Тульскую область ухать, может быть на пару суток. — пояснил я.

— И зачем это?

— За «надом», па. Очень за «надом».

— Хм… Насколько срочно? — вот за что я обожаю батю — лишних вопросов не задает. Надо — значит надо.

— Завтра поеду.

— Машину можем не подготовить. — с сомнением произнес батя — Заранее сказать нужно было.

— Пап, я один хочу съездить. — выдал ранее заготовленное — Не надо со мной. И от мамки прикрой.

— Что значит — один?

— Значит — без никого. Я же уже взрослый. Ты сам мне неоднократно говорил. Или не доверяешь?

— Ну… — попавший в ловушку собственных слов батя заметался в поиске выхода.

— Ты на меня посмотри. — продолжал я увещевать его — Кто чего мне сделает? Да я сам кого угодно сделаю.

— Ну… — папа с сомнением окинул мою фигуру взглядом.

— Мне там надо только — выкопать один предмет — и назад. — продолжал увещевать его — Ты всегда говорил, что нужно становится самостоятельным. Вот и дай шанс!

— Самостоятельным — это хорошо. Но не так же резко! — батя потер лоб.

На удивление путешествие прошло очень легко. Даже несмотря на то, что я выгляжу как взрослый, окружающим было откровенно похер, что неизвестный ребенок поперся в заброшенную деревню. Надо — значит надо. Слава богу махать МПЛ не пришлось. В сарае нашелся вполне приличный инструмент. В соответствии с инструкциями отмерил расстояние, снял дерн и только принялся к копательным работам, как тут же был атакован разъяренным животным. В виде здоровенного черного кота. Насилу с себя скинул. Расцарапал, падла.

— Не смей трогать хозяйских вещей. — раздалось от недобро урчащего кота.

— Охренеть! — удивился я — Ты что, говорящий?

— Охренеть! — не меньше меня удивился кот — Ты меня понимаешь?

— Да как тебя не понять-то? — я смахнул каплю крови от царапины — С такими посылами.

— Нет. Я в смысле… Впрочем, в любом случае, имущество хозяина я тебе трогать не позволю!!!

— Тэкс… — я выставил вперед руки — Воевать с тобой я не собираюсь. Имеет место быть некая недосказанность. Предлагаю сесть и переговорить. Мясо вяленное будешь?

— От врагов подачек не беру. — гордо отвернул морду кот — Говядина?

— Свинина.

— Давай.

Отобедав, я рассказал коту как оказался тут. Озадаченно почесав за ухом, котяра, который представился Тимофеем, все-таки позволил изъять книгу. Еще и точное место указал. Всё-таки я промахнулся на полметра. Тимофей помощником у старика числился, так что точное место знал.

Когда я докопался до вожделенного трофея, мои руки подрагивали. Не скрываю. Лопата разбила небольшой ящик, внутри которого, завернутый в грубую ткань, лежал настоящий фолиант. Высотой в полметра. Толщины неизвестной. Грубая кожа на обложке без грамма тиснения. По бокам — уголки из зазеленившейся от старости меди. Еще и замок посередине, который я без всякого стыда сбил лопатой. Торопливо открыл первую страницу — пусто. Ни названия, ни автора, ни года издания. Вторая — пусто. Третья, четвертая, пятая… Торопливо пролистав книгу, я убедился, что это пустышка. Задумчиво поднял голову к коту, сидящему напротив.

— А что ты хотел? — понял мой немой вопрос Тимофей — Это же книга не простая, колдовская. Нужно особым взглядом на нее смотреть.

— И каким это, особым? — поинтересовался я.

— А ты не умеешь? — деланно удивился Тима.

— Я тебя сейчас лопатой ёбну и в этой ямке прикопаю. — мрачно пообещал я коту.

— Ладно-ладно. — мявкнул Тимоха — Какие мы нежные… Взгляд нужно в себе развить. Колдовской. Тогда истина воскрытая в книге и откроется.

— И как его развить?

— То мне не ведомо. — развел передние лапы кот — Бывший хозяин уже им обладал.

Утащил этот тяжеленный фолиант в рюкзак. Сука, килограмм десять, наверное. Котяра, перед отъездом, посоветовал пограбить избу бывшего хозяина. Там я разжился сушенными травами, аптекарскими весами, керамической ступкой и еще чем-то, чему я пока не знаю названия, но Тимофей сказал взять.

— Ну что, пошли? — сощурившись на садящееся солнце пригласил его, когда рюкзак был уже за спиной.

— Я?! — обрадовался кот — Ты меня зовешь с собой?

— Нет, если ты предпочитаешь оставаться здесь. — я картинно развел руки в стороны — Твоему затворничеству не буду мешать. Но, боюсь, зимой отсюда даже мыши уйдут. Жрать чо будешь, Тимофей? Так что поехали в цивилизацию.

— Тогда надо все по покону сделать. — нахмурился Тимофей, насколько может хмурится кот.

— Это как?

— Становись на одно колено. Становись-становись. И говори: «прошу Перуна-батюшку принять во услужение Тимофея безродного. И готов ответ нести за его деяния».

Усмехаясь выкрутасам, принял местные правила игры и задрал морду в ясное небо, откуда раздался предгрозный гром после моих слов.

— Принял Перун клятву. — удовлетворенно потер лапками кот — Вот теперь пойдем.

— Слушай. — ничего более умного мне сейчас в голову не пришло — А почему, когда ты говоришь, у тебя рот не двигается? Но я тебя слышу.

— Потому что, когда я рот разеваю, у меня получается только МЯЯЯАААУ! — продемонстрировал Тимофей — Пошли, что ли? Солнце скоро сядет.

— Пойдем. — согласился я.

Взвившись вокруг ноги, совсем нелегкий котэ угнездился на левом плече и вперил морду вперед:

— Шагай, раб.

— Чего?! — аж приостановился я от такого после чего стряхнул этот шерстяной комок наглости: — Ты ничо не попутал?! Ща наизнанку выверну!

— Ну попытаться можно было. — упал на лапы Тимофей — Пошли, что ли. Солнце…

В итоге я вышел из деревеньки с прибытком в виде книги, сушенных травах, неких медных механизмах и кота. Наглого, черного кота.

Домой добрался на следующий день. Тимофей собирал всё внимание на себя. Всяк хотел его погладить и потискать. Начали дети, потом молодые девушки, суть те же дети, женщины, ну и мужики ушастую голову по-доброму потрепали со словами: «Ууу… Блохастик…». От чего он только млел, добродушно урча. О второй его ипостаси знал только я. И слава богу. А уж как закормили его в поезде — видеть надо было. Он уже лапами отпихивался от всех этих вкусняшек, подпихиваемых в морду. Я только ржал по-тихому в углу. Но тем не менее — добрались без приключений…

— О! А я смотрю, ты с прибытком. — встретил меня батя, сегодня дома, рассматривая Тимофея.

— Угу. — буркнул я проходя в свою комнату и скидывая рюкзак — А еще очень грязные и голодные. Тимофея не корми — ему в поезде перепало нехило.

— Чо это «не корми»? — вскинулся кот — Что дали — уже давно ушло. Корми давай!

— Лететь тут не с плеча. — проходя мимо охамевшего кота уточнил я — Шесть этажей твой вестибулярный аппарат вряд ли переживет.