Фальсификаторы прекрасно понимали всю огромную важность этого якобы «утраченного» листа для построения хронологии русской истории. Поэтому с ним обошлись гораздо более аккуратно и внимательно, чем с «норманнским» листом. Тот, скорее всего, просто грубо вклеили, полагаясь на заинтересованность в его содержании Романовых. Пусть, дескать, сами разбираются, откуда пришел их Рюрик. А с хронологией, как мы теперь понимаем, дело обстояло куда более серьезно. Потому что тут шла речь о глобальной фальсификации истории. И не только русской. Видимо, Шлёцер и его коллеги это прекрасно сознавали. Тогда еще помнили, каких стоило усилий внедрение скалигеровской хронологии и концепции истории. И хорошо понимали, что скалигеровская хронология — это всего лишь искусственная версия, силой давления внедренная в умы мыслящих людей. Причем в то время — еще только внедряемая.

Поэтому «хронологический» лист не торопились вклеивать. Для него лишь приготовили будущее место. Это сделали с помощью лукавой приписки на полях: «здесь утрачен лист». И не ради ли этого листа изготовили затем целую рукопись, то есть еще один «список» «Повести временных лет» — так называемую Московско-Академическую летопись, в которой этот «утраченный» лист уже появился. Причем невклеенный. Чтобы никто не смог сказать, что это вставка.

Московско-Академический список «Повести временных лет».

Бесспорная связь следующего найденного списка «Повести временных лет» — так называемого Московско-Академического — с Радзивилловским списком была отмечена академиком А.А. Шахматовым. Он писал: «Сходство их почти на всем протяжении переходит большею частью в тождество. Это обстоятельство заставило меня сначала предположить, что первая часть Московско-Академического списка… не больше как копия с Радзивилловского списка».

Шахматов был прав. Но потом, по-видимому, понял всю опасность своего утверждения: ведь оно автоматически означало, что Московско-Академическая летопись была списана с Радзивилловской. И при этом имеет множество вставок и «исправлений». Например, указанный выше хронологический лист. Получается, что кто-то «подправил» Радзивилловскую летопись. Когда? В XVIII веке? Как, очевидно, правильно понимал Шахматов, это предположение бросало тень подозрения на Московско-Академический список, как на содержащий поздние фальсификаты.

Тем более что «Московско-Академический список и так уже очень сомнителен тем, что несет в себе явные признаки копии, сделанной с иллюстрированного оригинала» (хотя сам он не иллюстрирован). Причем, как следует из примера, приведенного Шахматовым, именно с Радзивилловского (иллюстрированного) списка. Но и это еще не все. Оказывается, что «Московско-Академический список в конце имеет ту же путаницу в изложении событий… как и Радзивилловский», то есть списан с Радзивилловского, повторив даже путаницу его листов, случайно возникшую при переплете! И в то же время содержит «множество вставок и исправлений».

Наше мнение.

Все позднейшие полные списки «Повести временных лет», почти дословно повторяющие Радзивилловский, являются не более чем его копиями, изготовленными в XVIII веке. Скорее всего, Шлёцером и его коллегами.

Приезд Петра I в Кенигсберг.

Возможно, Радзивилловскую рукопись специально подготовили к предстоящему прибытию в Кенигсберг в 1711 году Петра I, которому ее показали. После этого она и стала главным первоисточником по русской истории.

Вообще рукопись несет на себе явные следы спешки и незавершенности. В самом деле, практически все миниатюры выполнены небрежно, контуры фигур часто не до конца закрашены, а те, что закрашены, выполнены довольно грубо. Сами историки отмечают «наличие в большинстве миниатюр небрежной правки». Это особенно бросается в глаза в сравнении с прекрасными миниатюрами Лицевого свода.

По-видимому, кенигсбергские художники не только работали в спешке, но и в чуждой им манере, о которой мало что знали.

Незавершенность Радзивилловской летописи отчетливо проявляется в том, что после листа 107 на всех листах (кроме листа 118) остались невписанными киноварные буквы, то есть заглавные, делаемые красными чернилами. Складывается впечатление, что рукопись в спешке заканчивали, но по какой-то неожиданной причине работу забросили и больше к ней не возвращались.

Нам кажется, объяснение всему этому очень простое.

Кенигсбергские мастера спешно готовили рукопись к приезду Петра в Кенигсберг. Как всегда в таких случаях, объявляется аврал. Петр уже въезжает в город, а еще не закончены миниатюры! Работа над миниатюрами прекращается, и лишь вписываются киноварные = начальные буквы на первых страницах. Но успели вписать только до 107-го листа. Миниатюры бросили в полусыром виде. Возможно, тут же переплели. В спешке не заметив, что для переплета употребили бумагу с другими филигранями, выдающими ее изготовление в XVIII веке.

И тут же торжественно вручили Петру. Царь с интересом полистал, загорелся, затребовал копию. Сыграв свою роль, оригинал был заброшен, и мастера были переключены на изготовление копии. Об оригинале забыли.

Откуда было знать всем действующим лицам этой истории, что через пятьдесят лет начнется война с Россией, Кенигсберг будет захвачен, и среди трофеев русские с радостью обнаружат бесценный «древнейший» оригинал своей летописи.

Краткий итог анализа Радзивилловской рукописи.

Итак, по нашему мнению, история «древнейшей» Радзивилловской рукописи была приблизительно такова.

Ее изготовили в Кенигсберге в начале XVIII века, по-видимому, в связи с приездом туда Петра I. При этом, скорее всего, была использована какая-то действительно старая летопись XV–XVI веков. Но этот древний список подвергся значительной переделке, прежде чем войти в Радзивилловскую летопись.

Кенигсбергские «несторы» придерживались в основном романовской версии древнерусской истории, изложенной в официальном Синопсисе середины XVII века. Целью их работы было создание (подделка) отсутствующего первоисточника — якобы подлинной древней летописи, подтверждающей романовскую версию русской истории. Петр одобрил кенигсбергскую работу, и с тех пор Радзивилловская летопись стала именоваться «древнейшей русской летописью». Первоисточник по русской истории, наконец, появился.

Но на этом работа по подведению «прочного научного фундамента» под придворную версию русской истории не закончилась. Для проведения ее «на уровне мировых стандартов» были приглашены из-за границы профессора-историки: Байер, Шлёцер, Миллер и другие. Выполняя сделанный заказ, они написали «приглаженный» вариант романовской версии, отвечающий требованиям исторической науки того времени. Тем самым романовская версия из придворной превратилась в «научную».

По всей видимости, завершая работу, приезжие профессора решили добросовестно «подправить» первоисточник. Какие-то листы из Радзивилловской летописи изъяли, какие-то вставили. Особое внимание было обращено, естественно, на «хронологический» и на «норманнский» листы. В свете их «научного» понимания русской истории эти листы пришлось, видимо, переписать заново или дописать.