– Ревенанта[6].

Морриган скривилась, но исправляться не стала.

– …и наделишь своими способностями, она будет в ужасе. От того, что ты сделала, в кого ее превратила, от своей новой сущности. Я это знаю. То, что собираюсь сделать я – меньшее из двух зол. А ничего другого нам и не осталось.

– Тебя действительно так волнуют чувства сестры? – Голос Бадб похолодел на несколько градусов, чувственные губы искривила ледяная усмешка.

Леди Ворон не привыкла отступать – правило жизни, которое Морриган впитала с молоком матери, и которое нередко доводило их до ссор. А ссоры между двумя полуночными ведьмами – разрушительное явление.

Морриган кожей чувствовала надвигающуюся бурю. Но первой оружие она не сложит.

– Представь себе, волнуют.

– Будь так, ты бы ее не бросила, – хлестко сказала Бадб.

Морриган будто дали пощечину. Оглушенная, она не сразу нашлась с ответом. Леди Ворон его и не ждала: распалась тут же растаявшими в воздухе перьями. Картинный, театральный уход. Казалось, она постоянно представляла себя на сцене, утопающей в ярком свете софитов.

Морриган ошиблась: бури не будет. В этот раз Бадб решила оставить последнее слово за собой.

Она медленно, очень медленно выдохнула, унимая раздражение и ярость. Чтобы успокоиться, прошлась по комнате, ненадолго задерживаясь то у стола со сферой, в которой искрилась душа Клио, то у шкафов, где аккуратным рядком стояли многочисленные книги. Никакой развлекательной литературы, сплошь философские труды, медицинские справочники, учебники по целительству (единственная магия, которую сестра признавала), по биологии и медицине. Она загодя готовилась к поступлению в институт.

Клио и в детстве постоянно подгоняла саму себя, и вряд ли с тех пор что-то изменилось. Читала до поздней ночи, зубрила или часами сидела в башне всезнающих цеури[7], чтобы узнать самую свежую информацию: новые рецепты целительных зелий, последние медицинские статьи и научные дискуссии.

Морриган поймала себя на мысли, что не думает о сестре как о мертвой. Сдаться можно лишь тогда, когда она перепробует все способы вернуть Клио. И пусть Бадб не одобряет ее выбор, Морриган пойдет до конца.

Она сжала в руках амулет зова, воскрешая в памяти образ Ника. Понадобилось время, чтобы ниточка ментальной магии дотянулась до сознания инспектора. Как только это произошло, Морриган увидела лицо бывшего друга, отгороженное от нее прозрачной стеной.

– Я хочу присутствовать при обследовании тела.

Прежде чем принять решение о вскрытии, эксперт Департамента обязан был провести полный осмотр, чтобы определить возможные наложенные на тело чары. Он ничего не покажет, раз даже мир теней не дал никаких ответов. Ей важно помешать проведению вскрытия.

– Морриган…

– Ник, я два года отлавливала отступников для Трибунала, на который работает и твой Департамент. Помоги мне понять, что сделали с Клио. Обещаю, я не буду путаться под ногами.

Ник какое-то время молчал, испытующе глядя на нее. В любой другой ситуации он наверняка не позволил бы Морриган вмешиваться в расследование. Но сейчас, когда дело касалось ее сестры и его подруги…

– Хорошо.

Из груди вырвался облегченный вздох. Портал-зеркалом Морриган добралась до Центрального квартала. Над входом в здание полицейского управления Кенгьюбери висело небольшое зеркало, которое на фоне выкрашенной в песочный тон стены выглядело довольно странно.

Морриган раздраженно поморщилась. Прежде зеркальных колдунов ценили за способность читать мир живых как открытую книгу (если речь шла о рассветных зеркальниках) или заглядывать в мир теней в поисках глубоко запрятанных тайн мироздания (в случае колдунов полуночных). Практикующие зеркалицы и зеркальники дорого брали за свои услуги, но без работы все равно не оставались. Многие становились охотниками и использовали силу зеркал для поиска отступников, нередко – в тандеме с боевыми колдунами.

Однако времена меняются, а магические способности при смешении крови имеют свойство слабеть. И те зеркалицы, чьих сил не хватало для мощных чар (а даже простое наблюдение за миром теней выпивало массу энергии), стали работать на Департамент и переквалифицировались в чтиц – агентов, способных считывать изображения со специальных зеркал, установленных рядом со всеми важными точками Кенгьюбери. Чтецы и вовсе не гнушались работой охранников в различных заведениях города – от баров до продуктовых магазинов. Это злило Морриган. Предать их науку, тонкую и сложную магию зеркальных чар!

Впрочем, каждому по способностям.

У входа ее ждал Николас. Темно-русые волосы вновь аккуратно уложены, сам он серьезен и сосредоточен. Держась рядом с инспектором и другом детства, Морриган миновала пропускной пункт и углубилась в лабиринт коридоров. Они спускались все ниже, пока не оказались в самом тихом и спокойном месте во всем здании. В морге.

Клио лежала на столе. Красивая, холодная и безучастная – настоящая ледяная принцесса. Не удержавшись, Морриган провела пальцем по обескровленной коже щеки, заслужив недовольный взгляд грузного мужчины с темными вихрами – по всей видимости, эксперта по чарам.

– Вескиль, это Морриган Блэр. Морриган…

– Я слышала, – сухо оборвала она. Вскинула голову, одарив эксперта изучающим взглядом. – Вы уже приступили?

– Нет, по просьбе Ника ждал вас. – В его голосе отчетливо звучало недовольство. Что это за выскочка, которая вмешивается в рабочий процесс?

– Так я уже здесь.

Ноздри Вескиля расширились. Ник покачал головой, послав ему красноречивый взгляд, и эксперт предпочел оставить свои мысли при себе. Он простер ладони над телом Клио, целомудренно прикрытым простыней. Морриган успела заметить слабое свечение, охватившее руки Вескиля от запястий до кончиков ногтей. Видела и сеточку паутинных чар, которые оплели тело сестры. Какой-то подвид магии истины, основанный на чтении энергетики, а не спектрографий или зеркал?

То тут, то там по бледно-золотистой паутине пробегали яркие темно-красные всполохи.

– Что они означают? – осведомилась она.

– Попытки воздействовать на ауру погибшей, – буркнул Вескиль, недовольный тем, что его отвлекают. – Чары, проще говоря.