– Откуда прикажете начать, господин Омниус? – верноподданнически спросил Ксеркс.

– Случаи саботажа и прямого неповиновения особенно сильно участились на Иксе, – вмешался Эразм. – Местность по большей части превращена в полезный промышленный ландшафт, но мятежники скрываются в сети пещер в твердой коре планеты. Они прячутся там, словно термиты, и наносят удары по нашим слабым местам.

– У нас не должно быть слабых мест, – возразил Агамемнон.

– Не должно быть также и мятежников, учитывая, что я усовершенствовал эффективность планетарных сетей, – заговорил Омниус. – Эти беспорядки породили множество проблем, и я хотел бы проверить все возможности. Может быть, попытка уничтожить мятежников не стоит прилагаемых усилий. Быть может, нам стоит просто прекратить сражаться с ними.

Агамемнон не смог удержать гнева:

– И позволить им победить? После всего, чего нам удалось добиться и совершить за тысячу лет?

– Что значит какая-то тысяча лет? – вопросил Омниус. – У нас, мыслящих машин, есть альтернативы, которых лишены человеческие существа. Наши тела могут приспособиться к условиям, смертельным для биологических форм жизни. Если я просто покину миры, инфицированные хретгирами, то смогу эксплуатировать безвоздушные луны и каменистые безжизненные планеты. Мыслящие машины смогут там процветать и вести экспансию Синхронизированных Миров без таких неудобств;

Такое предложение удивило даже Эразма.

– Когда-то у людей была поговорка, господин Омниус: «Лучше царствовать в аду, чем служить на небесах».

– Я никому не служу. Я просто анализирую соотношение наибольшей выгоды с наинизшей стоимостью и наименьшим риском. Согласно моим расчетам, мы никогда не сможем до конца усмирить наших рабов – людей. Если исключить полное искоренение вида – а оно потребует очень больших затрат, – то люди всегда будут представлять угрозу саботажа и потери сырьевых материалов.

Агамемнон пылко возразил:

– Господин Омниус, разве это победа – распоряжаться территориями, на которые никто не претендует? Покинув все планеты, которыми когда-то правили, вы признаете свое поражение. Вы станете королем непоследовательности. Это безумие.

Омниус сохранил полную невозмутимость.

– Я заинтересован в экспансии и эффективности, а не в грандиозных архаичных идеях. Пропаганда Серены Батлер заставила меня задуматься о целесообразности прежних основ правления. Я не знаю, как взять под контроль поток неточной внешней информации. Почему рабы верят утверждениям, не подкрепленным данными?

Эразм ответил:

– Дело в том, что люди обладают склонностью верить в то, во что они хотят верить. Они доверяют чувству, а не доказательству. Обратите внимание на их суетливую манию преследования: они заглядывают за каждую занавеску, в каждый темный угол из страха, что в их среде присутствуют бесчисленные шпионы машин. Я понимаю, что нам удалось заслать на планеты, контролируемые Лигой, несколько наших доверенных людей, но охваченные манией преследования люди убеждают самих себя, что все их соседи являются тайными союзниками Омниуса. Такие безосновательные страхи приносят вред прежде всего самим людям.

Юнона хихикнула, а Ксеркс издал презрительный смешок по поводу легковерия и слабости хретгиров.

– Давайте вернемся к нашим проблемам, – произнес Агамемнон, царапнув острой металлической ногой брусчатку двора. – Можно упрекнуть Эразма в том, что по его вине случился тот разрушительный мятеж. Его эксперименты создали условия для вспыхнувшего на Земле восстания.

Эразм обернулся к могущественному кимеку.

– Без последних данных от земного Омниуса, генерал, в этом нет полной уверенности. Однако и вы сами не слишком-то безупречны. Один из самых выдающихся воинов Джихада – ваш сын Вориан Атрейдес.

Агамемнон едва не зашипел от злобы. Он всегда помнил, какие надежды возлагал на своего тринадцатого, последнего сына, помнил, что убил двенадцать предыдущих детей, обнаружив у них серьезные дефекты. Но теперь вся ценная сперма Агамемнона, хранившаяся на Земле, была уничтожена атомным ударом. Агамемнон поэтому очень болезненно воспринимал нападки на свою семью.

Вориан был его последней надеждой, но оказался причиной его несмываемого позора.

Снова заговорил Омниус:

– Для каждого, кто хочет считать себя виноватым, всегда найдется достаточно вины. Мне совершенно неинтересны эти несущественные отвлечения.

– Господин Омниус, в течение многих столетий мы, титаны, стремились уничтожить дикое человечество. – Голос Юноны был глубоким, а тон неискренним. – Но так и не получили на это разрешения.

– Возможно, это изменится, – ответил всемирный разум.

– Сейчас мой сын во главе армии Джихада находится на IV Анбус, где отвлекает на себя значительную часть флота машин. Позвольте мне возглавить боевую группу кимеков, и я укрощу своего непокорного отпрыска.

Омниус выразил согласие:

– Битва у IV Анбус требует больших затрат времени и энергии. Я ожидал там легкой победы. Проследите, чтобы все так и случилось, генерал Агамемнон. Пошлите также одного из своих титанов на Икс, чтобы подавить и там очаги сопротивления. Устраните обе проблемы – быстро и эффективно.

– Я выражаю желание отправиться на Икс, господин Омниус, – сказал Ксеркс. Вероятно, он решил, что уничтожить несколько неорганизованных повстанцев легче и безопаснее, чем противостоять армии Джихада. – Естественно, если получу для этого подходящую военную поддержку. Я хотел бы взять с собой в качестве генерала Беовульфа…

– Беовульф пойдет с нами, – заявил Агамемнон – просто чтобы возразить Ксерксу.

Беовульф был одним из первых кимеков нового поколения, созданный Барбароссой спустя столетие, когда компьютерный всемирный разум подчинил себе титанов. Будучи человеком, Беовульф сотрудничал с кимеками, был начальником вспомогательной армии на второстепенной планете. При этом он выказал выдающиеся способности и был в полном восторге, когда ему представилась возможность самому стать кимеком.

На самом деле генералу титанов был вовсе не нужен Беовульф, но он был рад, что рядом с ним не будет трусливого Ксеркса. Вместе с Юноной и Данте он наберет достаточно неокимеков и целую армию роботов, чтобы усилить группировку, уже находящуюся у IV Анбус. Но даже такой грозной силе будет трудно нанести поражение Вориану Атрейдесу.

Агамемнон хорошо воспитал своего сына.

Есть одно обстоятельство, когда аналитические способности мыслящих машин их подводят – они убеждены, что у них нет слабостей.

Примеро Вориан Атрейдес. Нет всемирному разуму

Пролетая над местом высадки противника на поверхность IV Анбус, флот Джихада сбросил на него россыпь разрывных снарядов. Наблюдая на экранах сканеров своей баллисты, что творится с авангардом роботов, юный Вергиль Тантор издал радостный боевой клич. Роботы крутились волчком, падали на свои металлические колени, их гелевая схематика забивалась шумами.