– Шарль, – сказала она ему однажды, когда они после бурной ночи обессиленно лежали в остывающей постели. – Ты знаешь, что я тебя… брошу?

– Нет… Почему? Эдит, разве я что-то делаю не так? – опечалился Азнавур.

– Я брошу тебя просто так. Это мой каприз. Я люблю делать мужчинам больно.

На глаза Азнавура навернулись слезы.

– Но у тебя есть шанс… Спой мне ту песню, в которой ты признаешься в любви. Помнишь? «Любовь моя…» и так далее…

С Шарлем Азнавуром.

Азнавур поднялся. Подошел к окну. Отодвинул рукой портьеру. И глядя на просыпающуюся парижскую улицу, тихонько запел.

Его вибрирующий голос волновал Эдит. Она закрыла глаза, вслушиваясь в эти печальные признания.

– Слушай, Шарль, – сказала она, когда Азнавур закончил петь. – Не верь мне, я тебя обманула. Я никогда тебя не брошу. Но пой только так, как ты пел сейчас – с болью в голосе, с этой неизбывной печалью… Ты будешь печальным певцом, понимаешь? Пусть все веселятся, а ты – грусти…

Это был тот самый «метод Ассо», который Эдит ощутила когда-то на собственной спине…

Азнавура она вскоре бросила. Его вытеснил Ив Монтан.

Ив Монтан, ставший со временем одним из самых любимых публикой исполнителей, снискавший славу не только певца, но и киноактера, никогда не был обделен вниманием женщин. Он легко сходился с поклонницами, легко их бросал. Возможно, причиной этого была его страстная любовь к Пиаф. Эдит обошлась с Монтаном жестоко, хотя он никогда и ни в чем ее не винил.

Своей ошибкой (а кто не ошибается в любви?) он считал то, что жил с Эдит «вплотную», не оставлял между нею и собой ни малейшей дистанции. Он буквально преследовал ее. И в конце концов попросту ей надоел.

В самом конце их романа, когда Пиаф встречала молодого Монтана нескрываемым раздражением и вздорными упреками, он еще больше цеплялся за нее, страшась разрыва. Но неизбежное все-таки случилось.

– Ты мне отвратителен, – заявила Эдит, вернувшись с американских гастролей сорок седьмого года. – Я ненавижу тебя. Вон отсюда!

Монтан переминался с ноги на ногу в прихожей – дальше его не пустила секретарша Пиаф Андреа. Он чувствовал себя так, словно его переехал огромный паровой каток. Словно разверзлись небеса, и его поразила молния. Словно он был только что убит наповал, уничтожен самым страшным образом.

– В чем дело, воробышек?!

– Не смей меня так называть, – взвилась Пиаф и потом добавила более мирно, – я тебя больше не люблю, Ив.

Ив Монтан.

Он ушел в крайне расстроенных чувствах. Потом, спустя некоторое время, узнал имя своего соперника. Им был боксер Марсель Сердан, человек, которого познакомил с Эдит сам Монтан. Это были тяжелые минуты. Но Ив справился с собой и позвонил Пиаф.

– Воробышек, – сказал он. – Я не держу на тебя зла. Я все тебе прощаю. Люби, кого хочешь, только скажи, что я твой друг.

– О, Ив! Конечно же, ты мой друг. Ты знаешь меня, поэтому поймешь…

– Я буду любить тебя всю жизнь, моя девочка… И… будь счастлива.

Монтан действительно помнил эту любовь до конца своих дней. И остался верным другом Эдит Пиаф.

А еще жизнь подарила Эдит Пиаф дружбу с великими современницами. Одна из них – загадочная и прекрасная Марлен Дитрих. В молодости Эдит бредила этой великой актрисой. И не смела даже представить, что в зрелые годы Марлен станет ее подругой.

Их сблизила музыка. Дитрих восхищалась даром Пиаф и однажды обратилась к ней с просьбой поставить голос. Дитрих мечтала петь сама, петь в своих фильмах, выходить на сцену, как Пиаф, которую она называла своим кумиром… И это признание поразило Эдит. Да, да, разумеется, она поможет великой Марлен всем, на что только способна.

И началась многолетняя дружба. Эдит стала давать уроки пения Дитрих. И это не шутка – природное дарование певицы было настолько мощным, что она интуитивно улавливала все нюансы певческого ремесла.

У манеры исполнения Пиаф и манеры Дитрих вроде бы нет ничего общего. Но когда узнаешь, что в голосе Дитрих есть часть труда Пиаф, начинаешь слышать некие схожие нотки…

И вот, наконец, пришло время самой большой любви в ее жизни…

Марлен Дитрих.

Удивительно, как судьба сводит выдающихся людей…

Марсель Сердан был на самом деле великим боксером. Свою профессиональную карьеру он начал в 1934 году. Несмотря на молодость – Сердану едва исполнилось 18 лет – это был уже очень опытный боец, который к тому времени провел на ринге 107 боев, в которых проиграл лишь четырежды. Он слыл отъявленным нокаутером. И это было удивительно – Сердан никогда не стремился закончить бой нокаутом. Он любил бокс, он играл в бокс, он жил боксом. Более того, он всегда отличался миролюбием и джентльменским отношением к противнику. Но факт остается фактом: из 103 побед на любительском ринге 40 поединков закончились нокаутом, а 62 – техническим нокаутом.

Не менее успешно сложилась и профессиональная карьера Сердана. За 15 лет он провел 116 боев и проиграл только четыре из них. За крепкий удар и вошедшее в традицию досрочное окончание поединков Сердан и получил прозвище «марокканский бомбардир».

Но это мало интересовало Эдит Пиаф – до поры, конечно. Как не интересовало ее и то, что Сердан был накрепко привязан к Марокко и Касабланке, городу, где он появился на свет и где жила его супруга Маринетта и трое сыновей.

Марсель Сердан.

Хорошим ли семьянином был Сердан? Кто знает. Но в те предрождественские дни 1946 года он уже думал только об Эдит Пиаф. Она вошла в его жизнь и вытеснила все.

В том числе и семью.

С Марселем Серданом Эдит познакомилась в Париже в ноябре 1946 года. Кажется, это было сразу после ее концерта. Пиаф совершенно не запомнила обстоятельств той встречи.

Седана подвел Монтан.

– Эдит, детка, ты должна познакомиться с этим парнем, – сказал Ив, широко улыбаясь.

– Да? – насмешливо произнесла Эдит и окинула взглядом незнакомца.

Это был огромный человек лет тридцати с узким лицом и широкими черными бровями. Эдит едва доставала ему до подбородка. И рассматривала его лицо снизу вверх, задрав голову.