– Вторая? – поднял брови Гильгоф. – Девяносто девять целых с полусотней девяток после запятой – мы окажемся свидетелями медленного умирания Солнечной системы. Что вы на меня смотрите, будто на отпетого садиста в кожаных шортиках и с плеточкой? Думаете, эта перспектива нравится мне гораздо больше? Ошибаетесь. В это время я предпочту отсиживаться на Гермесе и лить слезы по бьющейся в судорогах и пускающей пену изо рта матушке-Земле.

– Доктор, – адмирал вздохнул. – По делу говорите. Обойдемся без театральности и громких метафор.

– Я и говорю по делу… – Веня подошел к столу, подбросил в ладони апельсин и продемонстрировал его благодарным слушателям. – Нейтронная звезда представляет собой идеальную сферу. Не станем углубляться в особенности этих небесных тел, вы и так отлично осведомлены. Вспомним лишь о двух примечательных моментах. В одном кубическом сантиметре такого апельсинчика содержится от десяти и более миллионов тонн вещества. Сила тяготения – невообразимая. Итак, объект подходит к Солнцу или газовому гиганту, на его поверхность почти со скоростью света начинает падать вещество звезды или планеты – это называется «аккреция», которая частично наблюдалась в Облаке Оорта. Появляется жесткое рентгеновское излучение, способное погубить любую жизнь на огромном расстоянии. Это было первое, но не главное. А вот вам второе: на поверхности нейтронной звезды, где нет такого большого давления как в недрах, нейтроны могут опять распадаться на протоны и электроны. Сильное магнитное поле разгоняет легкие электроны до скоростей, близких к скорости света, и выбрасывает их в окружающее пространство. Заряженные частицы движутся только вдоль магнитных силовых линий, поэтому электроны покидают звезду именно от ее магнитных полюсов, где силовые линии выходят наружу.

Гильгоф потыкал пальцем в корешок апельсина и темную головку на другом «полюсе» безобидного фрукта.

– Рентгеновские потоки, – голосом графа Дракулы из плохого фильма ужасов возвестил доктор. – Лучи высокой энергии, распространяющиеся от магнитных полюсов нейтронной звезды. Приблизительный аналог – сверхмощный лазер, по сравнению с которым наши орбитальные лучевые установки на «Кронштадте» покажутся детскими рогатками. Понимаю, что сравнивать лазер с рогаткой некорректно, но все-таки… Во время аккреции объект начнет вращаться вокруг своей оси, все быстрее и быстрее. Две лучевые плети, узких энергетических пучка, будут поражать все встречающееся на их пути. Чем больше магнитное поле и скорость вращения, тем больше мощность излучения.

– То есть если Земля окажется подвержена воздействию этих пучков, мы увидим картину, похожую на лазерный или плазменный удар с орбиты? – уточнил я. – Масштабные разрушения, воздействие сверхвысоких температур, радиация? Верно?

– И да, и нет, – ответил Гильгоф. – Никто точно не знает. Несомненно, будет уничтожен озоновый слой, который задерживает ультрафиолетовое излучение Солнца, – это новый поражающий фактор в дополнение к предыдущему. Сюда же добавляем постепенную потерю Землей атмосферы из-за близкого гравитационного воздействия «аномалии», понижение атмосферного давления гарантировано. Резкое, в течение месяца или двух, изменение климата – планета станет нагреваться. Океан поглощает тепло значительно медленнее, а значит, начнутся чудовищные ураганы. Скорость ветра может оказаться сопоставима со скоростью воздушной ударной волны при ядерном взрыве. Представляете, каково нам придется? Как следствие – наводнения в прибрежных областях и засухи в континентальных. Из-за высокого уровня излучения выйдет из строя вся сложная техника, почти как на Гермесе. И так далее… Черт побери, я не в состоянии перечислить все до единого факторы, которые будут оказывать влияние на Землю как на биосферу! Скажу только, что их совокупность сделает агонию долгой и очень неприятной!

– Насколько долгой? – подался вперед Бибирев.

