Дмитрий пинком открывает заднюю часть фургона и выпрыгивает наружу. Я стою прямо за ним, мой пульс стучит в ушах, когда мы приближаемся к входной двери. Дмитрий заскакивает первым, и я на полсекунды позже. Он начинает стрелять первым, и когда я поворачиваюсь, то вижу, как он смеется, осыпая комнату пулями.

Краем глаза я что-то замечаю. Оборачиваясь я вижу человека, несущегося ко мне с пистолетом в руке. Но Дмитрий был прав: никаких колебаний.

Я поднимаю винтовку, смотрю ему прямо в глаза и нажимаю на курок. Вот так, это мое первое убийство.

После этого все становится совсем просто. Я поворачиваюсь, присоединяясь к Дмитрию, когда начинаю стрелять в остальных мужчин, мчащихся на нас. Но через несколько секунд все кончено. Я все еще нажимаю на спусковой крючок, хотя патроны кончились. Дмитрий смеется, сильно хлопает меня по спине и торжествующе кричит.

— Ай, Костя! — смеется он и бьет меня по руке. — Теперь ты мужчина, мой маленький брат. Уже не мальчик, da?

Я поворачиваюсь, оцепенев, и тихо киваю.

— Da.

— Мужчина, Костя, теперь ты убийца.

Настоящее время:

Я двигаюсь, словно тень, пересекая крыши, как призрак. Так было с тех пор, как я начал наблюдать за ней, зная, что она в опасности. Зная, что где-то там есть хищник, охотящийся на нее.

Мужчины, с помощью которых ее брат наблюдает за ней, — просто посмешище. Возможно, они и обученные убийцы из Братвы, но я уже несколько месяцев хожу вокруг них кругами. Я был достаточно близок к некоторым из них, чтобы убить голыми руками, хотя и не убил.

И поэтому я должен следить за ней— оберегать ее, как когда-то она оберегала меня.

Я никогда не хожу по одному и тому же маршруту, когда собираюсь наблюдать за ее квартирой. Я осторожен, я планирую свои действия на четыре хода вперед. Сегодня вечером я припарковался в семи кварталах отсюда и поднялся по пожарной лестнице на крышу другого жилого дома. Оттуда видно крышу продуктового магазина, потом банка, так же середину нового строительного проекта. Оттуда использовав угол наклона строительного крана, я перебрался на офисное здание. А оттуда спрыгнул на крышу напротив нее.

Опасность повсюду. Тени, охотящиеся за ней, вполне могли охотиться за мной. Поэтому я держу свои эмоции под контролем. Я держу себя наготове ко всему. Это те навыки выживания, которые Федор вдалбливал в меня— днем и ночью. Но я оттачивал их в мрачной тюрьме.

Когда я наконец останавливаюсь, то смотрю сквозь темноту на яркие огни ее квартиры. Когда я вижу, как она появляется в поле зрения, мои губы изгибаются в улыбке. Какие бы трудности я ни пережил, через какой бы ад ни прошел— она того стоит.

Я смотрю на своего ангела, стоящего у окна, и все остальное исчезает. Жестокость мира, который подвел меня. Жизнь, которую у меня отняли. Десять долгих лет тюрьмы за два преступления— первое я никогда не совершал, а другое совершу еще миллион раз ради нее.

Через дорогу Нина отворачивается от окна. Она медленно идет в спальню, потом в ванную. Когда она возвращается в свою спальню, я знаю, что она собирается принять душ после ночной тренировки на велотренажере.

Но свет в ее спальне все еще горит, и Нина подходит к окну. Любопытство охватывает меня. Она наклоняется и внезапно снимает с себя майку. Моя челюсть сжата, когда мои глаза скользят по ее телу, одетому в спортивный бюстгальтер и велосипедные шорты. Она роняет их, и я издаю стон. Следующим идет спортивный бюстгальтер, рычание вырывается из мен, когда мне открываются ее совершенно идеальные сиськи.

Мой пульс глухо стучит, когда она поворачивается, сгибаясь в талии. Ее пальцы скользят в трусики-стринги, и она медленно снимает их. Встав, она медленно, даже соблазнительно, поворачивается. Я вижу, как ее лицо краснеет, а розовые соски твердеют, когда она медленно проводит рукой по бедру.

Она устраивает шоу.

Осознание этого заставляет мой член пульсировать, а мое желание к ней стремительно расти. Часть меня хочет перепрыгнуть через пропасть между зданием и прорваться через эти окна, чтобы схватить ее. Чтобы прижать ее к кровати и заставить стонать для меня.

Она знает, что за ней наблюдают. Это единственное объяснение тому, как она ворвалась в свою квартиру на днях с пистолетом, выглядя испуганной и дикой. Каким-то образом она знает. И все же она здесь, устраивает стриптиз.

Для меня.

Со стоном, моя рука проскальзывает между ног. Я обхватываю выступающую эрекцию в моих джинсах и шиплю. Но когда я снова поднимаю глаза, то вижу, что Нина останавливается и слегка вздыхает. Она оглядывает ночь — не видя меня, конечно. Но, возможно, ищет меня. Затем она поворачивается, уходит в ванную и исчезает из моего поля зрения.

Я хмурюсь и опускаюсь обратно на крышу. Мой телефон жужжит, и я сердито хватаю его, чтобы ответить.

— Что.

Мужчина смеется.

— И тебе доброго вечера, солнышко.

Я хмурюсь. Это Эрик. Потребовалось немало усилий, чтобы найти такого человека в этом городе, но я нашел. Он бывший военный и немного помешан на оружии. Но он хорош в своем деле— очень, очень хорош. Который знает каждого второго помешанного на оружии, торговца оружием и коллекционера в городе. Для получения информации, которую мне нужно знать, не было бы никого, кроме него.

— У тебя есть что-нибудь для меня?

— Нет, брат, я просто позвоНейл, чтобы проникнуться твое очаровательной личностью и насладится этими остроумными разговорными навыками.

Я хмуро смотрю в темноту. Эрик вздыхает.

— Да, у меня есть кое-что для тебя. Мне кажется, я отследил зацепку по тем кусочкам, которые ты мне дал осмотреть.

Я замираю.

— Ты так считаешь?

— В этом деле нет ничего стопроцентного, друг мой.

— Но насколько в этом уверен?

— Настолько уверен, насколько это возможно.

Я киваю.

— Хорошо.

Эрик изучил пулеметы, которые я забрал с крыши напротив, с вечеринки той ночью. Люди Виктора нашли большую часть установленных на треногах с таймерами и пультами дистанционного управления. Но они нашли не все.

— Это… ххмм… это дорого обойдется тебе, брат.

— Мне все равно, сколько это будет стоить. Расскажи мне, что ты нашел.

— Это будет вдвое больше последней цены.

Я хмурюсь.

— Прекрасно.

В трубке тишина. Наконец, я закатывая глаза, говорю:

— Ради Бога, я отправлю их сейчас.

Эрик хихикает.

— Ты не станешь винить меня за то, что я подожду, чтобы сначала увидеть.

Открывая приложение для перевода на