Складная дверь гаража медленно поползла вверх, а яркий солнечный свет залил каждый укромный уголок.

Он уже собирался завести мотор, когда увидел припаркованную колымагу. Она заслоняла проезд в его гараж.

Машина была огромной и имела отвратительный зеленый цвет.

Он вскинул голову. Что за черт…

Джошуа вылез из машины и выхватил записку.

Быстро прочитав корявый почерк, он так же поспешно скомкал бумагу. Затем медленно расправил листок. Прищурился, перечитав имя владелицы и номер дома.

Хани Родригес. Кто это такая?

Судя по адресу, новая управляющая в доме Нелл.

Значит, новая противница.

Он посмотрел через запыленные стекла на груду старых коробок. Наверное, переезжает на новое место.

По соседству с ним.

Решительно направляясь к Филберт-Степс, он услышал, как мягкий голос напевал популярную сейчас любовную песенку.

Некоторым людям нечем заняться. Он остановился на последней ступеньке. Внизу показалась чувственная молодая женщина в облегающих зеленых шортах и летних босоножках на высоких каблуках. Она что-то напевала, поднимаясь по деревянным ступенькам. Казалось, она наслаждалась своей беззаботной жизнью.

Он посмотрел на нее пристальней. Внезапно по венам разлилось что-то теплое и животворное.

Возникло ощущение, что он ее знает, что с ней ему доводилось делить нечто сокровенное.

Да нет же, он никогда раньше не видел это праздное, беззаботное существо.

И не предполагал, что встретит что-либо подобное.

Джошуа с любопытством разглядывал причудливо одетую фигурку.

Потом его осенило: она любит зеленый цвет.

Зеленая машина. Зеленоватая бумага. Зеленые шорты. Зеленые босоножки.

Она — Хани Родригес. Он нутром это чувствовал.

Загорелые щиколотки и точеные икры. Чувственные бедра.

Она не худощавая — как раз в его вкусе.

Ее рыжие волосы поймали солнечный луч и, казалось, вспыхнули огнем. Он никогда не видел волос такого замечательного цвета. Они были разных оттенков рыжего, и каждый волосок светился по-своему.

Хани держала свою прелестную головку склоненной, даже когда всходила по лестнице и пела, так что он не мог разглядеть ее лица. Ему пришло в голову, не делает ли она это намеренно, пытаясь скрыть его.

На ней были зеленые прогулочные шорты и такого же цвета хлопчатобумажная рубашка с длинными рукавами. Огромные висячие серьги танцевали в ушах. Она казалась крупной сверху и полноватой в бедрах, но зато имела тонкую талию. Ноги великолепны.

— Прошу прощения, — пробурчал он с нарочитой суровостью. — Вы Хани? Новая управляющая у Нелл?

Она отпрыгнула, поперхнувшись на полуслове.

Посмотрела на него медленно, осторожно. Затем заразительная улыбка озарила ее лицо и показалась очень располагающей. Опять он почувствовал странное желание не вести себя официально, говорить с ней запросто.

Он должен был признать, что ее лицо вряд ли можно было назвать красивым. Просто живое и непосредственное, с выражением доброжелательности. И все же в ней была какая-то особенная красота.

Мягкость ее рта, бархатистость кожи он тоже заметил. Она нервно облизала губы, а у него при этом в пояснице что-то кольнуло.

Она подошла поближе, и он опять отметил, что у нее роскошное тело.

— Я вам задал вопрос! — настойчиво повторил он.

— Хани — это я. — Голос был мягким и немного дрожал, будто она чего-то боялась и не хотела выдать эту боязнь.

Он попытался придать голосу суровость.

— Тогда это ваша.., э-э.., машина, я полагаю?

— Вы имеете в виду «Бомбу»?

Наконец-то эта колымага точно названа.

— 'Вы знаете, что там нет парковки?

— Ой, ну наверное. — Она не смотрела на него. Вы получили мою записку?

Теперь она надела солнцезащитные очки и загадочно взглянула на него. На какую-то долю секунды ему показался странно знакомым этот поворот головы. Разрази его гром! Да ведь он ее где-то видел.

Он, конечно, вспомнил бы ее глаза, если бы видел их раньше. Они были так же прелестны, как и волосы. Зеленые радужки, длинные красивые ресницы.

Почему он вообразил ее в своей постели? Она его больше не боится, ногами оплела его тело, огнистые волосы щекочут его грудь, зеленые глаза сгорают от страсти, ее руки и губы послушны ему.

Поколебавшись, она шагнула на ступеньку, где стоял он. Она оказалась рядом, совсем близко. Оба испытали чувство комфортности. Ему пришлось напомнить себе, что он любит видеть в женщинах, помимо броскости, еще ум и опытность, что вряд ли его увлечет наивное, неискушенное создание, будто явившееся из эпохи шестидесятых годов.

— Я прошу меня простить, если закрыла вам проезд, — проговорила она несколько вызывающе.

Или, может, ему показалось?

Он вполне отдавал себе отчет в том, что исходящий от нее жасминовый аромат явно его провоцирует.

— Рада с вами познакомиться, мистер?..

— Камерон. — Хотя он процедил это сквозь зубы, особой злости в его голосе не было.

— Мне всегда приятно знакомиться с соседями.

— Я обычно избегаю таких знакомств.

— Обычно? — Она хихикнула, будто хотела несколько расслабиться, и протянула свою мягкую ручку.

Чем ближе к нему была ее рука, тем заметнее дрожала.

Камерон грубо проигнорировал предложенное рукопожатие, хотя внутренне противился своей суровости.

— Заводите машину, — ворчливо бросил он, намереваясь как можно скорее прервать никчемную встречу.

— Спешу, спешу. — Она игриво отсалютовала и легкой, чуть прыгающей походкой направилась к машине.

Никогда еще полные бедра не выглядели так аппетитно, как эти, обтянутые мальчишескими шортами.

Нет, он определенно видел ее где-то раньше.

Она обернулась. Пышные волосы на секунду взвились и вновь упали на шею, плечи. Она улыбнулась:

— Идете?

Она, кажется, обрела уверенность в себе. Ответа не ждала, сразу плюхнувшись в машину. Попыталась завести, но зажигание не работало.

Эпизод затягивался. Он поспешил за ней. Она все еще пыталась завести мотор, когда он резко открыл дверцу и пробормотал:

— Так вы батареи посадили.

— Может, вы попытаетесь? — спросила она, с готовностью отодвигаясь. Но не слишком далеко, так как и переднее сиденье было загромождено ящиками.

Когда он сел, их руки случайно соприкоснулись. Светлые ноготки, мягкая, нежная теплота.