— Это я так. — Маша смутилась. — Спасибо вам.

— Спасибо на хлеб не намажешь. Бери деньги и ступай, — баба Тоня на мгновение задумалась, махнула рукой: — И чего уж там, купи-ка ты нам граммов двести шоколадных конфет. Страсть как хочется чайку с шоколадными конфетами…

Они пили чай с конфетами, когда в дверь позвонили.

— Небось Анжелка твоя, — недовольно проворчала баба Тоня.

Она невзлюбила Лику с самой первой встречи, и Маша никак не могла понять причину этой странной неприязни. «Вот не нравится мне эта Анжелка, и все тут, — упрямо повторяла баба Тоня, — не нашего она поля ягода. Ванюшку зря балует, к роскоши с младенчества приучает. Ну и что, что она его любит?! Пусть своего родит и любит!»

Объяснять, что «своего» у Лики после тех трагических родов никогда не будет, что что-то там нарушилось в ее организме, и теперь она бесплодна, не имело смысла. Баба Тоня упрямо качала головой и доводов Маши не слушала. Наверное, причина этой странной неприязни — банальная ревность, нежелание делить своего «драгоценного Ванюшку» с «какой-то там богачкой», но все равно неприятно и перед Ликой неудобно. К счастью, подруга проявляла чудеса терпимости, к «заскокам» бабы Тони относилась с пониманием, была с ней вежлива и предупредительна. Даже колкости в свой адрес выслушивала с улыбкой.

Маша немного завидовала умению Лики «держать лицо». У нее самой «держать лицо» получалось не всегда. Да что там, чаще не получалось, чем получалось. Наверное, дело тут в чувстве собственного достоинства или в чем-то еще, что дается или не дается от рождения. У Лики это «что-то» было, а сама она всякий раз срывалась на глупые бабьи слезы, теряла лицо…

— Чего сидишь? — проворчала баба Тоня. — Иди дверь открой богачке своей.

Маша бросила на нее укоризненный взгляд, встала из-за стола.

Баба Тоня оказалась права — на пороге действительно стояла Лика.

— Привет! Ничего, что так поздно? Ванюшка еще не спит? — спросила она, целуя Машу в щеку.

— Привет. Ты не поздно. Ванька еще не спит, — улыбнулась Маша.

— Ика! Ика! — Из кухни донесся радостный Ванькин визг, послышалось топанье маленьких ножек, и в прихожей появился Ванька собственной персоной.

— Ах, ты мой зайчик! — Лика подхватила малыша на руки, принялась целовать перемазанную кашей мордашку.

— Испачкаешься, — предупредила Маша.

— А, ерунда! — отмахнулась подруга. — Ну, как вы тут, мои хорошие?

— Все хорошо.

— А я с новостями! — Не спуская довольного Ваньку с рук, Лика прошла на кухню. — Здравствуйте, Антонина Артамоновна.

— Ну, здравствуй, раз пришла, — отозвалась баба Тоня.

— Баба Тоня… — зашипела Маша.

— А что — баба Тоня?! Время-то позднее, чего на ночь глядя по гостям шляться?

— Антонина Артамоновна права. — Лика невозмутимо улыбнулась, присела за стол, пристроила Ваньку у себя на коленях.

— Чай будешь? — Маша пыталась загладить бестактность бабы Тони.

— Буду, — Лика снова улыбнулась. — А вы, Антонина Артамоновна, не переживайте. Я по делу зашла, всего на пару минут.

— Какие у тебя могут быть дела? — пренебрежительно фыркнула баба Тоня.

— А я не по своим, я по Машиным делам зашла. — Лика потянулась за чашкой с чаем.

— Куда?! — сорвалась с места баба Тоня. — С дитем на руках собралась кипяток пить?! Ну-ка, давай Ваньку сюда, бестолковая! Еще ошпаришь пацаненка! — Она подхватила на руки протестующего Ваньку, отошла к окошку.

Лика бросила быстрый взгляд на Машу. В ответ та лишь виновато пожала плечами. Иногда баба Тоня становилась до ужаса вредной, и в такие моменты спорить с ней было бесполезно.

— Пей чай, — сказала Маша примирительно. — Есть конфеты. Будешь?

— Спасибо, я только чай. — Лика улыбнулась, но по глазам было видно, что выходка бабы Тони ее расстроила. Похоже, и в ее броне есть бреши. — Как дела с работой? — спросила она после небольшой паузы. — Есть новости?

— Мать-одиночка с маленьким ребенком на руках никого не интересует. Пойду работать на рынок или дворником, если по профилю устроиться не удастся. А может, в дворники матерей-одиночек тоже не берут?

Баба Тоня выразительно хмыкнула, но промолчала.

— Я тебе работу нашла, — сказала Лика, — по профилю и с приличной зарплатой. Хочешь?

Конечно, Маша хотела! В ее положении было грех отказываться от какого бы то ни было предложения.

— Спасибо, Лика. А что за фирма?

— Там не то чтобы фирма, там целый холдинг. Называется «Трио». Может, слышала?

Еще бы она не слышала! Реклама этого самого «Трио» не сходила с экранов телевизоров. Растяжками и щитами с его логотипом пестрила вся Москва. Но вот вспомнить, чем конкретно занимается холдинг с незатейливым и каким-то непрезентабельным названием «Трио», Маша не смогла, как ни старалась.

— У них широкий круг интересов. — Лика, казалось, читала ее мысли. — Сырье, строительство, перевозки, благотворительность.

— И чем скромный программист вроде меня может заинтересовать такого монстра, как холдинг «Трио»?

— Своими профессиональными качествами. Чем же еще?

— Не темни, Лика. До сих пор мои профессиональные качества никого не заинтересовали. У тебя в этом «Трио» кто-то знакомый работает? Наверное, в компьютерном отделе, да?

— Ну, в общем, да, — сказала Лика как-то не слишком уверенно. — Только не тяни с решением. Сама понимаешь, свято место пусто не бывает.

— А чего это ты так стараешься? — встряла в разговор баба Тоня. — Работу-то хоть законную Машке предлагаешь? А то мало ли что!

— Баба Тоня! — не удержалась Маша.

— Молчи уж! Большие деньги сейчас только за криминал платят. Порядочные люди много не зарабатывают.

— Сами же сегодня триста долларов заработали, — напомнила Маша.

— Так то ж я! Меня не проведешь! А ты дуреха доверчивая. Тебя любой облапошит.

— Лика не любой, она моя лучшая подруга! Да и сама я не такая уж и доверчивая. Лика, когда мне нужно на собеседование подойти?

— Не позднее следующей недели, а лучше уже на этой. Только, — подруга замялась, виновато посмотрела на Машу, — давай сначала сходим к моему стилисту. Ты не обижайся, пожалуйста, но с твоими волосами надо что-то делать.

У окна снова многозначительно фыркнула баба Тоня. Маша вздохнула. С волосами действительно надо что-то делать. Вопрос лишь в том, сколько это будет стоить.

— О деньгах не беспокойся. Я тебе дам взаймы, в счет будущей зарплаты.

— Не надо ей ничего занимать! — приосанилась баба Тоня. — Есть у нас деньги на твоего стилиста, чай, не бедствуем!