В следующий раз эскадра отстаивалась в Ширнессе. И здесь Лукину представился случай отличиться: ему предложили помериться силой в «боксы» с лучшим местным бойцом.

– Одного мало! – резюмировал русский моряк, оглядев противника. – Выводи четырех лучших!

Бой продолжался несколько минут. Один за другим английские мастера «боксов» были перекинуты через канаты.

От призовых денег Лукин наотрез отказался:

– Отдайте их своим «боксам». Пусть горе запивают!

На другой день отряженный с двумя десятками нижних чинов в местное адмиралтейство для получения такелажа, Лукин стал свидетелем драки между английскими матросами и береговыми канонирами Ширнесса. Дмитрий Александрович долго наблюдал за дракой и понял, что канониры дерутся нечестно. Он решил вступиться за моряков. Своим матросам вмешиваться не велел, строго-настрого наказав:

– Чтобы скандалу не было, стойте и смотрите! А я разомнусь маленько!

Вначале Лукин разогнал толпу канониров, а затем, разозлившись за что-то на английских матросов, объявил войну обеим партиям и в кулачном бою со своими двадцатью удальцами разогнал всех. В городе заперли лавки, жители попрятались в домах, а Лукин, празднуя победу, с песнями возвратился на корабль.

Надо ли говорить, какой популярностью пользовался он после этого среди матросов эскадры. Служить под его началом считалось великой честью. А если прибавить к этому, что Лукин был необыкновенный добряк и хлебосол, готовый раздать все свои деньги нуждающимся, то можно представить, как велик был его авторитет среди русских моряков.

В воображении читателя наш герой может предстать неким громилой. Это ошибочное мнение! Вот описание внешности Дмитрия Александровича, оставленное одним из его друзей: «Лукин посредственного росту, широк в плечах, и грудь его твердостью похожа на каменную… все тело необыкновенно плотно и упруго».

Во время следующего захода в Ширнесс излишняя популярность могла дорого обойтись Лукину, но он вновь с честью вышел из почти безнадежного положения. Дмитрий Александрович, посланный для закупки провизии на шестивесельной шлюпке, уже возвращался назад из города и подходил к берегу, когда увидел толпу подвыпивших бродяг.

– Люкин! Люкин! – кричали они. – Сейчас мы пощупаем этого хваявного русского! Попотчуем его «боксами»!

Дмитрий Александрович был уже шагов за триста от берега, когда целая толпа разогретого алкоголем сброда бросилась на него в надежде повергнуть наземь русского богатыря. Но Лукин не растерялся. Видя, что со всей толпой ему не справиться (англичан было более сотни), Дмитрий Александрович схватил за галстуки двух зачинщиков и, крепко держа их, стал отступать к шлюпке, где его ждали верные матросы. Едва толпа начинала наседать, он так сжимал в своих руках пленников, что оба поднимали душераздирающий вой, от которого их приятели разбегались в сторону. Так бы, наверное, и пробился Лукин к шлюпке, если б не коварная подножка, которую подставили ему в неразберихе. И хотя Дмитрий Александрович не упал, оба пленника вырвались на свободу, и тотчас на Лукина посыпались удары. Но русский офицер не думал сдаваться, кулаками прокладывая себе путь к причалу. Матросы, увидев драку, кинулись к нему на помощь. Бой был короткий, и враг обратился в постыдное бегство.

«Подвиг сей приумножил к нему почтение английских моряков», – писал об этом случае один из современников. И, тем не менее, на следующий день к вице-адмиралу Ханыкову поступило несколько десятков жалоб на Лукина за нанесенные увечья. Командующий вызвал офицера.

– Кто зачинщик? – грозно спросил вице-адмирал.

– Я, ваше превосходительство, никогда бы не додумался бросаться в драку с сотней пьяных головорезов! – скромно ответил капитан-лейтенант.

– В следующий раз будь с англичанами повежливей, все ж союзники! – улыбнулся Ханыков. – А то, не ровен час, всех переколотишь!

Но более драться Лукину в английских портах не пришлось. Теперь при его появлении все почтительно вставали и приветствовали. Лишь иногда, уступая надоедливым поклонникам, он шутки ради поднимал под одобрительные крики толпы за шиворот желающих. По четверо за один раз. Уже перед самым отплытием в Кронштадт заспорил с Лукиным в трактире один английский капитан, чей народ смелее и решительней.

– Вы, русские, никогда не пойдете на то, на что без всяких раздумий покусится англичанин! – задирал Лукина капитан.

Лукин покраснел от обиды:

– Это на что, к примеру?

– А вот сможешь ли ты отрезать мне нос? – смеялся англичанин капитан-лейтенанту в лицо.

– Изволь! – ответствовал Лукин и, взяв нож, не моргнув глазом отхватил у задиры кончик носа.

– Как видишь, мы народ решительный! – сказал он, кладя свой трофей на тарелку. – Но для сего нас обидеть крепко надо! Ты меня обидел, а потому и получил свое!

История эта нашла продолжение значительно позднее, когда англичанин, старый и отчаянный мореход, приехал навестить друга в Кронштадт и оба, вспоминая свое знакомство, весело хохотали над давней проказой…

В это время Россия вступила в войну с Францией. Из Севастополя ушла к греческим берегам эскадра адмирала Ушакова, в Италию двинулись полки фельдмаршала Суворова, к голландским берегам отправились корабли флота Балтийского. И среди них катер «Диспач», в командование которым вскоре после возвращения из Англии вступил Лукин.

Наиболее крупной операцией балтийцев в этой войне стала высадка десанта на голландское побережье. Шлюпки подходили к берегу при большом накате, и вел их парусник Лукина. Крупные корабли из-за мелей близко подойти не могли. Высадка, несмотря на активное противодействие французов, прошла успешно, и Лукин за проявленную храбрость и расторопность был награжден орденом Святой Анны 3-й степени.

Вскоре отличившегося капитан-лейтенанта определили старшим офицером на линейный корабль «Ретвизан», которым командовал сын известного российского адмирала С. К. Грейга Алексей. Назначение на такую должность – большое доверие, ибо на ней офицер готовится к вступлению в капитаны линейного корабля. И сразу же испытание. Преследуя французского адмирала Гельдера, «Ретвизан», шедший в кильватерном строю вслед за британским линкором «Глаттон», сел на мель. Британцу удалось увернуться от атаки. Потом выскочили на отмель еще два английских корабля. Наступила ночь, разыгрывался шторм, грозивший выбросить «Ретвизан» на берег. И тогда Лукин нашел остроумное решение. По его предложению Грейг велел поднять стакселя. Огромным давлением ветра в паруса корабль буквально сорвало с мели, и он без особого труда вышел в открытое море. Воспользовавшись советом Лукина, спасли свои корабли и англичане. Командующий английской эскадрой адмирал Митчел дал обед в честь русского капитан-лейтенанта.

А затем были многочисленные бои с французскими летучими эскадрами и бомбардировки прибрежных крепостей. И, как всегда, Лукин действовал смело и находчиво. Отличился он и при пленении голландского корабля «Вашингтон» у стен крепости Гельдер.