поднялась и направилась к раковине, слишком резко подняла кран, и вода фыркнула, хлынула на тарелку, обдавая брызгами. Даже спиной можно было почувствовать возмущённый взгляд, которым одарил её Никита. И хорошо – наваждение, связанное странными, тревожными мыслями, мигом рассеялось.

– Можно посмотреть? – расправившись с посудой, Юля подошла к Никите и протянула руку.

– Ты руки помыла? – подозрительно прищурившись, спросил он.

– Я посуду мыла, естественно, руки чистые!

– Помой, на них мог остаться жир от твоего варева.

– Слушай, – Юля сложила руки на груди, – тебе не кажется, что ты перегибаешь палку?

– Мне кажется, что я вижу микробов, копошащихся на твоих пальцах! – Никита брезгливо приподнял верхнюю губу и демонстративно накрыл фотографии ладонями.

– Псих! – фыркнула Юля, направляясь в ванную. – Теперь дашь посмотреть, или мне пройти полную дезинфекцию? – спросила она, вернувшись.

– Тебя даже полная дезинфекция не спасёт, – проворчал Никита, демонстративно разглядывая пятна воды на её майке. Но руки убрал и даже слегка подтолкнул фотографии, откидываясь на спинку дивана.

Юля села рядом, невольно сдвинулась в сторону – показалось, что он сидит слишком близко – и взяла стопку со стола. Изображения были чёткие, яркие и красивые – падавший свет выгодно подчёркивал достоинства, выхватывал мельчайшие детали, играл на материалах и обивке мебели. Диваны, кресла различных форм, зеркала и столы – товар действительно выглядел стильно и качественно.

– Где ты раздобыл эти кадры? Заказчик снабдил?

– Это мои фотографии, – неохотно сказал Никита. Было видно, что делиться своими достижениями он не хотел. – Сделал для себя, чтобы было удобнее работать.

Юля никак не прокомментировала услышанное. Признать, что фотографии выполнены профессионально, значило похвалить его. Сказать, что можно было сделать лучше – солгать. Потому что сама она точно бы так не смогла. Да ей бы даже в голову такая идея не пришла: обзавестись собственным материалом, вместо того, чтобы воспользоваться видео и фото, предоставленными заказчиком. Никита действительно серьёзно относился к делу, но озвучивать это Юля не собиралась. Лучше просто промолчать.

– Это что, цена? – Юля прищурилась, глядя на небольшой квадратик рядом с изогнутым в форму запятой зеркалом. – Пять тысяч евро? За что?

– За имя и качество, – пожал плечами Никита. – Что тебя удивляет?

– Да нет, ничего. – Как раз-таки удивляло много чего, например, за что тут платить такие деньги? За кусок стекла? Купи обычное зеркало, отнеси в мастерскую, и тебе нарежут хоть запятыми, хоть восклицательными знаками!

– Ты что, дороже майонеза и оливок никогда ничего не рекламировала? – Никита с подозрением покосился на неё. – Понятно, – протянул он, хмыкнув. – «О сколько мне открытий чудных готовит просвещенья дух!» Хочешь, проведу тебе короткий ликбез по соотношению цены, качества и раскрученности бренда? Например, о диване, на котором ты сидишь по вечерам с ногами и ешь!

– Я не сижу на нём с ногами! – машинально огрызнулась Юля, чувствуя, как начинают полыхать щёки. Тон Никиты, снисходительно-насмешливый, был ещё обиднее от того, что Ливарский был прав. Юля никогда не получала крупных заказов, взбираясь на лестницу больших денег медленно и уверенно, рассчитывая, что после повышения сможет проявить себя – уж тут точно перепадёт кусок пожирнее. Кусок перепал, но сейчас и осознавать это было неприятно, Юля поняла, что для этого проекта пришлось бы приложить немало усилий, прежде всего направленных на изучение товара.

