На свете еще и не такое случается. Не забывай, что капли крови ведут чуть ли не к ее дверям.

— В этом здании, Шон, работает довольно много народу. К тому же, когда мы направили по кровавому следу экспертов, их присутствие и деятельность по обработке следа ничуть не взволновали мисс Монтгомери. И что с того, что мы нашли в здании кровь? Это не доказывает, что она убийца. Хотя я не такой эксперт в области криминалистики, как ты, но даже мне известно, что для того, чтобы отрезать у человека голову, нужна недюжинная сила. Но даже если закрыть глаза на этот факт, у нас есть другой — то, что парня, возможно, убили где-то в другом месте, а потом перетащили на улицу Вье-Карре. Это тоже свидетельствует о немалой физической силе убийцы. Выпустили из трупа кровь или нет, он в любом случае был тяжеленек.

— Хорошо, пусть она и не убивала этого сутенера, но что ей мешает покрывать убийцу?

— Психопат, прикончивший этого парня, вполне мог вбежать в одну из дверей дома мисс Монтгомери, а выйти через другую — использовать, так сказать, ее дом как проходной двор.

— И такое возможно. Нам придется проверять все версии. Два убийства, совершенные с особой жестокостью в течение недели, не пустяк. Если у нас не появится никаких ниточек, пресса с нас шкуру снимет.

— Верно. Обезглавленные трупы — это уж слишком. Даже для Нового Орлеана. Но Мэгги здесь ни при чем — это точно.

— Мэгги? — удивленно выгнув дугой бровь, спросил Шон.

— Ну, мисс Монтгомери. Просто имя Мэгги очень ей подходит.

— Это почему же? Потому что она вся такая мяконькая, миленькая и модненькая — короче, прелесть, а не женщина, да?

Джим ухмыльнулся и пожал плечами:

— Старый циник — вот ты кто.

— Пусть. Но ты на себя посмотри. Представляю, как ты входишь к шефу и рапортуешь: так, мол, и так, сэр, эта женщина невиновна. Взгляните только, какие у нее золотистые глаза, красивое платьице и длинные стройные ноги, и вы сразу же убедитесь в этом сами.

— Брось выпендриваться, Шон. Ты сам смотрел на нее, как кот на сливки.

— Смотрел. И даже успел заметить, что у нее отличные сиськи, хотя разглядеть их как следует под ее деловым костюмом было не так-то просто.

— Ах ты, старый курощуп!

— А что? Может, я такой и есть. Просто у меня никогда не было времени, чтобы это проверить.

— Ладно, Шон, кончаем трепаться. Давай решать, как быть дальше.

— Что тут решать? Соберем оперативную группу и проведем совещание. Возможно, парни из уличного патруля расскажуг что-нибудь интересное. После этого навестим Пьера — узнаем, до чего он докопался. Ну а потом… потом нас ждет кое-что не слишком приятное — пресс конференция.

— Вот черт! Совсем о ней забыл, — вздохнул Джек. — Эти журналюги дадут нам прикурить.

Шон хотел было что-то сказать, но передумал. К чему слова? И без того ясно, что представители прессы потребуют от них с Джеком решительных действий, а если это дело не будет быстро раскрыто, то газетчики потребуют у начальства их головы — как компенсацию за те две, что отрезал неизвестный убийца.

Кое-кто из служащих Мэгги, узнав про обнаруженный на их улице труп, не на шутку перепугался.

Но некоторые, как ни странно, хранили абсолютное спокойствие. Мэгги лично оповестила о случившемся всех своих служащих, собрав их в магазине на первом этаже в конце рабочего дня. Тогда же она предложила всем, кто жил на Вье-Карре, расходиться по домам парами. Тех же, кто жил за пределами старой части города, предложила проводить до автомобильной стоянки. Когда инструктаж закончился, Мэгги обнаружила, что в магазине осталось еще несколько девушек, на которых убийство на улице не произвело, казалось, ни малейшего впечатления.

— Знаешь, дорогуша, — сообщила ей Сисси, — я не боюсь этого шизика по той простой причине, что не имею никакого отношения ни к проституткам, ни к сутенерам. Кроме того, я никогда не забываю, что живу в Новом Орлеане, а потому веду себя предусмотрительно — хожу по тем улицам, по которым надо, и нос в чужие дела не сую. Что же до этого случая, скажу так: если все проститутки, сутенеры и торговцы наркотиками начнут рубить друг другу головы, то я и глазом не моргну — по мне, чем меньше на улицах этой мрази, тем лучше. Кстати, ты пойдешь с нами на концерт джаз-оркестра Дина, или у тебя сегодня другие планы?