Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следует отметить, что в СССР протокольная практика приема иностранных военных кораблей сложилась уже к середине 1925 года, что особенно наглядно проявилось во время повторного прихода в Ленинград 10 июля лидера итальянской флотилии «Мирабелло». Первый день – обед в Клубе Красной армии и флота (в зале для командного состава обедали итальянские офицеры, консулы, начальник Военно-морского училища, командир «Троцкого», комиссары сидели за столом с матросами и солдатами) [21].
11 июля состоялся прием на корабле, который посетили слушатели морского училища. Командир «Мирабелло» принял приехавшего к нему вместе с секретарем Флоринского, которые, по словам очевидцев, отличались деликатностью и выглядели «чрезвычайно» элегантно. На следующий день на юте корабля был дан завтрак на 20 приборов, в котором принимали участие морское командование, морской атташе, консул, представители местной власти.
Ответный визит эскадры военных кораблей в Италию состоялся в сентябре 1925 года. Итальянская сторона всячески подчеркивала, и в первую очередь в прессе, что это «<…> ответный визит, а не какой-либо акт, свидетельствующий об усилении сближения между странами.
Эта граница, надо сказать, была проведена очень ловко и дружно. Только под конец (например, на нашем ответном завтраке) холодок стал исчезать и создалась более дружеская атмосфера», – сообщал в донесении на имя замнаркома НКИД М.М. Литвинова полпред в Италии П.М. Керженцев [22].
Советский полпред особо подчеркивает, что итальянская сторона тщательно соблюдала необходимые в данном случае протокольные нормы. Все высокопоставленные лица Неаполя – гражданские и военные – принимали активное участие в различных официальных церемониях.
От имени полпреда СССР в Италии был устроен чай для советских и итальянских матросов (на 240 человек). На этом приеме речи не произносились, ограничились тостами и пожеланиями, обращенными друг к другу.
Для команды и комсостава итальянцы устроили несколько экскурсий (в музеи, на Помпею, Везувий и т. д.). Население города тепло встречало советских моряков. Подступ к судам сначала охранялся, и публику пускали на корабли по пропускам, но затем оцепление было снято.
По мнению П.М. Керженцева, в отличие от экипажей кораблей, основу которых составляла «крепкая, спевшаяся» молодежь, в командном составе существовала «пикировка» между комиссарами и командирами. Но эта ситуация обычная, и она не отражается на работе.
Сближению с итальянскими моряками мешало слабое знание иностранных языков, но экипаж заверил полпреда, что теперь «засядет учиться» [23]. Несмотря на столь оптимистические заявления, для самих краснофлотцев визиты в Италию состояли не только из приятных впечатлений. Большинство моряков ни практически, ни психологически не были готовы к участию в торжественных приемах, которые давались в их честь.
Главной проблемой, которая проявилась во время посещения советскими военными кораблями иностранных портов, была несогласованность в действиях и «натянутые» отношения между командирами кораблей и комиссарами. Разное происхождение, воспитание, образование не только мешало совместной работе, но и не позволяло выработать единый стиль поведения на официальных церемониях.
Приложение
В 1929 году СССР продолжает поддерживать не только экономические, но и военные контакты с Италией, так, 27 мая состоялось заседание специальной комиссии по подготовке приема итальянской эскадрильи, которая должна была прибыть в Одессу в период с 3 по 8 июня, следуя по маршруту Рим – Афины – Константинополь – Констанца. Состав эскадрильи 35 самолетов с экипажем до 100 человек, во главе с помощником министра авиации Италии Бальбо и начальником штаба ВВС Италии де Пинедо. Правительство СССР дало разрешение Италии на этот полет [24].
Что касается протокольных аспектом, то было решено, что в день прилета эскадрилью на границе территориальных вод встречает звено в составе трех гидропланов. Командир эскадрильи наносит визиты председателю губисполкома, начальнику гарнизона, агенту НКИД. Вечером (в 19 часов) для гостей устраивается обед, на котором исполняются музыкальные номера, в том числе, о чем специально подчеркивается в программе визита, украинские песни.
На следующий день гости посетили авиашколу, побывали на экскурсии по городу. Вечером итальянский посол Черутти устроил ответный банкет [25].
Визит падишаха Афганистана Амануллы-хана – первый визит в СССР главы зарубежного государства
Афганистан был первым государством (если не считать Германии и других участников Брестского договора), с которым Советская Россия установила дипломатические отношения. После того как в 1919 году Афганистан добился независимости, афганское правительство предприняло действия для установления связи с Советской Россией. 7 апреля 1919 года вступивший на престол Аманулла-хан направил М.И. Калинину послание, в котором выражалось желание установить дружественные отношения с Советской Россией.
27 мая В.И. Ленин и М.И. Калинин в своем ответном послании приветствовали независимость Афганистана. В письме была выражена просьба «назначить официального представителя в Москву» и готовность «послать в Кабул представителя рабоче-крестьянского правительства». Летом 1919 года назначенный чрезвычайным и полномочным представителем РСФСР в странах Центральной Азии Я.З. Суриц прибыл в Афганистан.
12 октября чрезвычайная афганская миссия во главе с Мухаммедом Вали-ханом была принята коллегией НКИД, а 14 октября – председателем Совнаркома В.И. Лениным.
Между афганским посольством и советскими властями начались длительные переговоры о заключении договора. Помощь Афганистана эмиру Бухары, который вел борьбу против Советского государства, не позволяла справиться с этой задачей в короткий срок. 13 сентября 1920 года в Кабуле был парафирован предварительный договор о дружбе между Россией и Афганистаном, а 28 февраля 1921 года в Москве состоялось подписание первого равноправного договора между Афганистаном и РСФСР. Соглашение привело к расширению торговли и обеспечило транзит товаров, закупленных Афганистаном в Западной Европе, силами советских специалистов в Кабуле была построена радиостанция.
31 августа 1926 года на базе договора, подписанного в Москве 28 февраля 1921 года, между СССР и Высоким государством Афганистан был заключен договор о нейтралитете и взаимном ненападении. Первая статья предусматривала, что в случае войны между одной из договаривающихся сторон и одной или несколькими третьими державами другая договаривающаяся сторона обязуется соблюдать нейтралитет. В договоре также содержались статьи, предусматривавшие, что каждая из договаривающихся сторон обязуется воздерживаться от всякого нападения на другую (статья 2), не будет разрешать и не допустит пропуска и провоза через свою территорию вооруженных сил, оружия, огнестрельных припасов, военного