Ничего удивительного, что принадлежность к этому сословию постепенно теряла свое значение. К началу IV в. сенаторы (их называли viri clarissimi, т. е. выдающиеся мужи) обладали уникальным статусом. Они были освобождены от обязанности состоять в советах других городов, имели финансовые и юридические привилегии. В течение IV в. произошел ряд изменений, в результате чего ситуация стала иной. Прежде всего императоры медленно, но верно продвигали многочисленных чиновников по социальной лестнице, все больше приближая их к статусу сенаторов. Поначалу это делалось понемногу, но в 367 г. Валентиниан провел большую реформу должностей. Она выравнивала и систематизировала все возможные признаки общественного положения, которых могли добиться чиновники и военные. В рамках этой системы единственной целью становилось достижение ранга clarissimus. С этого момента и до конца столетия произошло его обесценивание ввиду большого числа должностей, обеспечивавших этот ранг. Шесть тысяч высших чиновников империи в 400 г. занимали такие должности, которые обеспечивали сенаторский ранг во время пребывания на них или в отставке. Старинные сенаторские фамилии Рима стали терять свое исключительное положение в обществе. Хуже того, большое число новых clarissimi было необходимо императорам (чтобы было чем жаловать) для разделения сенаторского сословия и создания двух высших классов — illustres и spectabiles, доступ в которые в общем и целом мог быть не столько по рождению, сколько в зависимости от активной бюрократической деятельности. Примерно в то же время, между 330 г. и концом столетия, императоры один за другим принимали меры по созданию другого сената, равноценного существующему, в новой столице на Востоке, в немалом числе выдвигая новых людей, нотакже и перемещая некоторых прежних сенаторов для постоянного пребывания на Востоке.

Между 250 и 400 г. высокородные римские сенаторы увидели, что их позиции значительно ослабели в результате появления многочисленного сенаторского класса, равно как и медленного, но верного возвышения аналогичного органа в Константинополе.

Итогом этих процессов стало возникновение политического мира, который Юлий Цезарь не узнал бы. Первый среди равных стал дарованным свыше правителем того, что некоторые историки назвали «империей наизнанку» из-за приграничного расположения ее новых столиц, обычно действовавшим по меньшей мере вместе с одним соправителем равного статуса и обладавшим широкими полномочиями в различных сферах деятельности. Римская бюрократия стала новой аристократией, оттеснив лишенный власти над армией и остававшийся во все большей изоляции римский сенат. Эти процессы позволяют понять также, почему Симмаху и его товарищам по посольству пришлось добираться до Трира, когда они ехали, везя золото, в поисках императора Валентиниана. Для них эти изменения вызвали к жизни еще один вопрос наибольшей важности. Римский мир во времена Цезаря был столь же обширным, но не возникало нужды в двух императорах или таком широком разделении надзорных и властных полномочий, чтобы предотвратить узурпацию или мятеж. Что же, таким образом, изменилось с 50 г. до н. э. по 369 г. н. э.? Чтобы найти ответ на этот вопрос, нам следует повнимательнее присмотреться к конечному пункту путешествия, предпринятого посольством Симмаха, — городу Триру, ставке римского командования на рейнской границе.

В начале своей истории Трир, расположенный у стратегически важного брода через реку Мозель в сердце страны когда-то враждебного племени треверов, являлся римской военной базой. Город, который увидели Симмах и его товарищи по посольской миссии зимой 368/69 гг., однако, представлял собою не военный лагерь, но многолюдную и богатую твердыню Romanitas (римского духа) в римских владениях на Рейне. Если послы приближались к городу с запада, то они должны были проехать через Porta Nigra, «Черные Ворота», великолепный образец римских сооружений такого рода, до сих пор стоящий на территории бывшей империи. Окруженные современными зданиями, они до сих пор производят впечатление. В IV в. они поражали воображение еще больше. Сначала мы видим железную подъемную решетку, затем, если поднять ее, мы попадаем во внутренний двор, после чего идем через собственно ворота. По обе стороны стоят четырехэтажные башни со сводчатыми галереями, откуда защитники готовы были засыпать метательными снарядами любого противника, который окажется в западне между подъемной решеткой и воротами. Эти ворота обязаны тем, что уцелели, праведнику X в., который сделал из них свою обитель. Поэтому в конечном счете они превратились в церковь, тогда как остальные стены и ворота римского города были разобраны на строительные материалы. Во времена Симмаха ворота были встроены в стену в 6 м высотой и 3 м шириной. Она окружала город площадью в 285 га. Другие мощные ворота господствовали над мостом через Мозель, давно заменившим старый брод и изображенным на золотом медальоне в IV в., выбитом в Трире.

Внутренняя часть города производила не меньшее впечатление. В начале IV в. вся северо-восточная часть его была превращена в административный и церемониальный центр императорской власти втех краях. Начиная с 310-х гг. работы велись различными членами династии Константина, затем, когда скончался последний представитель оной, их продолжили уже ее преемники, с нею не связанные. Дворец, собор и цирк с расположенными там, возможно, личными императорскими банями (т. н. Kaiserthermen) являлись теперь главными сооружениями этой части города. Многие позднеримские имперские церемонии происходили в цирке, и подземные переходы вели из дворца в императорскую ложу амфитеатра. План первого этажа собора, который, согласно литературным источникам, возвели в 360-х гг., удалось выяснить в результате раскопок, проведенных после Второй мировой войны. Над поверхностью земли еще и сейчас можно видеть остатки бань и более или менее сохранившейся базилики — большого императорского помещения для аудиенций. Как и Porta Nigra, она уцелела потому, что в средневековый период превратилась в церковь и теперь одиноко возвышается посреди транспортного потока.

Но вернемся в IV в. По бокам базилики находились портики и покои дворца, и в таком виде она производила впечатление — 67 м в длину, 27,5 м в ширину и 30 м от пола до потолка и могла бы дважды вместить в себя Porta Nigra. Базилика представляет для нас особый интерес, поскольку именно там Симмах и его товарищи по посольству преподнесли в дар императору Валентиниану золото, привезенное из Рима. Первоначально здание было покрыто белой штукатуркой, в современном состоянии оно имеет однотонную окраску — как внутри, так и снаружи, но в IV в. дело обстояло иначе. Пол был выложен из белых и черных плиток, составлявших геометрический орнамент, мраморная облицовка тянулась от пола к окнам, а ниши указывают на то, что у стен стояло множество статуй. Послы должны были вступить в это роскошное здание через главные ворота с юга, чтобы увидеть императора напротив себя в дальнем конце собора в апсиде. Обычно место, где находился император, отделялось от остальной части помещения для аудиенций покрывалом, сквозь которое можно было различить очертания великого и всемилостивого. Во время особо важных церемоний, таких как подношение коронного золота, оно, однако, отдергивалось. Гражданским и военным чинам при дворе полагалось стоять вдоль стен зала, выставляя напоказ свои пышные одеяния и выстроившись в соответствии со строгим порядком старшинства, установленным Валентинианом пару лет назад. Во всем чувствовались великолепие и стройность, и взоры неизбежно устремлялись на персону императора. Затем следовала короткая речь, и на этом дело заканчивалось. Послы могли удалиться.