– Вы заявили в полицию?

– Да. Тогда-то я и поняла, что помощи от копов мне не будет. Он сказал им, что я просто истеричка, которая клевещет на него потому, что он меня бросил. Если уж копы замяли дело об изнасиловании, то по заявлению об угрозах они и вовсе не двинут пальцем.

Джимми только начал осмысливать ситуацию, когда его отвлек древний – модель начала пятидесятых – черный «крайслер», припарковавшийся непосредственно позади их скамьи; несколько секунд мотор его натужно кашлял с уже выключенным зажиганием. Из-за руля выкарабкалась особа женского пола с фигурой борца сумо – нагромождение мощных жировых складок, увенчанное головой крашеной кучерявой брюнетки. Упакована дама была в обтягивающие брюки и необъятный цветастый балахон. Немного отдышавшись, она потянула из кузова дробовик, обернутый куском брезента.

– Как поживаешь, Шелли? – окликнул ее Джимми. Круглое лицо женщины расплылось в улыбке, и его очертания приобрели законченную тыквообразность.

– Привет, Джимми! – Она сделала пару шагов в сторону скамейки, держа дробовик на плече. – Думала, уже не увидимся до Якимы.

Джимми поднял руку на уровень глаз и потер друг о друга большой и указательный пальцы, демонстрируя нужду в деньгах.

– Понятно. – Толстуха испытующе взглянула на мисс Сноу. – Поговорим попозже, идет?

Он помахал рукой в знак согласия и вернулся к прерванным размышлениям. Наконец взглянул на мисс Сноу:

– Что вы рассказали Борчарду о нашей сделке?

– Почти ничего. Я только сказала, что передала вам пистолет для продажи.

– Скажите ему, что вы неточно выразились. Скажите, что вы его мне продали.

– Его это не остановит.

Во время рассказа она более-менее владела собой, а теперь снова раскисла; беспокойным пальцам нашлось новое занятие – на сей раз они теребили кайму ее платья. Джимми вообразил ее пытающейся прикрыться остатками разорванной блузки, в то время как полковник стоит над ней, скрестив на груди руки, непреклонный и грозный, как статуя викинга, но по сути своей слабак, не имеющий твердого стержня.

– Мы можем это уладить, – сказал Джимми.

– Не вижу способа.

– Его главная цель не вы, а кольт, так?

– Думаю, да.

– Получив деньги, как скоро вы сможете выехать в Сиэтл?

– Хоть завтра... если я их получу. На время, пока я не подыщу жилье, мы сможем поселиться у моего кузена в Бэлларде.

– Тогда все просто. Мы составим купчую на кольт, а потом пойдем к нотариусу и отдельным документом заверим, что сделка является фиктивной. Она нужна вам как защита. Я покажу купчую полковнику, когда он объявится, и скажу, что готов нарушить свое обещание не продавать кольт ему при условии, что он оставит вас в покое. Однако у меня есть еще один покупатель, так что речь идет о маленьком аукционе. Пусть набавляет цену.

– А если он скажет «нет»?

– И что он может сделать? Убить меня? Но это не сделает его владельцем кольта. По правде говоря, я не думаю, что он вообще способен на убийство. Он, конечно, задирист, но такие псы редко задирают котов, у которых есть когти.

– Майор, – сказала мисс Сноу.

Он замолчал, ожидая продолжения.

– Перед тем... вы сказали «полковник». Он майор.

– Невелика разница, – сказал Джимми. Солнечные блики играли на стекле часов над входом в банк; Джимми прищурился, чтобы разглядеть стрелки. Без малого одиннадцать. Рита уже наверняка психует, а к тому времени, как он вернется от нотариуса, она будет готова съесть его печенку сырой даже без соли и перца. Но с этим уже ничего не поделаешь.

– Я позвоню профессору, – сказал он, – и скажу, что у него объявился конкурент. Можно будет устроить торги по телефону. На вашем месте я бы поехал домой упаковывать вещи. Мы провернем все дело в ближайшие дни.

– А какой вам резон так обо мне заботиться? – с подозрением спросила она.

– Я забочусь не о вас, а о своем кармане. На этой сделке я надеюсь сорвать приличный куш. Если я столкну их лбами, цена кольта в финале может стать пятизначной. Когда такие люди упрутся во что-нибудь, они становятся крайне непрактичными.

Он не смог прочесть выражение ее лица.

– Спасибо, – сказала она и положила руки ему на плечи.

Тело ее потянулось ему навстречу и замерло, оставаясь в этой позе слишком долго, чтобы – как подумалось Джимми – это можно было классифицировать как обычное проявление благодарности. Скорей уж полноценное и обещающее объятие. В тот же самый момент на заднем плане его истории возник новый персонаж из числа тех, кто способен разом изменить весь ход повествования. Это был мужчина. Образ промелькнул так быстро, что Джимми не смог уловить его черты, но его появление сняло неловкость, вызванную этим внезапным объятием, и побудило Джимми к ответным действиям. Он склонил голову, вдыхая запах волос мисс Сноу, и охватил правой рукой ее талию. Ее губы легонько коснулись его щеки и приблизились к уху.

– Я вам не верю, – прошептала она.

* * *

Вопреки опасениям Джимми Рита оказалась настроенной не так уж агрессивно. В его отсутствие она продала один ствол (правда, не из самых дорогих) и вдобавок договорилась с клиентом, что тот попозже подойдет взглянуть на «томпсон», который они оставили в фургоне. Рита не так уж часто сама проводила сделки, и эта удача подняла ей настроение. Вот почему при виде Джимми ее чувства выразились всего лишь в неодобрительном покачивании головой. Но когда он сказал, что хочет вечером взять фургон, чтобы съездить к Борчарду, она приняла боевую стойку.

– Завел шашни с этой белой сучкой? – спросила она. – Что, разве не так?

– Господи, Рита! – Он смахнул со стенда рваную обертку от шоколадного батончика.

Она перегнулась через стол и ткнула его кулаком в плечо:

– Я же видела, как ты на нее пялился. Или ты просто пытался на глаз прикинуть ее рост и вес?

На углу стола лежала кем-то забытая книга «Золотой век помповых ружей». Интересно, когда же он был, этот золотой век? Скорее всего, в разных местах и странах эти периоды не совпадают.

Рита повторила удар, на этот раз сильнее, и он ощутил, как гнев, подобно гигантскому воздушному пузырю, поднимается из глубин его существа, словно где-то там продувались балластные цистерны, и нечто пока неизвестное готовилось к всплытию.

– Какого беса тебе от меня надо? – спросил он. – Я пытаюсь толкнуть эту пушку, и я работаю над историей. Ты же знаешь, как это бывает. Так оставь меня, черт побери, в покое!

Ее зрачки сузились в кинжальные острия, но на сей раз энергия его гнева пересилила; а может, в ее теперешнем состоянии она была просто не готова к схватке. Рита медленно опустилась на стул и попыталась разглядеть свое отражение в стекле витрины.

– Нынче с бодуна я стерва стервой, – пробормотала она. – Ладно, малыш, проехали.