Стеблов предусмотрительно отбежал подальше, но Соня не шевельнулась. На ее круглом лице застыло выражение неподдельного ужаса.

— Толстая, толстая! — закричал Стеблов, махая булкой. — Жирная корова!

Но страшное оскорбление не подвигло Соню на погоню. Уронив голову на руки, она горько заплакала. Сашка Стеблов, давясь и не понимая, доел булку в коридоре.

С этого момента Соня бросила все силы на борьбу с собственным аппетитом. Она отказывалась обедать и ужинать и пару раз упала в школе в голодный обморок. Мама таскала ее по врачам, те убедительно расписывали девочке, как пагубно отразится голодание на ее растущем организме. Стиснув зубы, Соня держала оборону.

Благодаря невероятным усилиям от лишнего веса удалось избавиться. Соня подросла, похорошела, оформилась… и с ужасом осознала новую проблему. При всех ограничениях в еде Сонина фигура была далека от модельного совершенства. Сколько бы родители ни твердили, что это особенности телосложения, Соня почти перестала есть. Но хотя кости и обозначились в ее теле, бедра и грудная клетка от этого уже не стали.

У Сони была роскошная фигура соблазнительницы. Мужчины оборачивались ей вслед, когда она проходила мимо. Самые смелые пытались познакомиться. Но Соня ненавидела свое тело и отчаянно сражалась за каждый грамм. Иногда аппетит побеждал, она с жадностью накидывалась на любимую еду, а потом сурово наказывала себя за это. Она не теряла надежды приблизиться к своему идеалу.

Приглашение на показ мод Ирины Лесниковой наглядно продемонстрировало, что Соня боролась впустую. Теперь она обречена — в Горечанске к ней навсегда прилипнет ярлык «толстуха». Оставалось либо забыть о мечте, либо найти человека, который сможет устроить ее карьеру по-настоящему.

Соня плохо представляла себе, как это можно сделать, но стала прилежно просматривать рекламные газетки. В одной из них наткнулась на сногсшибательную рекламу корпорации «Третий глаз» и поняла — это то, что нужно.

— Госпожа Кристиана сможет мне помочь, правда? — всхлипывала Соня в розовый кружевной платочек.

— Конечно, поможет.

Особой уверенности Маринка не испытывала, но чувствовала, что надежда есть. Всего-то нужно отвезти Сонины фотографии в Москву и попробовать пристроить в какое-нибудь агентство. Личико у Сони прехорошенькое, может, кто-нибудь ее и пофотографирует. Эх, жаль, что Денис уже уехал с Никитиными бумагами. Мог бы заодно и Сонино портфолио захватить.

— Соня, вы только не плачьте. Госпоже Кристиане подвластно многое. Я ничего не могу обещать от ее имени, но, думаю, вашей беде она поможет.

Соня подняла на Маринку блестящие от слез глаза и расплылась в улыбке.

— Спасибо вам огромное, Мариночка.

Маринка глянула на часы. До десяти оставалось семь минут, но ведь не факт, что Галка придет вовремя. Ей еще и переодеться надо, и в себя прийти.

— Давайте я пока расскажу вам о наших условиях. За простую консультацию госпожа Кристиана берет десять долларов.

— Да-да, конечно… — Сонечка принялась лихорадочно рыться в сумке. — Но это же не все? Сколько нужно заплатить? А то я не знала, сколько денег с собой брать… Вдруг у меня не хватит…

— В нашей рекламе написано, что вы платите деньги только после того, как госпожа Кристиана реально вам поможет.

— Так это правда? — От изумления Соня оставила сумку в покое. — Я думала, это обычный рекламный трюк.

— Мы работаем серьезно, без трюков.

— Здорово! Но я могу и сейчас заплатить, вы не думайте…

«Побольше бы нам таких клиентов», — вздохнула про себя Маринка.

— Не торопитесь, Соня. Госпожа Кристиана не занимается обманом. Если у нее не получится…

У Сони вытянулось лицо.

— Вы же понимаете, всякое может случиться. — Маринка тактично сделала паузу. — В таком случае ваши деньги останутся при вас. Госпожа Кристиана не возьмет ни копейки.

— Но… она же старалась, работала… — неуверенно пробормотала Соня. — А так выходит, что она ничего не заработала.

«Да она просто ангел», — восхитилась про себя Маринка.

— Не забивайте себе голову, Соня, — улыбнулась она. — Госпожа Кристиана умеет о себе позаботиться. Вы лучше успокойтесь. А то кто-нибудь решит, что мы вас обидели, и придет к нам разбираться.

Соня шутку не оценила.

— Я не говорила родителям, куда иду.

— Ну почему сразу родители? Какой-нибудь симпатичный молодой человек, — подмигнула Маринка.

Она чувствовала, что разговаривает с Соней как с ребенком, но остановиться не могла. Слишком уж та была по-детски наивна.

— У меня нет молодого человека, — смутилась Соня, но плакать перестала. А потом сказала нечто, от чего у Маринки отвисла челюсть: — Меня мужчины не любят.

Слышать такое из уст потрясающей красавицы было более чем странно.

— Кто вам сказал? — удивилась Маринка.

— Я знаю.

— Чушь, — возмутилась Маринка, позабыв о профессиональной этике. — У вас наверняка куча поклонников.

— Кому-то я, конечно, нравлюсь, — уныло согласилась Соня, — но это все не то.

Маринка понимала ее как никто другой. Поклонники поклонниками, а сердцу хочется настоящей любви.

— Соня, а может, вам лучше попросить у госпожи Кристианы не модельной карьеры, а любви?

«Ну я и дура, — ужаснулась Маринка про себя. — Фотографии ее мы куда-нибудь пристроим. А мужчину где найдем? Опять Антонио придется отдуваться?»

Это была на редкость неприятная мысль, Маринка с замиранием сердца ждала Сониного ответа.

— Быть моделью мне хочется больше, чем замуж, — бесхитростно ответила та.

— Это все потому, что вы еще не встретили достойного человека, — с облегчением улыбнулась Маринка.

— А вы? — Соня выразительно посмотрела на Маринкину руку без кольца. — А вы встретили?

Перед Маринкиными глазами встало скучающее лицо Петра Александровича, мелькнул точеный профиль Антонио… У нее защемило сердце. Увы, ничего хорошего о себе она сказать не могла.

— Боюсь, что нет, — призналась она. — Но я надеюсь.

— А я нет. Мужчины странные пошли. Скучные, ненадежные, нечуткие…

— Для вашего возраста вы очень рассудительны.

Соня вздохнула, как маленькая старушка:

— А что делать? Жизнь такая.

— Жизнь такая, какой мы ее делаем.

Соня невесело улыбнулась:

— Я не уверена. Я все пытаюсь сделать ее такой, какой хочу, а у меня ничего не выходит.

«Может быть, ты просто делаешь не то, что нужно?» — чуть не вырвалось у Маринки, но она вовремя услышала, как хлопнула входная дверь.