– Понятия не имею. Может, неделя. А может – пять лет. Меньшинство, укрывшееся в особо защищенных убежищах, сможет протянуть чуть подольше, но смерть все равно гарантирована. Лучевая болезнь хотя бы, от проникающей радиации никакой бункер не спасет. Впрочем, первенство наверняка будут держать самоубийства – безысходность и страх перетянут. Думать об этом противно!

– Твою мать… – выдохнул адмирал. – Пять лет? Пять лет медленного умирания? Пусть даже год! Для сотен миллионов, оставшихся на Земле? Бр-р…

– Альтернативы все равно никакой, – мрачно ответил Гильгоф.

– Альтернатива есть всегда, фундаментальный закон природы не изменишь. Если ситуация окажется настолько скверной, введем в действие план «Аттила».

У меня по спине пробежал нехороший холодок, а доктор очень побледнел, выронил апельсин и бессильно опустился в кресло.

– Акт милосердия?.. – пробормотал Гильгоф. – В гробу я видал такое милосердие!

– Найдутся другие предложения? – участливо поинтересовался адмирал. – Нет? Вот и помолчите в тряпочку. Между прочим, в разработке «Аттилы» вы, господин подполковник, принимали самое активное участие.

– Никто не спорит, в научном отношении это было интересно, – вяло ответил Гильгоф. – Эдакая игра с огнем, русская рулетка. Вы что, действительно способны отдать приказ об уничтожении всего населения планеты?

– Оставшегося на Земле населения, – уточнил Бибирев, выделив голосом первые слова. – Быстро и почти безболезненно. Согласитесь, два-три дня, ну десять, и пять лет – две большие разницы. Как, опять же, говорит ваш одесский дядюшка. Зато можно будет избежать тех кошмаров, которые вы описали.

– Одна просьба, – тихо-тихо сказал Гильгоф. – Запустить «Аттилу» лишь в самой критической ситуации. Когда никакого другого выхода не будет.

– Это уж правительство без вас разберется, доктор. Вы свободны, господа. Идите и займитесь делом. Веня, ваш провал на Гермесе вызвал неудовольствие в самых высоких сферах. Не будет ощутимых результатов в ближайшее время – получите сполна…

– Неужто расстреляют? – расплылся в улыбке Гильгоф.

– Да ничего подобного. Просто бросим вас на Земле. Заодно посмотрите, расходится ли теория с практикой.

* * *

Последние несколько недель я ночевал в здании Генштаба, что напротив Зимнего дворца, через площадь. Ездить домой не имело никакого смысла – там меня никто не ждет (супруга, с которой я пребывал в разводе уже два года, и маленький сын давно переправлены на Афродиту в системе Сириуса), а срываться посреди ночи и спешно ехать к месту службы я решительно не хотел. В кабинете есть старинный кожаный диван, столовая Генштаба работает круглосуточно, помыться всегда можно в душевой казарм гвардейского полка, базирующегося в этом же огромном доме. Любые удобства, не надо никуда далеко ходить – все под рукой. К тому же дел невпроворот – в нашем тишайшем ведомстве никто и никогда не мог пожаловаться на спокойную жизнь, теперь же забот прибавилось стократно.

Прибавилось, значит? Мягко сказано! Во-первых, прошлогодние расчеты оказались неточны: предполагалось, что у нас в запасе есть около трех лет, но в действительности «аномалия» подошла к границам Солнечной системы всего за четырнадцать месяцев. Во-вторых, правительства всех великих держав теперь в большей или меньшей степени осведомлены о надвигающейся угрозе и в спешном порядке разрабатывают собственные проекты Эвакуации. На нас и тевтонов ныне поглядывают косо, а то и с откровенной неприязнью и враждебностью – мотивы объявленной прошлой осенью программы «широкой колонизации» других миров стали ясны и понятны. Основная претензия – «они знали и никому не сказали, вот гады!» Но (слава Богу!) у всех иностранных руководителей хватило ума и осторожности держать информацию в секрете, иначе население планеты давно погрузилось бы в панику.