– Так вот, дорогая Юлия Сергеевна, – Никита нежно погладил диван, – сие прекрасное творение от Анжело Капеллини, обитое итальянским велюром, обошлось мне в четырнадцать тысяч, не считая доставки. И знаешь, он стоит этих денег.

Нет, Юля не знала. Просто в голове не могла уложить, как простой диван, пусть и красивый, может стоить, как однокомнатная квартира в родном Воронеже. Вот уж действительно – деньги девать некуда.

– Кажется, кто-то говорил о том, что следует изучить целевую аудиторию, – продолжил Никита, откидываясь на спинку и небрежно закидывая ногу на ногу. – У тебя есть отличный шанс, приступай.

– В смысле? – возмутилась Юля. – На тебе изучать?

– Почему нет? Я бы точно приобрёл несколько вещей из последней коллекции, а может, кое-что и заказал. Кровать, например, стоит сменить… Так с чего ты будешь начинать?

– Ну, хорошо. – Юля внезапно разозлилась – он выглядел так, будто собирается принимать экзамен у нерадивой студентки, которая непременно засыплется, поэтому слушать её заранее скучно. Открыв свой ноутбук, Юля создала новый документ и посмотрела на Никиту: – Начнём с демографических признаков. Пол, думаю, не играет большой роли в оценке покупки товара в целом. В данном случае. Но может сыграть на руку, когда будем рекламировать отдельные виды мебели. – Пальцы бодро застучали по клавиатуре. – Местожительство, национальность, религия, возраст, – забормотала Юля, создавая таблицу.

– Наполовину болгарин, православный, двадцать семь лет, – лениво растягивая слова, ответил Никита.

– Болгарин?

– Что-то не так?

– Да нет, внезапно просто.

– Почему? – Никита склонил голову набок, весело улыбаясь.

– Знаешь, в наше время чаще можно встретить наполовину украинца, белоруса или армянина. Болгары – редкие птицы.

– Значит, тебе повезло. Это можно считать ещё одним плюсом в мою копилку?

– А ты копишь баллы?

– Ум, красота и деньги уже есть, – скучающим тоном перечислил Никита, загибая пальцы. – Теперь ещё и необычная национальность. Ещё несколько дней, и я стану мужчиной твоей мечты! Я бы на твоём месте был осторожным.

– Про первые три пункта я уже всё сказала, – небрежно отмахнулась Юля. – А по поводу национальности мне как-то всё равно. Может, продолжим? Что у тебя с образованием?

– Высшая школа экономики, Бизнес-образование в сфере финансов. А у тебя?

– Воронежский государственный университет, реклама и маркетинг.

– Потрясающе. – Юля хотела было поспорить, что ещё неизвестно, где учат лучше, но увидела Никиту, смотрящего на неё широко открытыми, совершенно честными глазами, и передумала – он только этого и ждёт. Вообще создавалось впечатление, что этот опрос он затеял с единственной целью – уязвить её и без того пошатнувшееся самолюбие.

– Пройдёмся по ценностям? – Она твёрдо решила не превращать работу в фарс, к тому же, несмотря на насмешку, которая сквозила в каждом ответе, Никита подводил её к главному – портрету покупателя, пусть и не самыми приятными методами. Юля невольно подумала: а как бы он вёл себя, оставайся они в офисе?

– Я веду здоровый образ жизни, – начал было Никита, но, заметив, что Юля принялась записывать, тут же перебил: – Шучу. Не записывай меня в трезвенники и язвенники, потребляю, хоть и умеренно, но ни в чём себе не отказывая.

– Действительно, как я могла забыть, – ядовито парировала Юля, вспомнив, с каким пренебрежением он рассказывал о девушке, с которой познакомился накануне.

– Не испытываю недостатка в общении и внимании, постоянно развиваюсь и не нуждаюсь в деньгах. Кажется, я упомянул всё?

– Нет. – Юля довольно улыбнулась, заметив, что в категории ценностей Никита обошёл самые главные вопросы. – Что ты можешь сказать о своей семье, о любви и о дружбе?

– Только то, что к принятию решений о покупке мебели это не имеет никакого