Она молчала, кажется, пребывая в состоянии глубокого шока.

Меня же отвлекло письмо, упавшее на почту. Элеонора сбросила время и детали вылета.

– Ну же, Файнис, отомрите, – поторопил я. – У вас на всё полтора часа. Так что бегом-бегом.

После этих слов кофейная девочка ожила и, коротко кивнув, сбежала в холл.

И всё же гениальный план.

Перед отлётом Файнис хотя бы обновит гардероб, и больше не будет стращать меня бабушкиными шмотками. По крайней мере, моё воображение живо подкинуло картину, как я и кофейная девочка останемся одни в номере. На ней будет лёгкий халатик, а под ним чёрное бельё с лёгкими кружевами, которое я стяну зубами.

– Чёрт! – я сам себя поставил на место, и тут же улыбнулся.

Как всё-таки жаль, что я не увижу лица Пола, когда он поймёт, что я обвёл его вокруг пальца.

Пол

Девять утра. Файнис уже должна была прийти на работу и обнаружить подарок.

Я прикрыл глаза и буквально увидел, как смущённая алость заливает её лицо, а после она подносит букет к своему тонкому носику и вдыхает аромат цветов. Находит записку, читает, и её сердечко начинает биться чуть чаще.

Другого и быть не могло. Я знал таких как она, их поведения и реакции. Цветы, конфеты, трепетные ухаживания – и они твои. Все до одной. Другого просто не дано.

Теперь нужно было дождаться звонка от мисс Бутс, а позвонить она просто обязана. Всё же я пригласил её в ресторан, поэтому как минимум она должна была:

а) Поломаться и скромничать дальше. Дать мне шанс её уговорить.

б) Или согласиться сразу.

Существовал ещё вариант:

в) Отвергнуть.

Но такого на моей практике не случалось ещё ни разу.

Типаж девушек «я-не-такая-жду-трамвая» мне тоже был знаком, но это не про Файнис. Она будет краснеть, бледнеть, но агрессия – это не к ней.

Одиннадцать часов. Звонка всё ещё нет.

И это мне не нравится. Быть может, Файнис просто потеряла мою визитку с номером?

Двенадцать.

Наверное, эта тетеря точно потеряла визитку. Я вспомнил милое выражение её лица, когда она вчера мыла полы… и однозначно понял – такая могла потерять не только визитку, но и голову от моих цветов.

А она однозначно её потеряла.

Потому решил позвонить сам в приёмную Люциуса.

Меня встретили длинные гудки.

Не понял? Её что, на рабочем месте нет? На второй день?

Звонок скинул, уставился на пустой экран телефона. Можно было бы позвонить самому Люцу, как бы невзначай поинтересоваться, как у него дела, получил ли он машину, всё ли его устроило, а дальше между делом спросить про Файнис.

Я только собирался это сделать, когда на айфоне высветился уже входящий звонок.

«Глория» – прочёл я, и в мозгу мелькнуло раздражение, смешанное со священным ужасом.

Звонок скинул. Но она не успокаивалась.

Бывшая, чёрт бы её побрал. Одна из тех, у кого крыша от меня слетела настолько, что из милой девочки она трансформировалась в гневную фурию, да ещё и с жаждой преследования. Когда мы расстались, она пыталась выловить меня везде, где только могла найти. На работе, у дома, на светских приёмах. Однажды подкараулила на работе у Люциуса. Она угрожала поубивать всех моих новых пассий, и меня заодно.

Я всерьёз задумывался подать на неё в суд за преследование, но в какой-то миг всё прекратилось. И я выдохнул.

И вот опять.

На её десятый звонок я не выдержал, и всё же поднял трубку, после чего на меня буквально обрушился шквал её трескотни:

– Пол, милый. Я так рада, если бы ты только знал. Так рада, что ты решил начать всё сначала. И эти цветы, о господи – они божественны. Правда, ты забыл, что я люблю лилии, но розы – это тоже прекрасно. Кстати, а в какой ресторан мы поедем? Может, подскажешь, я должна понять, какое платье мне выбрать. Длинное в пол или коктейльное? А трусики? Одевать, или как ты любишь? Без белья…

– Что? – только и смог выдавить из себя я. – Какие трусики? Ты совсем свихнулась?

– А всё, поняла, милый. Трусиков не будет. Я вообще не надену белья, – её слова лились нескончаемым потоком, будто из Ниагарского водопада. – А по времени? Во сколько ты заедешь? Я успею в салон красоты? Причёска, маникюр, макияж – ты же знаешь, я хочу быть твоим идеалом, Пол.

Я вдохнул-выдохнул, начиная о чём-то подозревать.

– Так, Глория, стоп! – я нашёл в себе силы перебить её. – Я тебя никуда не приглашал. С чего ты вдруг вообще это решила?

– ЧТО-о-о? – её вопрос сразу же перешёл в истерический визг. – Ты издеваешься надо мной, Коллинз? Решил, что это смешная шутка? Ты прислал мне кучу цветов. Я даже пересчитала, ровно четыреста пятьдесят две розы, и записка.

Дальше Глория зачитала мне то, что я писал Файнис, и мои пальцы сжимались в кулаки…

Люциус.

Сволочь!

Файнис

– Мистер Мелроуз, прошу вас, – услужливый мужчина по имени Кевин распахнул перед нами дверь красивого автомобиля цвета морской волны.

Он же встретил нас в аэропорту с табличкой в руках. Он же распинался о том, как рад, что мистер Мелроуз смог приехать лично, как рады все в офисе, как хочется им скорее показать достижения команды работников…

Люциус слушал молча, иногда бросая внимательный взгляд на Кевина, и тогда голос того начинал слегка вибрировать, то ли от страха, то ли от обожания.

Теперь же, вежливо пропустив меня вперёд, Люциус сел в автомобиль и потребовал:

– Едем сразу в гостиницу, мы устали с дороги.

Я подавила улыбку.

Тяжело было назвать моё состояние усталостью. Скорее я балдела от неожиданно свалившегося на меня счастья. Перелёт первым классом вызывал во мне только восхищение и предвкушение.

– Как скажете, мистер Мелроуз, – ответил Кевин, бросившись выполнять приказ.

Больше он не осмелился сказать ни слова до самой гостиницы.

– Приезжай за нами завтра к девяти, Кевин, – бросил Люциус, стоило машине остановиться. – Сегодня обойдётесь сами. О, и вот ещё что: попроси Сью приехать сюда. Понадобятся её услуги.

– Да, как скажете.

Я удивлённо посмотрела на начальника, всё-таки спросив:

– Зачем же тогда мы летели в такой спешке, прямо с работы?

– Чтобы с раннего утра приступить к делам, Файнис, – ответил он с нотками снисходительности. – А пока нам необходим отдых, ужин, и надо заказать вам кое-что из одежды.

– Мне? – я замерла, выйдя из автомобиля и шокировано уставившись на огромное респектабельное здание со швейцаром у входа.