Теперь Путин по вполне понятным причинам категорически отрицает свою причастность к этой акции, о которой долго ничего не знали ни высшее руководство СЕПГ, ни генералы «Штази». Кому в России наших дней хочется, чтобы его имя связывали с Горбачевым и крахом Варшавского договора? Но если Путин действительно входил в эту группу, то от него требовался теперь переход от вербовки западногерманских инженеров и бизнесменов к использованию в интересах Москвы оппозиционно настроенных членов партий, входивших в «Демократический блок», известных служителей церкви и, разумеется, сотрудников восточногерманских спецслужб. Ведь речь шла – ни много ни мало – о подготовке государственного переворота в дружественной стране. В интервью «Зэксише цайтунг» в марте 2000 года бывший подполковник «Штази» Петер Аккерман утверждал, что в январе 1990 года Путин лично пытался привлечь его к сотрудничеству с КГБ. Какую цель ставила перед собой эта мощная организация, подрывая основы коммунистического строя в ГДР? Вряд ли она добивалась воссоединения двух немецких государств. Путин и его сослуживцы наверняка не могли предвидеть такой вариант развития общественно-политического процесса на подведомственной им территории. Высшее политическое руководство СССР во главе с Горбачевым требовало от них только отстранения от власти группы закоренелых сталинистов и содействия процессу преобразования ГДР в социалистическое государство нового образца.

Аналогичные операции КГБ, вероятно, проводило также и в других государствах Восточного блока. В данном случае никто даже гипотетически не представлял себе возможности распада Варшавского договора. В наши дни как-то не принято вспоминать, что «бархатная революция» в Чехословакии победила не без помощи советской разведки. Что же касается событий в ГДР, то Андреас Беме и Рольф-Георг Рейт подробно исследовали степень участия в них группы «Луч» в опубликованной в 1999 году книге «Заговор».

В одной из вышеупомянутых бесед с журналистами Путин с нескрываемым возмущением отзывается о своих коллегах из «Штази», до последнего времени сохраняющих веру в коммунистические идеалы. Для Путина, осознавшего необходимость проводимой Горбачевым и его соратниками перестройки всей структуры управления в Советском Союзе, такая позиция была совершенно неприемлема. Бывшие сотрудники органов безопасности ГДР, напротив, описывают Путина как замкнутого и очень осторожного человека, умеющего скрывать мысли и чувства и предпочитавшего действовать за кулисами. Поэтому многие просто не замечали его. Но, с другой стороны, Путин поражал офицеров «Штази» своей почти феноменальной памятью на лица. Они также отдавали должное его незаурядному уму, образованности и умению молчать. Он никогда не принимал скоропалительных решений и не верил чужим клятвам, предпочитая в таких ситуациях полагаться на собственную интуицию.

Сотрудники «Штази» не скрывали также своего удивления от способности Путина применять на практике принципы строго иерархической философской системы, лежавшие в основе такого японского вида спорта, как дзюдо. Он тщательно соблюдал субординацию и никогда не производил впечатления карьериста, хотя, безусловно, стремился продвинуться по службе. Коллеги ценили его за самообладание и самодисциплину, однако в действительности Путину как человеку эмоциональному порой было довольно сложно скрывать свои чувства. По мнению одного из сослуживцев, Владимир «сильно нервничал» в трудных ситуациях. Часто он машинально прятал руки в карманах, очевидно, желая таким образом скрыть свои душевные переживания. В беседах с друзьями и коллегами Путин любил называть себя «типичным представителем красной бюрократии» и с гордостью рассказывал об активном участии деда в революционных событиях в Санкт-Петербурге в октябре 1917 года.

Не следует также забывать, что Путин был членом «парткома» представительства советской разведки в ГДР. Это опять же наводит на мысль о его близости к властным структурам. Безусловно, он играл весьма значительную роль в налаживании тесных связей между Дрезденом и Ленинградом, ставшими в конце концов городами-побратимами. Тогдашний первый секретарь Ленинградского обкома Владимир Соловьев неоднократно посещал Дрезден и, по некоторым данным, выполнял специальные задания Горбачева. По слухам, именно через него кремлевский лидер поддерживал «особые отношения» с Модровым.

* * *

В 1989 году Горбачев приехал в ГДР на празднование сорокалетия со дня основания этого государства. Он побывал в Лейпциге, а в Восточном Берлине произнес знаменитую фразу: «Опоздавшего жизнь сама накажет». Сотрудники представительства КГБ подробно информировали его о ситуации в высшем руководстве СЕПГ. После отъезда Горбачева в ГДР начались народные волнения. Операция «Луч» вступила в завершающую стадию…

Путин покинул ГДР в январе 1990 года через два месяца после крушения Берлинской стены. Нельзя сказать, что уезжал он в спокойной обстановке. Еще 29 марта 1989 года начальник дрезденского окружного управления МГБ Хорст Бем подал непосредственному начальнику Путина генералу Широкову рапорт, в котором обвинил его подчиненных в попытках завербовать офицеров вооруженных сил ГДР. Очевидно, руководители к этому времени уже располагали определенной информацией о чрезмерной активности группы «Луч» и разгневанный Хонеккер поручил Бему собрать доказательства «подрывной деятельности» Модрова, пообещав ему взамен пост министра государственной безопасности. По данным немецкого историка Ганса-Йоахима Хоппе, Бем даже должен был отдать приказ арестовать Путина по обвинению в «получении сведений, составляющих военную тайну ГДР». После демократической революции Бем покончил с собой.

Однако вполне возможно, что в Центре были недовольны результатом работы группы «Луч», не сумевшей справиться с поставленной перед ней задачей. Ее члены не смогли правильно оценить расстановку политических сил в Восточной Германии и степень революционной активности значительной части населения. Массовые демонстрации в Лейпциге и Дрездене стали для них полной неожиданностью. Руководство советской разведки в ГДР было твердо уверено в том, что полностью контролирует ситуацию в стране, хотя уже за несколько месяцев до ноябрьских событий это было не так. В результате о падении Берлинской стены в штаб-квартире представительства КГБ в Карлсхорсте узнали не от офицера связи в Министерстве государственной безопасности, а из информационных выпусков западногерманского телевидения.

После падения Стены несколько правозащитников призвали к захвату архивов «Штази». Путин, наверное, никогда не забудет б декабря 1989 года, когда разъяренная толпа едва не ворвалась в дом № 4 на Ангелика-штрассе, где размещалось дрезденское отделение КГБ. Он позвонил в штаб Западной Группы войск в Восточном Берлине и попросил помощи, но услышал в ответ, что из Москвы не поступало никаких распоряжений. Тогда офицеры КГБ приготовились отразить штурм с оружием в руках. Тридцатисемилетний подполковник Путин лично вышел к агрессивно настроенной толпе, выдал себя за переводчика и предложил всем отойти от места расположения советской воинской части. «Я солдат и готов погибнуть!» – крикнул он возмущенным правозащитникам.

Позднее Путин рассказал журналистке Наталье Геворкян, что именно в тот момент он понял: СССР больше нет. Москва молчала, и никто не пришел к ним на помощь. Путин затопил печь и несколько дней бросал в огонь плоды своей пятилетней разведывательной деятельности в пользу уже фактически не существующего государства. В итоге он сжег такое количество документов, что печь развалилась.