— Понимаю. А как же дети?

— О, я забочусь о малышах, мистер Холмс. После того как эта женщина занялась своим мерзким промыслом, я не позволял ей даже касаться их своими грязными руками.

— Значит, вы, будучи человеком безукоризненной моральной чистоты, прекратили с ней всякие контакты?

Я опасался, что подобная издевка оскорбит Николса, но он ответил угрюмо:

— Она-то пыталась связаться со мной, мистер Холмс. Еще как! Морочила голову властям, добиваясь, чтобы я выплачивал ей деньги. Но им-то было ясно: не заслуживает она этого. Лишний груз на мою шею. Жила то с одним мужчиной, то с другим, скиталась по работным домам — ни в одном не задерживалась надолго. Грустно признаться вам, мистер Холмс, но ее смерть не стала для меня таким уж сильным потрясением.

Мой друг холодно вздернул одну бровь, извлекая каминными щипцами уголек и прикуривая от него.

— Мне казалось, что обстоятельства смерти миссис Николс не оставили равнодушными ее родню.

Мистер Николс слегка побледнел.

— Конечно. Я видел ее. Никому не пожелаешь такого конца.

— Рад слышать это.

— Для меня ее смерть — тяжелый удар. Придется сильно потратиться на похороны. Ее отец болен, а у самой не было ни пенни на счету.

— Да, понимаю, для вас настало нелегкое время. Были у нее враги? Нет ли у вас каких-нибудь сведений, которые могли бы помочь нам в расследовании?

— Насколько мне известно, единственным врагом Полли был джин, — не задумываясь, ответил Николс.

— Однако, полагаю, вы согласитесь со мной, что не джин стал непосредственной причиной ее смерти, — резко заметил детектив. — А теперь, мистер Николс, мне необходимо сосредоточиться: покурить и обдумать сказанное вами. Прошу извинить меня. Желаю вам хорошего дня.

Когда я закрыл дверь за мистером Николсом, мой друг воскликнул:

— Достойный супруг! Во всяком случае, из числа подозреваемых его надо исключить. Преступление, совершенное из ревности, требует более заинтересованного отношения к жертве.

— Похоже, его больше волнуют расходы на похороны, чем сама смерть жены.

Холмс задумчиво покачал головой.

— Мне нетрудно понять, отчего Полли ушла от мужа. Впрочем, они друг друга стоили, если то, что он рассказал о ней, — правда.

Мой друг положил зажженную трубку на каминную полку и направился в спальню.

— Какая на сегодня повестка дня? — крикнул я, угощаясь яичницей с помидорами, оставленной миссис Хадсон на подносе для завтрака.

Появился Холмс, на ходу натягивая сюртук и поправляя воротничок перед стоящим на камине зеркалом.

— Мне нужно ехать в Ламбет на поиски тех, кто знал Николс при жизни. Ее труп опознала мисс Мэри Энн Монк, к ней нам и следует обратиться в первую очередь. У вас назначены сегодня какие-то встречи?

— Я отменил их.

— Тогда заканчивайте с яичницей, а я тем временем вызову кэб. Нас ждет неизведанная страна — ламбетский работный дом.

…Когда мы с грохотом подъехали к воротам работного дома в Ламбете, у меня создалось полное впечатление, что это тюрьма, а не благотворительное заведение, ставящее своей целью облегчить бедственное положение неимущих лондонцев. Казенное строение производило гнетущее впечатление: серый фасад, ни клочка земли поблизости — все подчинено строгому порядку. Нас впустила внутрь угловатая женщина, представившаяся как мисс Шеклтон. Она подтвердила, что работный дом действительно предоставил свой кров мисс Монк. Эта юная особа слишком важничает, питает приверженность к крепким напиткам, достаточно разумна, когда захочет, но плохо кончит, если не будет следить за собой. Сейчас она щиплет паклю в общем зале дальше по коридору.

Пройдя мимо спальных помещений с рядами прикрепленных к столбам коек, мы очутились в большой комнате, заполненной одетыми в дешевую униформу женщинами всех возрастов. Они разделяли старые канаты на отдельные пеньковые волокна для повторного использования.

Холмс навел справки, и вскоре к нам подвели Мэри Энн Монк. Надзирательница велела пройти с ней в гостиную и там задать интересующие нас вопросы.

— Итак, джентльмены. Что вы хотите узнать? — спросила мисс Монк, когда мы оказались в тесной, но прилично обставленной комнате. — Если дело касается Полли, то я не смогу сообщить вам ничего нового.

Мисс Монк совсем не производила впечатления повергнутого в прах создания, чего следовало ожидать в этой отвратительной обстановке. Это была стройная невысокая молодая женщина не старше двадцати пяти. Она казалась еще тоньше в выданной ей одежде, не совсем подходящей по размеру. Темные волосы ниспадали на плечи густыми волнами, руки ободраны о грубую пеньку. Кожа покрыта веснушками — результат короткого лондонского лета. Она была в хорошем настроении, но в живых зеленых глазах и развороте плеч сквозил открытый вызов. Я даже подумал: убийце ее подруги повезло, что он не выбрал мисс Монк своей жертвой.

Детектив сочувственно улыбнулся:

— Присядьте, мисс Монк. Меня зовут Шерлок Холмс, а это мой друг и партнер доктор Уотсон. Не хотелось бы показаться назойливыми, но мы будем крайне вам признательны, если вы расскажете в подробностях о своих отношениях с миссис Николс.

Он подал ей руку и помог усесться.

Мисс Монк рассмеялась в ответ на эту любезность.

— Хорошо, если вы не против сидеть рядом с такой девушкой, как я. Вы не копы, по обуви видно… Ладно, парни. Что вам нужно и какое, черт возьми, я имею к этому отношение? Мы дружили с Полли больше года, но это совсем не значит, что я имею хоть малейшее понятие, кто убил ее.

Легкомысленные манеры Мэри Энн не скрыли от меня ее явный интерес к делу подруги. Когда она закончила говорить, ее взгляд устремился на потертый персидский ковер под ногами.

— Когда вы в последний раз видели миссис Николс?

— На той неделе я провела четыре дня вне работного дома и видела ее на Сковороде.[6]Мы немного выпили, она подцепила какого-то парня, а я пошла своей дорогой.

— Вы знаете, где она жила тогда?

— На Трол-стрит, но две женщины, с которыми она делила жилье, не сумели наскрести полпенса на три ночи подряд, и их, конечно, выставили. Полли доводилось ночевать под открытым небом и раньше, но она знала: если полицейский поймает ее спящей в парке, она снова окажется здесь, в работном доме, поэтому она и сняла койку в ночлежке Уайт-хаус на улице Флауэр-энд-Дин. Они не возражают, когда девушка приводит с собой дружка.

— Что за женщина была миссис Николс? Есть ли у нее враги, о которых вы знали?

Мэри Энн вздохнула и постучала носком сильно поношенного рабочего башмака по спинке стула.

— Ни одного. Полли была не из тех, у кого есть враги. Она содержала себя в чистоте, подметала пол в своей комнате, когда жила в ночлежке. Для всех у нее находилось доброе слово. Она была хорошей женщиной, мистер Холмс, хотя вы, наверное, знаете, что временами она прикладывалась к бутылке. Не выдерживала обстановку работного дома больше недели подряд: страдала из-за отсутствия джина и хорошей еды. Наверное, вы не в курсе, что не так давно Полли работала служанкой в Уондзуорте. У нее была комната и стол. Два месяца она не пила ни капли спиртного и справлялась со своими обязанностями, но уж слишком религиозными были ее хозяева. В конце концов ей пришлось уйти.