Пожилой господин поднял бровь.

– Какое же?

– Возможно, вы слышали, что я принадлежу к ордену ассасинов. Их считают всего лишь ловкими и коварными исполнителями заказных убийств, но на самом деле это древний орден, существующий в глубокой тайне на протяжении многих веков, а его члены обязаны придерживаться особого кодекса чести. Так вот: если некто заказывает нам убийство, то в дальнейшем он уже не может изменить свое решение.

– Это мне известно.

– Я хочу только одного: чтобы вы еще раз подумали о возможных последствиях, прежде чем я приму ваш заказ. Вы не сможете отозвать его, даже если затраты превзойдут ваши финансовые возможности или в ходе операции вы передумаете. А мы не сможем вам гарантировать, что при выполнении заказа не возникнут сопутствующие потери.

– Сопутствующие потери? Что вы имеете в виду?

– Вред, причиненный другим людям, зданиям или предметам. Мы не остановимся ни перед чем, чтобы исключить даже малейшую возможность того, что следы или улики приведут следствие к вам.

Пожилой господин молчал, раздумывая. В том, что говорил Норвежец, крылась какая-то смутная угроза. С другой стороны, что такого исключительного могло произойти? Гумбольдт найдет в Афинах быструю смерть, и никто никогда не узнает, что с ним на самом деле случилось. А опасность, которая исходила от него, росла день ото дня.

– Я согласен, – заявил пожилой господин. – Делайте свое дело. Быстро и, по возможности, безболезненно. Когда все завершится, немедленно доложите мне обо всем.

Норвежец поклонился.

– Как вам будет угодно, – сказал он. – Значит, пора поговорить о моем вознаграждении.

– Так вы беретесь за это? – поинтересовался Оскар, когда оба грека покинули дом ученого.

Вместо ответа Гумбольдт указал на стулья, расставленные вокруг стола в библиотеке.

– Присаживайтесь, друзья.

Оскар скользнул взглядом по грудам карт, справочников и рукописей, загромождавших стол. Когда все расселись, ученый неторопливо протер очки и улыбнулся.

– Дорогие мои! – с некоторой торжественностью начал он. – Наша последняя экспедиция завершилась всего несколько месяцев назад, и я все еще колеблюсь: вправе ли я снова подвергать вас риску и заставлять испытывать всевозможные трудности. Но я пришел к выводу, что мы просто обязаны взяться за это дело. И не только потому, что оно любопытно само по себе. Заказ, исходящий от этих двух греков представляется мне отличным стартом для нашего маленького предприятия. Путешествие, которое нам предстоит, не представляет особой сложности, да и возможные опасности не так уж велики.

Оскар насупился.

– Невелики? Но ведь этот капитан без конца толковал о каком-то морском чудовище! Об огромных щупальцах, как щепку, утащивших корабль в пучину! Не знаю, как все обстоит на самом деле, но звучит довольно угрожающе.

Шарлотта издала короткий смешок.

– И ты в самом деле веришь в подобные вещи?

– А ты разве нет?

– Мой дорогой Оскар, я не хочу сказать ничего плохого о твоих любимых приключенческих романах, но нужно оставаться реалистом. Морское чудовище – чистой воды небылица. Вероятность того, что такое создание на самом деле существует, столь же ничтожна, как возможность в ближайшие сто лет слетать на Луну!

Шарлотта снова насмешливо улыбнулась и отбросила прядь белокурых волос, упавшую на лоб.

– А исполинские насекомые в Перуанском высокогорье? Тебе не кажется, что шансы на то, что мы столкнемся там с такими тварями, были еще меньше? И вот еще что. Во-первых, книги о приключениях и фантастические романы – разные вещи. А во-вторых – у меня нет ни малейшего желания, не успев перевести дух, отправиться прямиком в лапы очередного монстра.

Шарлотта пренебрежительно фыркнула. Казалось, что их перепалка закончена, внезапно девушке кое-что пришло в голову. Она лукаво прищурилась и спросила:

– А может все дело в том, что ты просто боишься?

– Я? Боюсь? Что за вздор!..

– Во всяком случае, очень смахивает на то. – Шарлотта подбоченилась. – Давай посмотрим на факты. Капитан не дурак выпить. В тот штормовой вечер он, скорее всего, был пьян и по недосмотру посадил свое судно на риф. И люди и пароход погибли, а теперь он пытается избежать ответственности, ссылаясь на некое морское чудовище. Как по мне, то этот случай – как раз для рассмотрения в греческой комиссии по торговому судоходству.

– Если все выглядело так, как ты говоришь, все на свете можно было бы объяснить на пальцах, – проворчал Оскар. – Какая скучища! Что за мир!

Гумбольдт примирительно вскинул руки.

– Стоп, стоп! Прежде чем вы вцепитесь друг другу в волосы, я тоже хотел бы кое-что сказать. Ты, Шарлотта, скорее всего, права. Возможно, капитан был пьян и не существует никакого морского чудовища. Но мы не можем пройти мимо того факта, что причиной катастрофы может послужить нечто иное. Торнадо, электрические феномены, необычные аномалии морских течений. – Гумбольдт подался вперед, опираясь на стол. – Но у меня есть иные причины принять этот заказ. Как вам известно, я намерен в ближайшее время усовершенствовать свой воздушный корабль. Лаборатория нуждается в срочном ремонте, и нам необходимо новое оборудование. Все эти вещи стоят немало. Господин Никомедес предложил мне за достоверное выяснение обстоятельств того, что случилось с «Корнелией» и другими судами, значительную сумму. Если нам удастся выяснить, что в действительности произошло 19 мая сего года, мы станем куда более состоятельными людьми. Это дело вместе с патентом на конструкцию воздушного корабля, который я продал графу фон Цеппелину, пополнит нашу кассу. На эти деньги мы сможем жить с комфортом и продолжать наши исследования. Не говоря уже о репутации, которую принесет нашей маленькой фирме выполнение такого поручения. – Ученый хитро подмигнул молодым людям. – И если вы спросите меня, как я оцениваю риск в этом деле, то я назову его допустимым. В принципе, я могу заняться им и сам, но на всякий случай задам вам обоим один-единственный вопрос: вы готовы присоединиться ко мне в этой поездке или остаетесь дома?

– Остаемся… где? – Шарлотта изумленно скрестила руки на груди. – Конечно, мы едем! Правда, Оскар?

Оскар глубоко вздохнул. Жгучего желания снова отправиться в путешествие он не испытывал, но и прослыть трусом тоже не хотел.

– А то как же, – буркнул он.

– Ну и прекрасно! – Гумбольдт оживленно потер руки. – Тогда мы можем сразу перейти к следующему пункту. Я проверил информацию о судовладельце, и выяснил, что он более чем кредитоспособен. Семья Никомедес считается одной из богатейших и влиятельнейших в Греции. Ей принадлежат не только торговые корабли, но и целый флот рыболовецких судов, а также связанные с этим промыслом предприятия – консервные заводы, складские помещения, предприятия по транспортировке, целая торговая сеть. – Гумбольдт вздохнул. – М-да, а ведь это будущее, мои дорогие: консервированная рыба на столе в любую минуту, когда захочется. А также моллюски и даже водоросли.