— А ты увидел в нем монстра. На самом же деле, это было всего лишь старое засохшее дерево. Вы видели то, что ожидали увидеть. Ваше воображение превратило простое дерево в стражника, девушку и чудовище. Точно также оно превращает мир, который вас окружает в нечто такое, что вы хотите видеть… Но и дереву и миру нет дела до ваших фантазий. Они остаются самими собой. Вы пытаетесь увидеть мир, но видите лишь себя. И уподобляетесь той собаке в зеркальной комнате. Нужно же просто смотреть на этот мир. Тогда не придется кидаться на свое отражение…

Старик жил на самом краю деревни. Это был последний дом перед рекой. За домом лежало небольшое поле, чуть дальше начинались болотистые берега, и, наконец, можно было увидеть чистую воду реки. Чистой она была, правда, только летом и в самом начале осени. Весной ее воды были мутными, а подойти к самой воде можно было с большим трудом — топкие берега превращались в настоящие непроходимые болота.

Никто не хотел селиться рядом с болотами. Поэтому дом старика стоял особняком. Непонятно было даже принадлежит ли он деревне, или просто соседствует с ней. Но сами жители таким вопросом не задавались. Для них старик был таким же членом общины, как и все остальные. Разве что немного чудаковатым. Но все чудачества ему прощали за его безобидный нрав и отсутствие привычки совать нос в не свое дело. Старик никогда не лез туда, куда его лазать не просили. Скорее, наоборот, жители деревни частенько пытались поучить старика жизни.

Зарабатывал на жизнь старик тем, что заготавливал дрова и продавал их. Работа была не из легких. Но платили за нее мало. Так мало, что порой старик оставался на день-другой вообще без еды. Он давно привык к этому и не расстраивался. Жизнь научила его с благодарностью принимать все, что происходит. А главное, не спешить с навешиванием ярлыков. От старика никто никогда не слышал слов «плохо» и «хорошо». Если ему нечего было есть, он не говорил, что это плохо. Он просто говорил — мне нечего есть. Если его вдруг начинали жалеть, он старался побыстрее уйти от этого человека. Ведь объяснять, что «плохо» и «нечего есть» — совершенно разные понятия, было так сложно. Как можно их валить в одну кучу? Как можно ставить знак равенства между ними, когда не знаешь, что с тобой будет через мгновение. Ведь судить о чем-то можно лишь тогда, когда все ответы получены. А такого не бывает.

Так и жил старик в бедности, но не зная сожалений. Правда, бедность эта была весьма и весьма относительной. Что и не давало покоя остальной деревне.

Дело в том, что у старика был конь. Не простая крестьянская кляча, годная лишь для того, чтобы вспахивать поле или тащить за собой телегу с сеном. Нет, это был великолепный скакун. Белый, как снег горных вершин, легкий и быстрый, как птица. Старику конь был самым настоящим другом. Целыми днями он бегал на свободе, выбирая себе пастбище по вкусу, а вечером возвращался домой, где его с нетерпеньем ждал старик.

Скакун по кличке Анхель не знал, что такое бегать под седоком или тянуть плуг. Он был рожден для свободы, и еще для того, чтобы дарить радость людям. И старик это прекрасно понимал. Они вообще хорошо ладили.

Как конь попал к старику, не знал никто в деревне. Людям казалось, что здесь не обошлось без чуда — слишком уж прекрасен был Анхель. А старик был слишком беден, даже чтобы купить мула. Он никогда не рассказывал о том, как стал владельцем такого скакуна. Единственное, что он не уставал повторять — деньги здесь были ни при чем.

Естественно, о чудо-коне было известно далеко за пределами этой деревушки. Богачи окрестных ближайших городов прекрасно знали о том, чем владеет простой дровосек. И это не давало им покоя. Иметь такого коня в своей конюшне — это стало мечтой многих денежных мешков.

Едва ли не каждую неделю к старику наведывались посыльные с просьбой продать их хозяину Анхеля. На деньги, которые они предлагали, старик мог бы построить себе настоящий дворец и жить безбедно до конца жизни. Но всякий раз старик отвечал одно и то же:

— Этот конь мой друг. Разве можно продавать своих друзей? Я, может быть, и бедняк, но не предатель.

Никакие уговоры, никакие щедрые посулы не могли изменить мнения старика. Кое-кто пытался выкрасть скакуна. Но Анхель, едва почуяв приближение чужака, поднимал такой шум, что самые искусные конокрады были вынуждены убраться восвояси не солоно хлебавши. Все их уловки и хитрости оказывались бессильны перед сообразительностью и преданностью коня.

Жители деревни, кто из зависти, кто из расположения к старику то и дело твердили ему:

— Продай коня, пока есть возможность. Завтра ты можешь остаться ни с чем. Конь может заболеть, может отравиться, может сломать ногу… Останешься без Анхеля и без денег. Зачем тебе это? Ведь ты можешь стать богачом прямо сейчас. И больше ни о чем не думать до самой смерти.

Но старик был упрям:

— Это мой друг. А друзья не продаются.

Однажды случилось так, что пророчество людей сбылось. Нежданно-негаданно Анхель исчез. Он как обычно вышел из сарая, служившего конюшней, едва солнце показалось из-за горизонта. Старик проводил его, похлопав по теплой шее и занялся своими делами.

Вечером он вышел встречать своего любимца. Но тот не появлялся. Старик до глубокой ночи сидел на крыльце дома, прислушиваясь — не раздастся ли знакомый стук копыт. Он до рези в глазах вглядывался в темноту, ожидая, что вот-вот мелькнет среди деревьев молочно-белый бок скакуна. Но не дождался ни того, ни другого. Конь не вернулся в эту ночь.

Не было его и на следующий день. Старик снова просидел всю ночь, поджидая своего друга. Он отправился спать только когда понял, что ждать бесполезно. Конь или потерялся, или его все-таки кто-то поймал.

Вскоре вся деревня знала об исчезновении Анхеля. Кто-то злорадно посмеивался, кто-то искренне сочувствовал старику, но равнодушным это не оставило никого. Несколько человек, которые любили старика больше остальных пришли к нему домой, чтобы хоть как-то утешить его.

Он встретил их на заднем дворе дома. Несмотря на потерю, старик невозмутимо колол дрова.

— Мы слышали о твоем горе, — сказал один из пришедших. — И мы сочувствуем тебе. Но ты сам виноват. Ведь мы говорили тебе, чтобы ты продал коня. Теперь у тебя нет ни Анехля, ни денег. Вот к чему привело твое упрямство.

— О каком горе вы говорите? — спросил старик, вытирая пот со лба.

— Как это, о каком? О пропаже Анхеля. Это настоящее несчастье.

— Какое же это несчастье?

— Разве ты не огорчен? Ведь пропал великолепнейший конь, которого, кстати, ты считал своим другом.

— А почему я должен огорчаться? — спокойно спросил старик. — Да, коня в конюшне нет. Но это все, что мне известно. К худу это или к добру, откуда мне знать?

— Да что ты такое говоришь? — заговорили хором люди. — Это несчастье, старик. Или ты помешался с горя? Твой конь пропал…

— Да, конь пропал, — ответил старик. — Конюшня пуста. Но как я могу быть уверен, что это несчастье, если не знаю, что будет завтра? Да что там завтра, через мгновение…