Потом встал на цыпочки и прошептал знаменитому убийце на ухо:

– Летаниэл Масс?

Тот кивнул, но продолжал смотреть перед собой, чтобы никто не обратил на их разговор внимания.

– Мне нужно передать тебе привет.

– К-к-кой прив-вет? – с трудом вымолвил Масс.

Глянув вперед, чтобы проверить, где сейчас надзиратель, Баррелл положил Массу на плечо тяжелую руку и притянул его к себе так близко, что даже коснулся губами тоненьких волосков у того на ухе.

– Ты…

Масс повернул к нему голову, и в этот момент Хвастун обхватил его могучей рукой за шею и потащил в одну из пустых камер. Согласно неписанным тюремным правилам, заключенные, шагавшие впереди и позади него, сомкнули строй, не вмешиваясь в происходящее и не предпринимая попыток предупредить охрану.

Сквозь открытую дверь Масс поймал взгляд одного из заключенных, который просто стоял и бесстрастно смотрел, как того душат. Масс попытался крикнуть, но его искалеченная челюсть издала лишь какое-то бульканье, неспособное привлечь внимание тех, кто мог бы помочь.

Здоровяк разорвал на Массе верх комбинезона, Масс было подумал, что его хотят изнасиловать, но в этот момент почувствовал жало вонзающегося в грудь клинка и понял, что сейчас умрет.

До этого Масс только раз в жизни сталкивался с этим незнакомым чувством страха, к которому сейчас примешалось извращенное удовольствие – он наконец испытал то, что испытывали в последние мгновения жизни его бесчисленные жертвы, совершенно беспомощные в руках убийцы.

Кертис, Бакстер и Рушу дали понять, что они должны закончить бесплодный обыск камеры Масса до того, как заключенных поведут обедать. Когда двери второго этажа открылись, Розенталь проводил их на первый уровень, и они зашагали по дворику. Но не успели они дойти до красных железных ворот, как тишину над их головами рассек первый свист.

Трое надзирателей бросились вперед, пытаясь пробиться куда-то через вставших стеной заключенных, но сказать точно, что происходит, было нельзя. Опять кто-то свистнул, послышались панические призывы о помощи, а когда к всеобщему гаму присоединились и обитатели камер первого этажа, по пустому железному зданию нарастающим оглушительным эхом полетели возбужденные вопли.

– Надо вывести вас отсюда, – сказал Розенталь, вкладывая в свои слова всю храбрость, на какую только был способен.

Потом повернулся и вставил пластиковую карточку в щель электронного замка на стене. В ответ мигнул красный сигнал. Он повторил попытку.

– Черт!

– Похоже, у нас проблемы? – спросила Бакстер, следя одним глазом за тем, что происходит наверху.

– Система заблокировала все входы и выходы, – объяснил надзиратель, явно начиная паниковать.

– Отлично. И что полагается делать в подобной ситуации? – спокойно спросил Руш.

– Я н-н-не… – стал заикаться охранник.

Свист наверху приобрел какой-то отчаянный характер, вопли стали еще громче.

– Может, укрыться в «пузыре»? – предположила Бакстер.

Розенталь посмотрел на нее широко открытыми глазами и кивнул.

Гам перерос в крещендо, наверху подняли какого-то человека и швырнули его через ограждение галереи в пустоту. Обнаженное по пояс тело прорвало сетку у стены и рухнуло лицом вниз буквально в нескольких метрах от детектива и агентов.

Кертис вскрикнула, чем привлекла внимание заключенных наверху.

– Бежим! Быстрее! – сказала Бакстер, но застыла на месте, когда труп вдруг как-то неестественно дернулся в их сторону.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что веревка из связанных кусков ткани, свисающая с разодранной сети под потолком, обмотана вокруг окровавленной шеи жертвы. В этот момент самодельная бечевка туго натянулась, тело подпрыгнуло, а рядом с ним упало второе, более мускулистое.

– Он еще жив! – в ужасе воскликнул Розенталь, когда вторая жертва, выступавшая в роли противовеса, отчаянно заметалась, но совсем скоро затихла, задушенная трухлявой петлей.

– Вперед! Бегом! – скомандовала Бакстер, подталкивая Кертис и Розенталя за Рушем, который уже подбегал к двери «пузыря».

– Откройте! – завопил он.

Бунт набирал обороты, свист затих. Где-то наверху раздался жуткий крик, и во внутренний дворик полетел горящий матрац. Хаос подогревал возбуждение заключенных, действуя, как вкус свежей крови на акул.

Когда четверка подбежала к бронированной двери в «пузырь», первый арестант спустился вниз, цепляясь за порванную сетку.

– Откройте! – опять заорал Руш, бешено колотя по железной створке.

– Где ваша карточка? – спросила Бакстер Розенталя.

– Ничего не получится. Дверь надо открыть изнутри, – ответил тот, с трудом переводя дух.

Опасный спуск на их уровень совершили еще несколько заключенных, в то время как первый бросился великодушно открывать наугад камеры на первом этаже окровавленной магнитной картой.

Руш бросился к передней стене «пузыря» и увидел укрывшегося там надзирателя.

– Мы полицейские! – крикнул он через пуленепробиваемое стекло. – Открой дверь!

Насмерть перепуганный охранник покачал головой, сказал одними губами: «Я не могу, простите!» – и в отчаянии махнул на приближавшуюся группу самых опасных во всей стране злодеев.

– Открой, черт возьми, дверь! – закричал Руш.

Рядом с ним у окна выросла Бакстер.

– И что теперь? – как можно спокойнее спросила она.

Бежать было некуда.

Сверху спрыгнул здоровенный арестант, облаченный в абсурдно маленькую для него форму тюремного надзирателя. Брюки не доходили даже до щиколоток, из-под рубашки выпирал живот. Картина могла бы показаться комичной, если бы не глубокие свежие царапины, тянувшиеся через все его лицо.

Кертис молотила в дверь, отчаянно умоляя о помощи.

– Он не откроет, – сказал Розенталь, сползая на пол, – он боится, что они тоже войдут.

Бунтовщики двинулись на них, с ненавистью поглядывая на Руша с Розенталем и с жадным вожделением – на женщин. Руш схватил Бакстер за руку и толкнул в угол за своей спиной.

– Эй! – закричала она, пытаясь его оттолкнуть.

– Не дергайтесь, мы сами разберемся! – крикнул он им с Кертис.

Розенталь от этого «мы» явно пришел в замешательство, из которого его тут же вырвал Руш, рывком поставив на ноги.

– Целься в глаза, – заорал он окаменевшему молодому человеку за несколько секунд до того, как их накрыла волна бунтовщиков.

Бакстер неистово отбивалась. Повсюду мелькали руки и лица. Чья-то могучая рука схватила ее за волосы и протащила пару футов за собой, но тут же отпустила, когда на ее обладателя набросился другой арестант, тоже желавший заполучить женщину. Эмили с трудом протиснулась к стене и стала выискивать Кертис, но вновь столкнулась все с той же рукой. Вдруг откуда ни возьмись вынырнул Розенталь, прыгнул бунтовщику на спину и глубоко вонзил пальцы в татуированный глаз арестанта.