— Меня рядом не было, — вздохнул Жрец.

— Закололи они его. Насмерть. А он ведь и недели здесь не прожил.

— Уж я бы… — пригрозил старик, поднимая к потолку корявый палец…

Собравшиеся еще долго говорили о пустяках, вспоминали поочередно свои старые приключения, хвастались. Иногда они говорили одновременно, взахлеб, перебивая друг друга, иногда, напротив, в комнате надолго повисало молчание. Они ели и пили, все больше хмелея, и Глеб старался не отставать от старших товарищей. Он все порывался рассказать им сбивчивую историю про Кинг-Конга и свой меч, про Рябого Пса и про Апостола, но его уже никто не слушал, только привычно кивали головами на слова, не улавливая их смысл, но Глебу и этого было достаточно. И он, растроганный этими рассеянными пьяными кивками, все говорил и говорил, выдумывая что-то, то, чего и не было никогда, а вскоре и вовсе потерял нить повествования, запутался, остановился на полуслове, перед глазами все поплыло, и он тяжело повалился под стол, задев локтем пустое звонкое блюдо.

— Пожалуй, пора спать, — сказал Кесарь и долго и безуспешно пытался встать на ноги…

2

Перед тем как лечь, в комнату к наконец-то угомонившимся постояльцам поднялся хозяин гостиницы. Его гости спали в самых вычурных позах. Кто-то развалился на столе, кто-то скорчился на полу. Старый Жрец по-прежнему полулежал в кресле, нос его был необычайно красен, халат распахнулся, обнажив худую впалую грудь. И только Ворон, даже во сне хмуря брови, лежал на кровати. Правда, поперек нее.

Хозяин заведения осуждающе пощелкал языком и вышел, плотно притворив за собой дверь.

3

Вечером следующего дня хозяин зашел в комнату к Глебу.

— Здравствуйте, господин.

— Привет, — Глеб был необычайно мрачен. Его подташнивало, кружилась голова, ломило мышцы. Утром он обнаружил у себя здоровенный синяк на бедре, и какое-то время натужно пытался вспомнить, как он его посадил, но от этих усилий лишь еще больше разболелась голова, и Глеб, отчаявшись хоть что-то восстановить в памяти, махнул на все рукой, дав себе зарок больше не пить вообще.

Разве только пиво.

И иногда немного в компании.

— Вы должны мне, господин.

— Да? — искренне удивился Глеб.

— Один золотой.

— Я же дал тебе два.

— Кредит кончился, господин. Вы уже живете в долг.

— Вот, черт! Неужели здесь все так дорого?

— Моя гостиница одна из самых дешевых в Городе, господин. Вы живете здесь уже четыре дня. Комната, белье, завтрак, обед и ужин — с вас один золотой, господин.

— Вот, черт! У меня больше нет денег.

— Это плохо, господин. Вы должны мне заплатить.

— Чем? — Глеб развел руками.

Хозяин какое-то время укоризненно смотрел на него, затем кивнул и сказал:

— Я понял. У вас нет денег. — Он с поклоном исчез за дверью.

«Всего-то!» — подумал Глеб, опрокидываясь на кровать.

Перед глазами закружились черные пятна. Загудел колоколом пустой череп.

Пожалуй, реалистичность Мира порой была чрезмерна.

4

Утром, едва только Глеб продрал глаза, хозяин гостиницы вернулся. Он без стука распахнул дверь, беглым взглядом окинул относительный порядок в комнате и холодно поздоровался:

— Доброе утро, господин.

— Доброе, — осторожно подтвердил Глеб. Он увидел, что за фигурой хозяина маячит еще кто-то — плечистый, в блистающих доспехах.

— Вы не нашли денег?

— Когда? Я спал, — Глеб вылез из-под одеяла, стал неуклюже одеваться.

— Плохо, господин. Я вынужден вас выселить.

— Хорошо. Я и сам уже собирался уходить.

— Но вы должны мне два золотых.

— Как два? Вчера вечером я должен был всего один.

— А теперь два.

— Да это же вымогательство! — возмутился Глеб.

— Это бизнес.

— Бизнес? — Не сдержавшись, Глеб улыбнулся, так забавно звучало это слово здесь, в мире магии и мечей.

Хозяин шагнул в комнату. Следом за ним зашли и те — плечистые в доспехах. Сразу стало тесно, захотелось на свободу, на воздух. Только сейчас Глеб понял, что эти четыре дня прошли для него даром. Только сейчас он вспомнил про Рябого Пса. И заторопился.

— Ну, хорошо. Я найду денег и все верну. Заработаю, займу, наконец. Честно. Я не обманываю, поверьте.

Хозяин отрицательно водил головой.

Вперед выступил один из здоровяков в доспехах. Он посмотрел на Глеба, обернулся к хозяину гостиницы, еще раз пристально оглядел фигуру Глеба, от пяток и до макушки, спросил:

— Двуживущий?

— Да.

— Имя?

— Глеб.

— Правильно. Новорожденный?

— Что вы заладили? — Глеб разозлился, — «Новорожденный, новорожденный». Хватит уже! Надоело!

— Понятно. Новичок. В Городе первый раз.

— Да. И что? Это преступление?

— Вы должны два золотых этому человеку. У вас их нет. Это преступление.

— И что дальше? Вы посадите меня в тюрьму? Выгоните взашей из вашего Города? Казните?

— В этом нет необходимости. Ваше оружие стоит достаточно, чтобы выплатить долг. Вы должны отдать меч. — Ратник повернулся к хозяину гостиницы и спросил: — Вас устроит такой вариант?

— Да. Конечно.

— Эй! — Глеб вцепился в меч обеими руками, прижал оружие к телу. — Вы не можете его забрать. Во-первых, он стоит значительно больше, чем два золотых…

— Хозяин вернет вам остаток от суммы…

— Не нужна мне ваша сдача! Это мой меч!

— Прошу вас, отдайте нам оружие, или мы будем вынуждены применить силу.

В распахнутую дверь заглядывали посторонние люди. Спор привлек уже целую толпу. Глеб с радостью увидел знакомое лицо соседа и с пылом обратился к нему:

— Кесарь, чего они? Скажи им — я все заплачу позже. Ну!

— Не связывайся с ними, парень. — Сосед покачал головой. — Лучше сделай то, что они хотят.

— Но почему?

— Потому что они сильней. Это гвардия Короля. Видишь Пегас на доспехах? Отдай им меч.

— Да что же это! Всем только и дело, что до моего меча!

— А у тебя больше ничего нет, — хохотнул кто-то из толпы.

Хозяин гостиницы и воины в доспехах молча ждали.

— А если я?.. — Глеб потянул рукоять, высвобождая клинок из ножен.

— Даже не вздумай! — Кесарь метнулся к нему, схватил за руки, стиснул запястья, надавил, заставляя спрятать клинок. — Ты же станешь изгоем. Тогда ты никогда больше не попадешь в Город. По крайней мере, живым. — Он повернулся к хозяину. — Сколько задолжал тебе этот парень?