В общем, мужу ничего не сказала, стала я к этой компании присматриваться. И поняла, что все это у них не вчера началось, что Камилла эта… в общем, со всеми она спит, никого пропустить не может. Такая у нее натура. Если с кем попало там, на телевидении, то сплетни пойдут, а с близкими друзьями можно, они не подведут. И началось это у них еще со школы, так она их скрутила. Антон твой тоже…

– Да знаю я, – вздохнула Марина, – имела случай убедиться.

– В общем, продержалась я год, врагу не пожелаю такого года! – Лидия отхлебнула остывший кофе. – Похудела, пожелтела вся, мама даже забеспокоилась, на обследование меня записала. И за этот год все про них узнала, по глазам научилась определять, когда и где они с этой Камиллой встречаются. И вот как-то лежу утром, а вечером в ресторан с ними всеми идти. И чувствую, что не могу больше их видеть, повешусь или из окна выброшусь. И даже не потому, что мужа ревную, к тому времени и любовь у меня вся прошла. А просто невозможно так жить!

«Как я тебя понимаю…» – подумала Марина.

– Ведь они все друг перед другом выделываются! Врут всем и себе тоже! Дружба у них, да они вокруг этой Камиллки вертятся. Ну что в ней такого особенного?

Лида раздраженно отодвинула пустую чашку.

– В общем, разбудила я Женьку, да все ему и выложила, пока решимость не прошла. Так, мол, и так, говорю, не могу больше.

– А он что?

– А он, знаешь, у меня не полный чурбан был, все-таки юрист, должен в людях разбираться. Отпираться не стал – что, говорит, время тратить. Ты, говорит, права, не получится у нас ничего. И честно так говорит: это сильнее нас. Милка – она особенная, тянет меня к ней. Знаю, что с Антоном она тоже, и с Костей там какая-то история была. Он с тех пор с такой тоской на нее смотрит. Прости, говорит, я больше никогда не женюсь, чтобы никакую другую женщину несчастной не сделать. У Антона, говорит – другая позиция, если, говорит, не на Камиллке жениться, то все равно на ком.

– Вот спасибо! – не выдержала Марина.

– Уж извини за прямоту, – спохватилась Лида.

– А потом что было?

– Да ничего. Взяла я Янку и ушла к маме. Потом уже разобрались мы с квартирой и деньгами, тут я на Женьку не в обиде. Я к чему все это рассказываю? – заторопилась Лида. – Беги от них! Беги как можно скорее! Иначе это все твою жизнь разъест похуже ржавчины! Потом и собирать нечего будет! Потому что Камилле этой человека растоптать – раз плюнуть. Первый ее муж после развода пить начал, отовсюду его погнали, кажется, даже умер в полной нищете. Так что уходи ты пока не поздно! Вижу, что смириться с таким положением вещей не сможешь.

– Пока об этом не думала… – протянула Марина, – но, наверно, ты права. Ладно, учту твои советы. А сейчас пора мне…

«Вот как, – думала Марина, таща сумки с продуктами, – стало быть, если не на Камилле, то все равно на ком жениться. Взял Антоша девчонку обычную, из провинции, некапризную, небалованую, нетребовательную – чем не жена? Жить не мешает, хозяйством занимается. А делать ничего не умеет, работы приличной не найдет, так что будет сидеть тише воды ниже травы… Все так и есть».

Дома, однако, никого не было, так что она успела приготовить ужин и сделать кое-что по хозяйству.

Муж пришел поздно, и Марина против воли подумала, не утешал ли он Камиллу. Впрочем, нет, Камиллочка небось зализывает раны в одиночестве, не хочет показаться несчастной. Как же – успешная красавица, далеко пойдет! А тут вся в краске. И проект накрылся, послал ее Назимов далеко… И шеф добавил.

Но после разговора с Лидой Марина не чувствовала больше радости от содеянного. Ну что такого? Даже если выбросят Камиллу вообще с канала, все равно Антон от нее не отвяжется. Хотя… как знать?

Но дело-то в том, что она, Марина, похоже, мужу своему не нужна. А если так…

Марина задумалась, нужен ли он ей. Вроде бы хорошо она к нему относилась, замуж выходила по любви. Или думала так. Вот кого она любит безумно, так это Тимку. А папочка и к сыну относится довольно равнодушно. В этой компании школьных друзей детей не любят.

Она легла, едва в замке заскрипел ключ, и неожиданно заснула крепко, не услышав, как муж жадно ест картошку с мясом прямо из кастрюли. Едва ли у него это получилось бы, если бы она присутствовала на кухне.

Утром она разогрела остатки ужина. В квартире было относительно чисто и витал аромат свежезаваренного кофе. В ванной громко шумела вода и слышался немелодичный голос мужа. Он любил петь в ванной по утрам, беда в том, что у него совершенно не было музыкального слуха.

Зазвонил его мобильник, номер был незнакомый, и Марина постучала в дверь ванной.

– Антон, телефон! Вдруг что важное?

Он выскочил, затягивая полотенце на бедрах, схватил мобильник и прошлепал босыми ногами на кухню, оставляя за собой мокрые следы. Марина нахмурилась, но ничего не сказала.

Муж закончил разговор, хотел положить мобильник, но тот выскользнул из мокрой руки и упал на пол.

– Черт! – муж нагнулся резко, полотенце свалилось, и Марина совсем близко увидела его голую мускулистую спину и то, что ниже. В том же ракурсе, что и тогда…

Она рванулась в туалет, не сумев удержать тошноту.

– Маруська, эй! – Муж стучал в дверь. – Тебе плохо?

И, увидев ее бледное лицо:

– Ты не беременная?

– Да отстань ты! – закричала Марина. – Хоть бы про ребенка спросил: как он там?

И вдруг окончательно озверела:

– Забыл, что у тебя сын есть? С глаз долой – из сердца вон? И не смей звать меня Марусей, противно!

– Точно, беременна, – огорчился муж, – ты проверься, а то поздно будет аборт делать.

«Убила бы! – в бессильной ярости подумала Марина. – И тебя, и эту стерву Камилку!»

Прошло недели две. За это время компания встречалась несколько раз. Ездили на шашлыки в выходные, были на презентации дорогих сортов виски, куда пригласил Женьку с друзьями благодарный клиент. Были на даче у Рябоконей – старый дом и огромный участок, заросший кустарником и крапивой.

По наблюдению Марины, Камилла после истории с краской полностью оправилась – была, как всегда, полна энергии и новых идей. Хотя, по рассказам Саши, отношения с шефом у нее испортились, потому что Назимов все же разорвал их предварительное соглашение и, по слухам, обратился к конкурирующему каналу.

Все же Камилла оставалась ведущей цикла передач. Ту, куда вместо нее взяли Варвару Чайкину, все равно собрались закрывать – дескать, такой формат устарел, нужно что-то более современное. Кроме того, некоторые активные телезрители писали, что ведущая неправильно ставит в словах ударения и путается в падежах. Это при том, что не говорит от себя, а читает текст на экране…

Стояла чудесная погода, и Марина не то чтобы успокоилась, но перестала воспринимать случившееся так близко к сердцу, смогла немного отстраниться. Она наврала мужу, что ходит по врачам, и он оставил ее в покое в смысле секса.