Взглянув снизу вверх на неожиданно рассердившегося мужчину, смотрящего на нее почти с ненавистью, Линет ощутила эту холодность куда болезненней, чем недавний кинжал у горла. Глаза ее набухли слезами, но тут Орел наклонился и, легко подняв ее, понес наверх по деревянным ступеням, не позволив себе ни единого взгляда. Они оказались в плохо освещенной сальной свечой маленькой комнате, где напрочь отсутствовали окна. В углу сидел Алан, совершенно съежившийся под бдительным взглядом бородача.

Линет задумчиво смотрела на обоих молчащих мужчин до тех пор, пока тяжелая дубовая дверь не затворилась, оставив наконец сестру с братом наедине. Тогда только решилась девушка взглянуть на мальчика и увидела в его карих глазах решимость, говорившую о том, что юный наследник Рэдвелла все время ее ожидания провел в придумывании самых отчаянных планов.

Линет вздохнула и через плечо посмотрела на бледный свет, едва пробивавшийся сквозь ставни окна, расположенного в самом конце длинного коридора, и разгоравшийся в полную силу внизу в зале, куда она направлялась.

Всю минувшую ночь, измученная близким соседством и таинственной властью похитителя, девушка была не в силах критически оценить свое положение, теперь же, освежившись сном, нашла, что оно не так уж и плохо. Такой вывод ее несколько удивил, но несомненно больше обрадовал. Разумеется, покои принца Кимерского могли быть и пороскошнее, чем этот убогий дом. Он, конечно, большой, и в единственном зале внизу даже есть роскошный, выбеленный известью камин, но наверху – едва ли больше трех комнат. Были ли там слуги? Или, что больше походило на правду, это были покои окружавших принца воинов?

Превозмогая боль в ногах, перевязанных сначала Райсом, а затем собственноручно ею полосками ткани, оторванными от белья, Линет сделала первый шаг вниз по деревянной лестнице. Махнув рукой Алану, чтобы он шел позади, девушка продолжала спускаться с величайшей предосторожностью. Нижний зал казался пустым, и Линет от радости едва не вскрикнула.

Еще вчера, оказавшись в маленькой, темной комнатенке без окон, куда препроводили их принц с товарищами, Алан предлагал сестре убежать, как только дом полностью погрузится в тишину. Но ночь уже подходила к концу, и, заметив слабый свет наступающего дня, Линет горячо возражала против столь опасного и столь плохо продуманного побега. Кроме того, оба они были слишком измучены и неспособны на быстрое передвижение.

Неохотно согласившись с ней, Алан мгновенно заснул сладким детским сном, а Линет все это время просидела, напряженно вглядываясь в колеблющийся свет сальной свечки. В памяти ее снова встали картины прошедших событий, которые так удивительно повернули ее жизнь, оборвав рутину обыденности и поставив под угрозу само ее существование. До сих пор каждый новый ее день был похож на предыдущий, как две капли воды, и при всем своем желании девушка не могла не признать этого печального, но неопровержимого факта: вся жизнь ее, расписанная до минуты, была чрезвычайно уныла.

Теперь же все понеслось кувырком, прежняя жизнь кончилась, сменившись каким-то сладостным возбуждением, и среди всего этого вырисовывалась самая постыдная правда, наполовину постигнутая девушкой в то короткое время, пока Орел бинтовал ее израненную ногу, – и правда эта заключалась в том, что герой ее грез и вероломный похититель оказались одним лицом, разделить которые уже не было никакой возможности. Признание этой ситуации повергало Линет в мучительный стыд, но, что самое ужасное, – девушке уже вовсе не хотелось вырываться из плена; освобождение потеряло для нее всякий смысл…

Наконец Линет благополучно спустилась с лестницы, никто ее так и не окликнул, и она с облегчением вздохнула. Улыбнувшись, она махнула брату рукой, призывая его присоединиться к ней в нижнем зале. Очевидно, их прибытие вчерашней ночью, или, точнее сказать, сегодняшним утром заставило, Орла спать дольше обычного. При этой мысли янтарные глаза девушки зло сузились – так, значит, он уверен в том, что она и вовсе неспособна бороться за свою свободу, раз оставил ее с братом без охраны! Раздраженная таким о себе мнением, с одной стороны, и воодушевленная их небольшим успехом – с другой, Линет направилась к дверям с решительным намерением уйти как можно быстрее.

Девушка знала, что для побега ей прежде всего нужна хорошая обувь, а если таковой не найдется, то какая-нибудь другая прочная защита для ног, и, пока Алан спал, она спокойно оторвала от покрывал длинные полоски материи и плотно обмотала ими ноги, которые стали от этого похожи на толстые подушки, – пусть, лишь бы убежать из дома этого человека, которого она посмела обожать, несмотря на его коварство!

Однако за этим занятием она снова погрузилась в воспоминания о поразительной нежности Уэльского принца и чуть было не запамятовала вообще, куда и зачем собираются они с братом бежать. Но Алан, на ее счастье, заворочался, и девушка снова принялась готовиться к отчаянному и маловероятному побегу.

Видя перед собой уже совсем близко входную дверь, Линет, преисполненная отвагой, улыбнулась почти насмешливо. Что ж, если ей удастся бежать из фактического плена этого самоуверенного принца, то, возможно, она сумеет побороть и путы его колдовского очарования, которое мучает ее непрерывно. В душе девушки вспыхнул слабый огонек надежды, впрочем, светил он пока не ярче самой дешевой свечки.

– Теперь-то мы наверняка спасены, – прошептала она, касаясь щеколды и ласково глядя в печальные глаза маленького брата, – лишь бы успеть скрыться в лесу.

– Уэльский Орел следит за вами денно и нощно, – неожиданно раздались из темного угла спокойные слова.

Слова были произнесены не на французском, на котором разговаривали Линет и Алан, но на английском языке саксов, который, будучи родным для коренного населения Рэдвелла, хорошо был знаком и детям сеньора; говоривший же, видимо, тоже понимал французский, но предпочел язык своей родины.

Все это мгновенно промелькнуло в голове Линет, она попыталась что-то предпринять, но на освещенную пламенем камина часть комнаты уже выходила молодая и стройная, с черными как вороново крыло волосами женщина. Женщина в доме Орла таким ранним утром? Одна? Неужели его жена?! Мысль эта лишила Линет разом и мужества и речи. Почему же такая простая мысль, что столь красивый мужчина в возрасте чуть более тридцати, тем более Уэльский принц, может оказаться женатым, раньше не приходила ей в голову?

– Даже если бы вы и знали, куда идти, – продолжала женщина спокойным тоном, нимало не соответствовавшим ее полудикой внешности, – то эти горы справлялись и не с такими смельчаками, дерзнувшими ослушаться Райса. Они уже не расскажут об этом. – При последних словах в глазах женщины блеснула такая радость, что Линет побледнела и инстинктивно сделала несколько шагов назад, своим телом закрывая брата от ее недоброго взгляда.

– Но зачем им убивать нас? – Стремясь отвлечь внимание незнакомки от мальчика, она спрашивала наобум, не надеясь получить никакого ответа.

– А зачем вашему отцу понадобилось убивать его родных? – Ответ, брошенный без колебаний, был полон ядовитой горечи.