— А что если я утону?!

— Ты не утонешь, Давин!

— Я и вправду жутко устал!

Это было верно.

— Ты хороший пловец. Думаешь, я этого не знаю?

Да, ему это было прекрасно известно после того, что случилось в фоте Сагис-Крепости. Хотя это он первым нашел золотой кубок.

— У меня ноги окончательно онемели. Истинная правда. Я вовсе не чувствую своих рук. Тоже правда истинная. Нико, я пойду ко дну, если ты не дашь мне подняться наверх.

— Ударь его по пальцам! — повторила женщина в накидке. — Никодемус, у нас нет на это времени!

Нико смерил меня взглядом. Затем прикинул расстояние до набережной. А потом протянул мне руку.

— Поднимайся! — сказал он. — Но тебя высадят на берег. Я не желаю, чтобы ты плыл со мной.

— Никодемус! — запротестовала женщина.

— Кармиан, так дело не пойдет! Берег слишком далеко!

Ему пришлось втащить меня в шлюпку, как большую тяжелую рыбину. Я был даже удивлен, обнаружив, как я сильно ослабел от холодной воды. То, что я воспринимал как спектакль, было на самом деле, возможно, не таким уж притворством, как думал я. Быть может, я и вправду зашел так далеко, что не мог бы уже самостоятельно вернуться на берег.

— Идиот! — пробормотал Нико, когда я уже лежал, задыхаясь, на дне шлюпки. — У тебя будет воспаление легких от всего этого.

Он опустил оба весла в воду и стал грести к набережной.

Но как раз в этот миг несколько фонарей засветились там, во мраке.

— Давин! — То был голос Каллана. — Нико! Возвращайтесь назад!

Нико издал что-то вроде раздраженного шипения:

— Тебе что, нужно разбудить весь город?

— Ты что надумал? Что мы позволим тебе исчезнуть во мраке?

— Теперь, само собой, все не по моему хотению! Каллан стоял на набережной, да еще, похоже, в обществе Дины и Розы.

На это я не рассчитывал, но мог хорошенько воспользоваться случившимся.

— А что скажешь теперь ты, Нико? Ты по-прежнему хочешь вернуться к берегу и высадить меня на набережной? И по-твоему, Каллан даст тебе отплыть вновь?

— Швырни его за борт! — предложила женщина. Кармиан, так называл ее Нико. — Он и сам как следует справится на суше, а если нет, его знатные друзья наверняка ему помогут.

Нико взглянул на меня. Я сделал все, чтобы выглядеть так же устало и измученно, как было в самом деле.

— Нет, — выговорил он в конце концов. — Забираем его с собой!

Я стояла на набережной и смотрела, как шлюпка с моим братом и Нико уходит навстречу кораблю. «Только не это, — думала я, — только бы не разлука…» Мне не пережить, если нам придется расстаться вновь, если матери, и мне, и Мелли, и Розе снова придется жить на краю сумасшествия от страха. Ведь мы не знали, что случилось, а кроме того, во всем этом таилась опасность, и нам, быть может, никогда с ними не свидеться.

— Дина! — Роза коснулась моей руки. — Он был в шлюпке? Ты видела его?

— Они оба там были, — ответила я. — И он, и Нико!

Каллан обернулся. Он взял мою другую руку, не так чтобы это причинило боль, но все же достаточно твердо.

— А теперь выкладывайте, я хочу получить объяснение, — произнес он. — И никто никуда отсюда не удерет, прежде чем я получу его.

Роза и я глянули друг на друга. Она слабо кивнула, а я подумала то же самое. Уже не было причины сохранять тайны. По крайней мере те, что касались Давина и Нико.

— Нико что-то задумал, — сказала я. — Давин полагает, будто Нико попытается убить Дракана. В одиночку.

Каллан тихонько выругался:

— И поэтому оба мальца сбежали?

— Да… Или так мы, во всяком случае, думаем. Но это не… Мы думаем, что Нико выбрал опасный корабль. Потому как один из тех, кто на борту, угрожал Давину ножом, а другой проговорился: тут, мол, речь идет о куче денег.

— Денег? Но у юного господина никаких денег нет!

— Однако можно хорошо на нем заработать, если продать Нико Дракану, — пояснила я.

— Сто марок золотом, — добавила Роза. — Дракан посулил сто марок золотом за голову Нико. Это прорва денег!

— Как зовется корабль?

— «Морской Волк».

— Корабль Вороны?

— Да! Ты знаешь его?

Каллан прямо на вопрос не ответил. Он лишь пустился бежать назад, в усадьбу Портового Капитана.

— Погоди, — остановила его я, потому что мне показалось, словно он помчался не туда, куда надо. — Мы ведь не можем лишь…

— Оставайтесь здесь! — закричал Каллан. — Не трогайтесь с места! Если кто из вас смоется, покуда я вернусь, будете иметь дело со мной!

Прошло время, пока Каллан вернулся обратно. Роза и я, стоя на берегу, не спускали глаз с поверхности черной воды и видели, как паруса «Морского Волка» все уменьшались и уменьшались. В конце концов мы уже больше не различали само судно, а лишь свет фонаря на корме, фонаря, который, будто малюсенькая звездочка, низко повис в полном мраке.

— Почему мы не рассказали Каллану об этом еще вчера? — спустя некоторое время спросила Роза.

— Давин не хотел…

— Все равно нам должно было это сделать.

— Да!

— Как глупо!

— Да!

Мы немного постояли молча. А потом Роза очень тихо, словно боясь обидеть меня, произнесла:

— Дина?

— Да?

— Почему он ударил тебя?

Пощечина! Я и забыла. Но теперь, когда Роза упомянула о ней, мне показалось, будто щека моя вновь начала гореть, и я вспомнила, как поглядел на меня Давин: «Этого ты никогда больше не сделаешь! Слышишь?»

— Откуда ты знаешь?

— Отметина-то видна. Да и Нико… Он спрашивал, не знаю ли я, какая кошка меж вами пробежала.

«Да, пробежала, — подумала я, — да, меж нами нелады, потому как мой брат не может вынести, что Сецуан мне отец». «А еще тебе не надо было убегать от него», — шептал тихонький предательский голосок в моей душе.

— Я ничего не натворила!

Я не понимала, произнесла ли я вслух эти слова или нет, пока Роза не ответила:

— А я и не говорила, что ты натворила…

Но ведь кое-что я все же натворила. Не думая. Почти не желая этого. Я только хотела, чтобы Давин остался тогда на набережной. Я только хотела, чтоб он глядел в другую сторону, пока я осматривала корабль «Морской Волк». Ведь я же не принуждала его смотреть мне в глаза и не воспользовалась против него взглядом Пробуждающей Совесть. Я ведь, собственно говоря, ничего не сделала… И все-таки кое-что…