– Ты так и не ответил на вопрос – что тебе от меня нужно? – повторила я. Этот тип отлично умеет сбивать с толку!

Он загадочно улыбнулся, продемонстрировав удивительно ровные и белые зубы. Такие обычно у голливудских звезд в глянцевых журналах.

– Я тебе нравлюсь? – прямо спросила я, вспомнив, как он допытывался о том, есть ли у меня парень. – Слушай, чувак, без вариантов. Ты не в моем вкусе. Прости.

– Я помню, тебе нравятся безбородые девушки, – кивнул он, изучающе на меня глядя. Да что у него за взгляд такой?! Будто под кожу проникает.

– Мне не нравятся никакие девушки, – вынуждена была признать я. – И ты тоже не нравишься, несмотря на шикарную бороду. Парня у меня нет, но есть тот, кто может им стать. Точка.

– Понял, – кивнул Антон. – Держи, это тебе.

Он всучил мне батончик и все-таки отсел. Теперь между нами было свободное кресло.

Пассажиров еще раз настойчиво попросили пристегнуть ремни, и самолет начал разгоняться по взлетной полосе. Я смотрела в иллюминатор, за которым мелькали в ночной темноте огни аэропорта, и обеими руками сжала подлокотники, когда самолет мягко оторвался от асфальта. Я любила небо, но каждый раз испытывала чувство иррационального страха при взлете и посадке. Казалось, будто что-то случится – загорятся крылья или взорвется двигатель. Глупости, конечно, но было жутковато.

– Все в порядке, – услышала я спокойный голос бородача, который словно прочитал мои мысли. – Ничего не случится, Наташа.

Странно, но страх вдруг исчез. Я благодарно улыбнулась Антону и открыла батончик – очень уж была голодна, а игры в гордость были не по мне.

Самолет набирал высоту, и я не могла оторвать взгляд от иллюминатора – хотелось увидеть ночную Москву с высоты птичьего полета. Однако из-за темных слоистых облаков и дождя этого у меня не получилось – внизу я видела лишь какие-то размытые блики, которые вскоре исчезли. Обидно, но ничего страшного. Когда-нибудь еще я увижу этот город в его ночном одеянии из ярких огней.

Страх почти прошел. Я жевала батончик, который казался мне самой вкусной едой на свете, смотрела в иллюминатор, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в темном небе, и настроение мое стремительно поднималось вверх. Жизнь налаживается! О том, что рядом со мной сидит бородатая неприятность, я совершенно забыла. Но неприятность сама о себе напомнила.

– Все в порядке? – спросил Антон дружелюбным голосом. Я повернулась к нему и вздохнула.

– Да, спасибо.

– Самолеты – самый безопасный вид транспорта. Ну а если что-то произойдет, это произойдет быстро, – добавил он. – Мы просто упадем и все. Без мучений.

– Ну, теперь я вообще ничего не боюсь, – хмыкнула я.

– Просто поверь мне. Я часто летаю.

Несколько раз Антон пытался завязать со мной разговор, но я не шла на контакт. Я слишком устала, и мне хотелось спать. Более-менее я пришла в себя тогда, когда стюардессы стали развозить закуски. Они разливали напитки и раздавали коробочки с бутербродами и печеньем. Однако мне досталась другая еда, которую принесла еще одна стюардесса. Это был целый поднос, на котором стояли несколько фарфоровых тарелочек с овощным салатом, изысканной холодной закуской, горячими блюдами и, в довершении всего, десертом – пиалой с клубничным мороженым. Все это выглядело так, словно я в мишленовском ресторане сидела, а не в эконом-классе пассажирского самолета на высоте одиннадцать тысяч метров.

– Это что? – удивленно спросила я. Пассажиры рядом с недоумением на меня смотрели. Наверное, решили, что я заранее заказала спецобслуживание.

– Ваш ужин, приятного аппетита, – улыбнулась стюардесса, которая все это принесла и почему-то посмотрела на Антона. В отличие от меня, ему досталась обычная коробочка, чему он был очень рад.

– Но я…

– Все хорошо, спасибо, – перебил меня бородач.

– В смысле все хорошо? – нахмурилась я. – Я ведь…

Он снова меня перебил – улыбнулся стюардессе и сказал как ни в чем не бывало:

– Будьте любезны, принесите чуть позднее винную карту.

– Да, конечно, – любезно ответила та, посмотрела на меня оценивающим взглядом и ушла в переднюю часть самолета, в которой находился бизнес-класс. А две другие стюардессы вместе с тележкой направились по проходу дальше.

– Не поняла, – хмуро посмотрела я на Антона. – Это что было? Почему ты мне слова сказать не дал?

– Зачем говорить, если нужно есть? – спросил он, распаковывая бутерброд и с интересом вертя его, словно видя впервые.

– Почему мне принесли эту еду? Это еда из бизнес-класса.

– Наверное, ты им понравилась, – пожал он плечами, но я так на него посмотрела, что он рассмеялся. – Ладно-ладно, не гневайся. Это я постарался. На самом деле я должен был лететь в бизнес-классе, но уговорил милых барышень пустить меня в эконом. К тебе. Вообще, это мой ужин, но я попросил их отдать его тебе. Ты голодная, а я ел в аэропорту.

– Что-что-что? – сощурилась я. – Ты серьезно?

Знаю я, как он уговорил. Заплатил им, наверное! Или достал – как я уже убедилась, Антон в этом мастер.

– Еще как. Мне неловко перед тобой за то, что я наехал на тебя в зале ожидания. Действительно нужно было поблагодарить за то, что ты подняла мой телефон, а я рассердился, нес чушь и… В общем, Наташа, просто ешь! – велел Антон. – Считай это моими извинениями.

Такого поворота событий я не ожидала. Но его голос был таким искренним, а от блюд на подносе исходил такой манящий аромат, что я решила принять его извинения.

– Хорошо, – медленно сказала я. – Пусть будет так. В конце концов, кто в твердом уме и добром здравии отказывается от бесплатной еды? Только скажи, почему ты не в бизнес-зале сидел, а в общем зале?

– Там скучно, – честно ответил он. – Знаю, мой ответ покажется странным, но там реально скучно.

Я посмотрела на него, как на психа, но промолчала. Наверное, он действительно богатый парень, а у богатых, как говорится, свои причуды. Каждый сходит с ума по-разному. Блюда из бизнес-класса существенно отличались от еды из эконома. Если честно, не во всех ресторанах так кормили, как здесь! Я съела все за исключением мороженого – оно в меня уже просто не влезло, да и холодно стало. Стюардесса из бизнес-класса унесла поднос и принесла вино – Антону и мне. Белое, полусладкое и, судя по всему, дорогое. На вкус оно было насыщенным, но мягким. Я пила его крохотными глоточками, укутавшись в теплый плед, который также принесли по инициативе моего соседа, который перестал мне казаться неприятным. В самолете выключили верхний свет, чтобы дать пассажирам возможность поспать, и атмосфера в салоне стала какой-то уютной и камерной. От вина меня разморило, на тело мягкими волнами накатила приятная усталость, и захотелось свернуться калачиком. Единственное, что причиняло дискомфорт – иллюминатор, от которого веяло холодом.