– Очень хорошо, – невозмутимо кивал Росс. – Но к чему надо было пороть горячку, ехать сюда…

– Это – во-первых, – с нажимом сказал Чарли, наклонив коротко подстриженную маленькую голову, сидевшую на короткой мускулистой шее.

– Ну, давай-давай, что там во-вторых… – нетерпеливо нахмурился Росс.

– Во-вторых, босс, нам удалось снять информацию с этой дискеты. Информация делится как бы на две части: картинки и текст. Система записи: ноль-единица. Запись выполнена на молекулярном уровне. С текстом покуда заминка, а вот картинки, как ни странно, удалось раскрутить без особенного труда, и кое-что благодаря им мы уяснили… – Он раскрыл портфель, передав Россу небольшую папку.

Открыв ее, генерал недоуменно уставился на первый лист с изображенными на нем земными полушариями, испещренными различного рода точками и сетью переплетающихся кривых линий.

– Это, в общем-то, суть информации, – пояснил Чарли, – которая отображает движение геологических плит с привязкой по времени, разного рода катаклизмы – извержения вулканов, землетрясения; причем, замечу, часть графического материала, касающаяся, по мнению аналитиков, девятнадцатого века, абсолютно соответствует реально случившимся событиям… Но есть и любопытнейшие фрагменты по событиям как более ранним, так и еще не происшедшим… К примеру, локальное крымское землетрясение 1751 года с точным обозначением деталей: мыс Чауда, гора Опук, Ак-Ташская гряда – я имею в виду их актуальные названия… А вот и эпицентр – Азовское море, чуть севернее Керченского полуострова… Вот тут, – он перевернул лист, – тот же Крым, но уже землетрясения 1615 и 1869 годов… Данные факты – координатные точки определенного графика, идущего в будущее…

– Я не понимаю, – раздраженно скривился Росс. – Мы что, научная организация? Землетрясения, эпицентры… Чарли, вам надо было отдохнуть на Гавайях? Так?

– Я не сказал главного, – терпеливо заметил собеседник. – Вся упомянутая мною информация перезаписана на носителе. Перезаписана! – повторил со значением. – Но там есть и обрывок старой информации, первоначальной, так сказать. И представляет он собой не что иное, как результат наших разведывательных мероприятий, проводимых с помощью спутников.

– Вот как!.. – крякнул генерал.

– Теперь, – рассуждал Чарли, – возникает закономерный вопрос: адекватно ли все мною перечисленное интересам нашего ведомства?

– На мой таки взгляд, – откликнулся Росс, – всякая футурологическая сейсмология – дело туманное, а вот каким образом секретные носители…

– Вот именно, – вдумчиво подтвердил Чарли. – Но загадка «каким образом?» практически выяснена, и она не столь интересна. По крайней мере, для меня. А вот если мы будем знать, тряханет ли Лос-Анджелес или Сан-Франциско, Москву либо Рим в ближайшее время…

– Вы опять о своем! Повторяю: все эти научные изыскания…

– И все-таки я прошу меня выслушать, босс.

– Хорошо, – утомленно согласился Росс.

– Итак. Я беседовал со специалистами-сейсмологами относительно прогнозов землетрясений. Так вот. За всю историю точно было предсказано лишь одно, 1975 года, в Китае. И то благодаря тому, что начался исход диких животных из будущего района бедствия. И никакие сейсмографы помочь прогнозам не могут. Они фиксируют лишь начавшийся катаклизм и его затухающие волны.

– Ну а… предварительные толчки?

– Хороший вопрос. И я тоже его задавал. Все дело в том, что относительно недавно выяснилась правда о толще земной коры. Предполагалось, что она составляет величину, равную примерно тридцать одной миле. Оказалось же – много и много меньше, поскольку глубинные породы газонасыщены и представляют собой химическую взрывчатку. Поэтому перед землетрясением они находятся в полном покое. А энергия между тем скапливается, и в итоге происходит взрыв с эквивалентом десятка ядерных бомб. Ударная волна идет со скоростью трех с половиной миль… Поэтому сейсмографы – лишь констататоры. Единственное утешение – перспективные наблюдения со спутников, засекающих активизацию полей…

– Каких?

– Там – целый комплекс с фоновыми характеристиками: поля акустические, тепловые, электромагнитные, гравитационные…

– Но тогда как же из всего этого хаоса…

– Совершенно верно. Смахивает на мистификацию. – Собеседник помедлил. – Вы, генерал, написали в своей сопроводительной записке, что существуют четыре дискеты; кроме того, упомянули об острове…

– И о лаборатории, – добавил Росс.

– Это заслуживает внимания, шеф, – сказал Чарли. – Поверьте моей интуиции.

– Чарли, давайте наконец к делу, – утомленно поморщился Росс. – Что это за дискеты?

– Именно к ним я и подвожу свой доклад, шеф. Поскольку владелец острова и лаборатории нам уже известен.

– Вот как? – невольно поднял брови Росс.

– И выяснить это не составило большой проблемы, – продолжил Чарли. – Эксперты сразу же заключили, что данные носители информации для спутниковых запоминающих устройств готовились в одном из наших институтов. Для чего нужен данный носитель? Когда спутник находится вне зоны видимости приемных антенн, работая по заданной программе, информация записывается на носитель, а позже, со входом в зону приема-передачи, сбрасывается по телеметрии по нужному адресу. Носитель должен обладать сверхпрочностными характеристиками, потери информации на нем исключены…

– Ну, я понял, – нетерпеливо перебил Росс.

– Данные носители – высокотехнологичные, со специальным внешним защитным слоем – оказались экономически невыгодными в производстве, и была выпущена всего лишь пробная партия, – продолжил Чарли. – Они отработали свое, а после мы отказались от них. Как и от совместимых с ними записывающих устройств. Выработали ресурс и спутники…

– Ага! – Росс поднял палец. – Так почему же…

– Почему носитель не сгорел вместе со спутником? – упредил его вопрос Чарли. – А он и не был на спутнике… С носителя информация поступает на передающую антенну сателлита, ее принимает приемное устройство на Земле, и далее сигналы пишутся на обычную магнитную ленту. Но все дело заключается в том, что с этой магнитной ленты в целях проверки качества носителя конструкторы записали на имеющиеся свободные экземпляры реальные рабочие сигналы. Для их неоднократного сравнения и идентификации. Ну, а потом тема закрылась, носители превратились в ненужный хлам…

– Но их же не могли выбросить на помойку?

– Ну, положим, могли. И, в общем-то, считайте, выбросили. Есть, правда, нюанс. Конструктор носителей оказался приятелем некоего Джорджа Лоуренса, физика, сумасшедшего типа, владельца того самого, полагаю, острова… Занятого какими-то индивидуальными исследованиями. Диапазон его изысканий широк: физика Земли, теория поля, структуры волн…

– Так-так…

– В общем, вместо того чтобы отправить записывающую аппаратуру и носители на полагающуюся им помойку, ответственный конструктор то ли подарил, то ли продал их Лоуренсу. Не потрудившись стереть информацию, касающуюся, между прочим, стратегических объектов России и Китая… Впрочем, сути ее он и не знал. Его компетенция далее качества сигналов не простиралась.