– Хорошо…

Пока она отсутствовала, я на всякий случай собрал свой нехитрый скарб, прекрасно поместившийся в небольшой матросский баул.

– Вроде все… – я отложил собранный баул, капнул себе в стакан кальвадоса и раскурил сигарету. – Где вы, мадам Минаж? Хорошая ты баба, но, увы, нам с тобой не по пути.

Долго ждать не пришлось.

– Люси…

– Да, милый, – Люсьен открыла бар и зазвенела бокалами. – Тебе кальвадос или попробуешь бакарди?

– Люси… Я не могу уехать с тобой.

Француженка резко обернулась. По ее лицу пробежала целая гамма эмоций: от жуткого разочарования до свирепой злости.

– Почему?

– Потому что рано или поздно все равно вернусь в Россию. Мое место там.

– Ты никогда не любил меня… – опустив глаза, тихо и печально сказала Люси.

– Люсьен…

– Выметайся!.. – резко бросила француженка и направилась к выходу из комнаты, на пороге бросив: – Через час чтобы духа твоего здесь не было.

Аккомпанементом словам послужил грохот двери.

– Что и требовалось доказать, – я аккуратно затушил сигарету в пепельнице и встал. – Тем лучше…

Действительно, после объяснения стало гораздо легче. Вперед, поручик Аксаков, тебя ждут великие дела. А здесь нам уже не рады.

Костюм и пальто придется оставить, так как в приличном обществе мне показаться еще долго не светит. А вот байковая рубашка, толстый свитер, вельветовые брюки, добротные высокие ботинки и слегка потертая рыбацкая куртка на меху из кожи какого-то морского зверя – будет самое-то. И длинный шарф с вязанной шапочкой. Может за моряка и сойду. Кобуру с «кольтом» на пояс, запасной магазин в кармашке туда же. Наваху в карман, а «наган» в сидор. Пусть там пока полежит. Бумажник на месте. Надо еще в карман десяток патронов россыпью закинуть. На всякий случай, магазина-то всего два. Теперь точно все. Пора валить.

Куда? Как вариант, завербоваться матросом на какое-нибудь судно, коих в порту Марселя чуть больше чем до хрена. Правда, до них еще добраться нужно, но будем надеяться, что все получится. Без надежды на удачу нечего и начинать. А дальше… дальше будет видно. Но от идеи вернуться в Россию, я отказываться не собираюсь.

Вот и весь план до копейки. Все очень просто и одновременно очень сложно.

– Спасибо этому дому, пора к другому… – я закинул на плечо баул, вышел из комнаты, спустился по лестнице на первый этаж и уже перед дверью в холл, неожиданно услышал разговор.

– Гастон, ты ничего не перепутал? – раздраженно звенел голос Люсьен. – Если Антонио узнает, что вы сюда вломились, ваши прыщавые задницы не спасет даже сам Корсиканец.

– Сицилиец в курсе, – втолковывал ей грубый мужской голос. – Так что, уйди с дороги, Люси, и дай нам обыскать бордель. А еще лучше, проведи туда, где спрятала этого русского.

– Твою ж мать… – я быстро вернулся на второй этаж и глянул на холл в маленькое смотровое окошко, через которое девочки высматривали клиентов.

С Люсьеной разговаривал коренастый тип в рыжем кожаном плаще и в надвинутой на самый нос клетчатой кепке, поэтому его лицо рассмотреть не получалось. За спиной гостя торчало еще пятеро мужиков, по своим габаритам и мордам, очень смахивающих на портовых грузчиков или быков из силовой поддержки. Захер стоял рядом с хозяйкой, но было совершенно ясно, что в случае конфликта, справиться с гостями самому, шансов у него никаких нет. Ствол-то он себе завел, но иметь при себе оружие и уметь им пользоваться, совсем разные вещи.

«И старикан со лупарой, как назло куда-то запропастился. Вот и приехали, – с досадой подумал я. – Сам виноват. Не хрен было столько здесь торчать. Ну хоть не сдала с потрохами. Есть время для маневра…»

– Да нет здесь никого, говорю! – разъяренно заорала Люси. – Пошли вон, иначе…

Но не договорила – тот, которого она назвала Гастоном, наотмашь залепил ей пощечину. Захер бросился на него, но сразу же рухнул ничком на пол, схлопотав револьверную пулю почти в упор от одного из быков.

– Леру, Жан, Фабио… – быстро скомандовал Гастон, даже не посмотрев на бившееся в судорогах тело Захера у своих ног. – Ваш второй этаж. На чердак заглянуть тоже не забудьте. Робер, Люк – ваш первый. Подвал обязательно проверьте. И поосторожней; русский очень опасен. А я пока пообщаюсь с этой сучкой. Уверен, она его где-то прячет.

– Будь ты проклят! – взвизгнула Люси и выхватила из корсажа маленький пистолетик.

Но выстрелить не успела.

Револьвер громыхнул второй раз – француженка рухнула рядом со своим телохранителем. Под обрамленной ореолом разметавшихся локонов головой стало быстро расползаться алое кровавое пятно.

«Ты чего натворила, дурочка?!! – едва не взвыл я. – Зачем? Я сам бы справился…»

Но сразу же взял себя в руки. Дикая ярость сменилась холодным расчётливым спокойствием.

Они. Все. Сейчас. Умрут.

А следующим в ад отправится Корсиканец.

За время вынужденного безделья, я хорошо изучил особняк, поэтому план сложился сам по себе. Наган в бауле на самом дне, времени доставать его нет, но он и не понадобится.

Сбросил сидор на пол, стараясь не топать пробежался по коридору и стал спиной к стене за поворотом. На второй этаж ведут две лестницы: с левой и с правой стороны. А эти идиоты, как раз направились к правой. Так тому и быть. Встречу здесь…

Очень скоро послышались тяжелые шаги и негромкий разговор.

– Нехорошо получилось… – бубнил сиплый голос. – Будут проблемы. Сицилиец предъявит за Люсьен…

– А что, надо было ждать, пока она пальнет? – хрипло возмутился второй мужик. – Хотя да, скверно. Она-то тут не причем. Перестарался Робер. Черномазый куда ни шло, а вот…

– Это не наши проблемы, – зло оборвал его третий. – Корсиканец сам разберется с Антонио. Внимательно, заходим.

– Да сбежал он уже давно. Нечего было с той сукой разговаривать.

– Забыл, что на улице Гийом с Фернаном? И убери ствол от моего бока, козел. Держимся вместе, не разделяемся. Фабио, твоя правая сторона, моя левая. Люка, приотстань и посматривай за тылом. В комнаты будем заходить по моей команде…

«Пора…» – я выдохнул, шагнул из-за угла и почти в упор влепил по пуле в грудь первым двум браткам. Ни один из них так и не воспользовался своим оружием. Третий – находился от меня слегка поодаль, поэтому все-таки сумел вскинул револьвер, но тут же получил кусочек свинца в томпаковой оболочке, чуть повыше солнечного сплетения и опрокинулся навзничь.

Ни в одном из случаев правки не потребовалось – сорок пятый калибр сделал свое дело. Не исключаю, что кто-то из братков еще оставался жив, но, по факту, уже был полностью небоеспособен. А править начисто у меня нет времени и лишних патронов.

Итак, минус три… Внизу осталось еще трое. И сколько-то на улице. Уже терпимей…