«Я», которым пренебрегли, ибо он еще не вырос, — это сам Гвион, которого Хайнин и другие барды выставили на посмешище за его детский вид, однако, возможно, он говорит как бы от имени еще одного дерева — омелы, побег которой в скандинавской легенде убил бога солнца Бальдра, так как им пренебрегли за его малость и не взяли с него клятву не вредить Бальдру. Хотя в ирландской традиции нет даже намека на культ омелы и омела не фигурирует в «Beth-Luis-Nion», для галльских друидов, которые переняли у бриттов их законы, это самое главное из всех деревьев, и остатки омелы были найдены вместе с остатками дуба в захоронении бронзового века в Гристорпе, что возле Скарборо в Йоркшире. Вполне вероятно, что Гвион здесь более полагается на британскую легенду о старинной Cad Goddeu, чем на свои ирландские познания. Больше ничего не осталось, кроме:

Ракитник со своими детьми…

Дрок вел себя неважно,

Пока его не укротили…

Робок каштан…

Весеннее солнце укрощает дрок, чтобы его ростки могли есть овцы.

Робкий каштан не принадлежит к категории букв-деревьев, которые принимали участие в битве. Возможно, строчка, в которой он появляется, — из другой поэмы, включенной в «Cad Goddeu», и в ней рассказывается, как прекрасная Блодайвет (цветочная ипостась) была сотворена колдуном Гвидионом из побегов и цветов. Эту поэму нетрудно отделить от остального, хотя в ней и утеряны одна-две строки. Они могут быть восстановлены по ассоциации:

Из девяти разных даров, (строки 145–147)

Из плода плодов,

Из плода Господь создал меня.

Плод-мужчина был сотворен из девяти разных плодов, цветок-женщина был сотворен из девяти разных цветов. Пять упомянуты в «Cad Goddeu», еще три — ракитник, таволга и цветок дуба — перечислены в «Сказании о Мате, сыне Матонви», а девятый скорее всего боярышник, потому что Блодайвет — еще одно имя Олвен, королевы Мая, дочери (согласно «Сказанию о Килхухе и Олвен») боярышника или Майского Дерева, но вполне возможно, что и белого клевера.

Hanes Blodeuwedd

Не от матери и не от отца строка 142

Была моя плоть, была моя кровь. 144

Я была околдована Гвидионом, 156

Великим колдуном бриттов, 157

Когда я была сотворена из девяти цветков 143

Из девяти разных почек: 149

Из цветка горной примулы, 148

Из ракитника, таволги и опьяняющего плевела,

Связанных вместе, 121

Из бобов, в тени которых 75

Скрывается белая армия, 6

Из земли земной, 113

цветов крапивы, 1

Дуба, терна и робкого каштана — 129

Из девяти даров девяти цветов, 146

Из девяти разных даров, 145

Из девяти разных почек, 149

Пальцы у меня белые и длинные, 220

Как девятая волна моря. 153

В Уэльсе и Ирландии примула считается волшебным цветком, а в Англии в народной традиции она — синоним распутства: ср. «примуловая тропа праздности» («Гамлет»), «примула ее распутства» («Золотое руно» Брэтуэйта). Да и Мильтоновы «феи в желтых юбках» украшают себя примулой. «Плевел опьяняющий» и есть те «плевелы», которые в «Притчах» дьявол сажает в пшеницу, а бобы традиционно ассоциируются с призраками. Греки и римляне боролись с призраками, швыряя в них бобы, и Плиний в «Естественной истории» упоминает о поверье, будто бы души мертвых вселяются в бобы. Если верить шотландскому поэту Монтгомери (1605), то ведьмы скачут на свои шабаши на бобовых плетях.

Возвратимся же к «Битве деревьев». Хотя папоротник был «деревом» для ирландских поэтов, упоминание «взятого в плен папоротника» скорее всего ссылка на семена папоротника, которые могут сделать человека невидимым и обладают еще многими колдовскими свойствами. Подозрительно двойное упоминание «бирючины». В ирландской поэтике деревьев бирючина не так уж важна, по крайней мере она не рассматривается как священное дерево. Возможно, за ее вторичным появлением в строке 100 скрывается дикая яблоня, и это она скорее всего видится улыбающейся из-за скалы — символа безопасности, ибо Олвен, улыбающаяся Афродита из валлийской легенды, всегда ассоциируется с дикой яблоней. В строке 99 слова «его плоды — твое приданое» по совершенной нелепости отнесены к лесному ореху. Только два плодовых дерева могли быть связаны с приданым в дни Гвиона: церковный тис, чьи ягоды падают на церковное крыльцо, куда выходят молодые после венчания, и церковная рябина, которая в Уэльсе часто заменяет тис. Я думаю, здесь должен был быть тис, ибо его плоды особенно ценились за свой сладкий сок. В ирландской поэме десятого века «Король и отшельник» Марван, брат короля Гуойре из Коннаугта, высоко оценивает их вкус.

Таким образом, теперь мы можем с легкостью воспроизвести оставшиеся строфы:

Как папоротник (строки 110, 160, 161)

Благородный украл я,

Так в знаниях с Матом

Соперничать стал я.

И терн черноплодный (строки 101, 71–73, 77, 78)

Воитель был смелый,

И брат его сводный

Боярышник белый.

Тростник длинноногий, (строки 116, 111–113)

Ракитник с семьей

И дрок, что не любит

Узды над собой.

И тис бесшабашный, (строки 97, 99, 128, 141, 60)

По пояс в огне,

Прощальное слово

Шептал бузине.

А яблоня — (строки 100, 139, 140)

Та, что из Gorchan Майлдерва

У края скалы,

Улыбалась надменно.

А я хоть летами (строки 83, 54, 25, 26)

И не был велик,

Сражался в той битве

На Готай Бриг.

Ракитник не похож на воинственное дерево, но в «Genistae Altinates» Грация сказано, что высокий белый ракитник использовали в древние времена для изготовления копий и стрел, и, возможно, именно они подразумеваются под «отпрысками». Готай Бриг означает «верхушки деревьев», и это смутило критиков, которые решили, что Cad Goddeu — это битва в Готай (Деревья) — валлийское название Шропшира. «Gorchan (заклинание) Майлдерва» — это длинная поэма, приписываемая поэту шестого века Талиесину, который, как говорят, особенно настаивал на ее изучении как классического произведения его коллегами бардами. Яблоня была символом поэтического бессмертия, и поэтому она присутствует здесь как «выросшая» из заклинания Талиесина.

Далее я предлагаю, во избежание лишних разговоров, порядок Битвы в «Cad Goddeu»:

Береза Рябина Ольха Ива Ясень Боярышник Дуб Падуб Лесной орех Дикая яблоня Виноградная лоза Плющ Тростник Терн Бузина Ракитник Пальма Пихта Утесник Вереск Тополь Тис Омела Дрок Бирючина Жимолость Сосна