– Вы одна?

Ее тон показался мне напряженным.

– Я у себя в мастерской. Элли в школе. Я как раз собиралась идти обедать. Знаете, сегодня я так и не позавтракала… – промямлила я.

– Вам не следовало звонить мне.

– Извините. Я просто узнала ваше настоящее имя и не подумала, что…

– Явно не подумали.

Мне было настолько больно от ее слов, что даже дыхание перехватило.

– Не звоните сюда больше.

И она положила трубку.

Я отреагировала на это «спокойно», как и всегда. Швырнула телефон об стену, так что батарейка отлетела в сторону, а трубка закатилась под шкаф. Затем я бросилась в дом и, изрыгая ругательства, проглотила кучу крекеров «Риц» с сыром и целую пачку шоколадного печенья. Джулия говорила со мной так, словно я дерьмо, в которое она вступила, а теперь пытается отскрести его от подошв своих туфелек. Лицо у меня раскраснелось, слезы текли по щекам, и я думала то же, что и всегда в подобные моменты. Такое бывало, когда меня бросал очередной парень или папа отворачивался от меня. «Что со мной не так?»

Прошел целый час, а я все никак не могла сосредоточиться на работе. А свадьба? Забудьте об этом! Я подумала о том, чтобы позвонить Эвану, но тогда пришлось бы объяснять ему, что я наделала. Потому я просто села в машину и уехала.

Лорен с Грегом до сих пор живут в доме, который купили после свадьбы. Мама с папой помогли им оплатить кредит, а значит, папа тут всем заправлял. В общем-то, дом не представляет собой ничего особенного, так, четырехкомнатная коробка, построенная в стиле семидесятых, зато окна выходят на залив, и вид просто потрясающий – все эти паромчики, выплывающие из-за Ньюкасл-Айленда. Я сама хотела поселиться в этом районе, но когда мы с Эваном искали подходящий дом, здесь ничего не продавалось. Так что в итоге мы оказались в более новом районе города, но я люблю наш дом. Он построен в архитектурном стиле Западного побережья, и я не устаю любоваться его обшивкой из кедра, серыми гранитными столешницами и электроприборами из нержавейки.

Грег сейчас ремонтирует тут все, но когда ремонт закончится, у них тоже будет очень красиво.

За годы, проведенные здесь, Лорен создала уют в доме: сама сшила занавески, наклеила пастельного цвета обои, вазы всегда полны свежих цветов. Я постоянно таскаю у нее свежие овощи с огорода.

Постучав в заднюю дверь, я осторожно заглянула в прихожую.

– Привет, это Сара!

– Я в комнате Брендона! – крикнула Лорен со второго этажа.

Войдя в комнату, увешанную постерами со знаменитыми хоккеистами, я увидела, что Лорен собирает грязное белье. Завернувшись в плед, украшенный кленовыми листьями и прижав к себе подушку, я наблюдала за сестрой. Она выглядела такой довольной жизнью.

– Что-то случилось?

Лорен замерла на месте, держа в руке грязные носки.

– Мне не хотелось бы об этом говорить.

– Придется рассказать, – шутливо заметила она, целясь в меня носками.

– Все в порядке. Просто захотелось поболтать немного.

– Ты все еще расстроена из-за ситуации с биологической матерью?

Отвернувшись, Лорен положила носки в корзинку и открыла очередной ящик.

Я не планировала рассказывать ей что-то, мне просто хотелось насладиться теплом ее дома, но не успела я опомниться, как уже все выболтала.

– Я узнала, кто мой отец.

Лорен, держа в руках синюю футболку, повернулась ко мне.

– Голос у тебя не очень-то довольный. Кто он?

Меня раздирали противоречия. С одной стороны, я боялась того, что подумает обо мне сестра, с другой же, мне хотелось, чтобы она сказала, что все в порядке. Она всегда так говорит. Я вспомнила, как Эван просил меня никому ничего не рассказывать. Как я клялась Джулии, что никому не скажу. Но Лорен же моя сестра!

– Ты никому не должна рассказывать этого. Даже Грегу. Лорен прижала руки к груди.

– Обещаю.

– Ты слышала о Кемпинговом Убийце? – Мои щеки горели.

– Все слышали о Кемпинговом Убийце. А что?

– Он мой отец.

У Лорен рот открылся от изумления. Она потрясенно смотрела на меня. В комнате повисла тишина. Наконец сестра опустилась рядом со мной на кровать.

– Это просто… Ты уверена? Как ты узнала?

Сжимая подушку, я все рассказала Лорен – и о частном детективе, и о событиях последних дней. Я внимательно вглядывалась в ее лицо, но видела лишь тревогу.

– Возможно, Эван прав и это просто совпадение?

– Она говорила со мной сегодня, и я это почувствовала. Она меня ненавидит.

– Я уверена, что она тебя вовсе не ненавидит. Наверное, она…

– Нет, ты права. Дело не в ненависти. Я вызываю у нее омерзение.

Я изо всех сил старалась не расплакаться.

– Мне так жаль, Сара… – Лорен погладила меня по спине. – Но все люди, которые близки тебе, любят тебя. Тебя не утешает эта мысль?

Вот только папа меня не любит. И оттого, что сестра никогда этого не замечала, мне становилось еще больнее.

– Ты не понимаешь, каково это, когда тебя удочерили. Когда биологическая мать от тебя отказалась, словно ты была всего лишь грязью под ее ногами. А потом она снова отреклась от меня. Я долгие годы ожидала встречи с ней, а теперь… – Я покачала головой.

– Я знаю, что тебе больно, но ты не должна забывать, что в твоей жизни было много светлых моментов.

Лорен собиралась сказать что-то еще, но тут внизу послышался какой-то шум.

– Приветик, ведьмочки!

Это была Мелани.

– Мы тут, наверху! – крикнула Лорен.

Я покосилась на сестру, и она провела пальцами по рту, клянясь в молчании.

Вбежав в комнату, Мелани швырнула сумку на пол.

– Ты заняла всю дорожку к дому своим джипом. Вот уж спасибо тебе за это, Сара!

– Я не знала, что ты тоже приедешь.

Не обращая на меня внимания, она повернулась к Лорен.

– Хорошо, что ты помогла мне вчера. Мы с Кайлом очень благодарны тебе.

– Без проблем, – отмахнулась Лорен.

– О чем речь? – поинтересовалась я.

– Знаешь, не все крутится вокруг тебя и твоей свадьбы.

Мелани улыбнулась, словно только что удачно пошутила, но ее глаза оставались серьезными.

Мелани похожа на итальянку, как и наша мама: темноволосая, темноглазая. Волосы она стрижет коротко, так что вихры торчат во все стороны, губы красит алой помадой, а глаза сильно подводит черным. Когда Мелани не злится на весь мир, она либо дуется, либо скандалит.