Шадек скорчил кислую рожу, наклонился к Умме и шепнул:

– Вот увидишь: осенью припрется из своего Эллора с заметиной в ухе, чисто коза из общинного стада.

– Бивилка? – спросил Дорал с таким живым интересом, что стало ясно: за любимую ученицу у него душа болит всерьез и загодя.

– Искательство, – серьезно ответила она.

Бивилке удалось поразить магистра: такого он не ожидал.

– Не знаю, девочка. Не уверен. Отдаю должное твоим устремлениям, но одобрить не могу. Не по тебе такой воз. Подумай еще.

– Искательство, – упрямо повторила Бивилка. – Меня научили: применять свой дар нужно полно, чтоб не было стыдно за недоданное. У меня сильный дар с водным началом, я смогу обучиться искательству – значит, не имею права браться за меньшее.

– Научиться-то сможешь – а использовать? Временами приходится искать – и находить! – страшное. Ты надорвешься. Я снова повторяю: тебе, самой молодой в вашей связке, стоит с двойной оглядкой подходить к некоторым разделам магии. Упорства и способностей тебе не занимать, а вот эмоциональной стойкости недостает – и в силу возраста, и по водной сути… Впрочем, на уклонных занятиях тебе дадут начальное представление об обратной стороне такого выбора. Передумать успеешь, и я буду рад, если передумаешь.

Бивилка упрямо сжала губы.

– И у нас остался Шадек, – с напускной веселостью продолжал Дорал. – Какой уклон ты выбрал, мой друг?

– Никакого, – насупился парень. – И выбирать не буду. Нечего меня в рамки пихать!

– Шадек, уклоны – это не ограничения, а…

– Еще какие! Как подписи на склянках аптекаря: вот состав от зубной боли, а вот – от хриплого кашля. Вот маг для того, вот маг для этого!

– Так вот, уклоны – не ограничения, а возможность углубленно изучать то направление магии, в котором твои таланты раскроются более полно.

– Они и без того раскроются.

– Как знаешь, – неожиданно легко отступил магистр и улыбнулся каким-то мыслям.

Дождавшись, пока друзья начнут тихонько переговариваться между собой, Умма вернулась к волновавшей ее теме, шепотом спросив:

– Магистр, а орки всегда такие, бесталанные к магии?

– Умма, сколько орков ты видела в Школе? И где они учились?

Магистр говорил негромко, но не понижая голоса нарочно, и Умма подумала, что другие наверняка все услышали. Ей стало неловко. Снова.

– Десятка два, – ответила девушка, ощущая себя еще и очень глупой. – На Сопредельном.

– Какой вывод из этого можно сделать?

– Что у орков редко бывает дар. И он всегда слабый. Отчего это так?

– Наверняка никто не скажет. Наиболее правдивым мне кажется вот какое объяснение: Божиня дает рога только бодливым коровам. Как ты знаешь, орки очень сдержаны в своих чувствах – не потому, что не проявляют их, а потому что не испытывают. Чтобы, скажем, расстроить или прогневать орка, нужно приложить значительные усилия. А что говорится в Преданиях про магию?

Услышав вопрос магистра, Шадек тихонько застонал и спрятал лицо в ладонях. Бивилка посмотрела на него осуждающе. К счастью, Дорал ответа не ждал и продолжил сам:

– Божиня дает магический дар тем, кто расположен использовать его для помощи другим людям. Приход к пониманию того, что дар необходимо применять во благо и для защиты ближних, и называется путем жизнепознания мага. А орки не могут пройти по нему именно в силу своей… душевной черствости, назовем это так. Определение не совсем верное, но мы немного упростим, согласны? К слову, у гномов, которые тебя, Умма, по понятным причинам не интересуют, тоже редко и слабо проявляется магический дар. И этому тоже есть хорошее объяснение: главным для гнома является его семья, и поставить общество выше своей многочисленной родни гном не может. Значит, что? Значит, гном тоже не способен пройти путь жизнепознания мага, и способности ему ни к чему.

– Но у некоторых они все-таки проявляются.

– Очень скромные. Говоря по правде, я не понимаю, зачем орки и гномы тратят время на учебу в Школе. Не поймите ошибочно: я всецело за то, чтобы все маги проходили обучение, могли пользоваться своим даром в полной мере и понимали свое призвание. Но те возможности, которые получают орки и гномы, потратив шесть лет на обучение, не дают почти ничего – ни им, ни людям.

– Люди, люди, – себе под нос пробурчал Шадек. – Только и слышишь, как мы выучимся и побежим делать всех их счастливыми.

– А чем плохо-то? – Оль добродушно улыбался. – Любой человек помогает другим: пекарь, аптекарь, рыбак да скорняк. А маги сколько всего могут – ого-го! Один толковый гласник может цельную деревню в порядке держать. Чем тебе не по нраву? Это ж здорово, что мы такие уродились! Хочешь, чтоб маги были бесполезней скорняков?

– Да плевал я на пользу! – Шадек стукнул кулаком об ладонь. – Первым делом хорошо должно быть мне, а не кому попало. Что мне до чужих людей? Друзей выручать – это я понимаю. А ради незнакомцев жилы рвать – обойдутся!

Дорал вздохнул.

– Все говорят нам о долге, – продолжал Шадек, распаляясь, – вот такенную плешь проели нудежом про то, как маги всем чего-то должны. Отчего никто не говорит, что другие тоже что-то должны магам? И ни одна орясина не скажет главного, ради чего мы за все это взялись! Мы что, просто так побросали свои дома и ввязались быть должными Школе всю жизнь? Нет же, мы сделали это потому, что быть магом – просто немыслимо здорово, а все прочее может катиться куда пожелает!

Дорал смешно изогнул брови, посмотрел на Шадека так, как мать глядит на не в меру взрослое дитя.

– И что же, предел твоих желаний – взять этот здоровский дар в охапку и бегать с ним кругами по всему миру, визжа от восторга?

– Вы так говорите, магистр, словно в этом есть что-то плохое.

Кинфер хмыкнул – не понять, одобрительно или нет.

Бивилка смотрела на Шадека зачарованно, но то и дело хмурясь, все пыталась что-то сказать и не могла понять, чего в ее чувствах больше: порицания недостойной мага позицией или же тихого восхищения честностью и прямотой друга. Бивилка глазела на Шадека с таким самозабвенно-глупым лицом, что Умма пнула ее под коленку и сделала страшные глаза.

Оль выслушал тираду друга внимательно и хотел было поспорить, но с лёта не смог сложить слова красиво и махнул рукой.

– Шестнадцать лет – самый подходящий возраст для того, чтоб считать себя главным человеком в Идорисе, – спокойно проговорил Дорал. – Я бы сказал, что в этом нет ничего страшного, что за пять лет твое мнение еще поменяется. Но беда в том, что это неправда. Наш подход к обучению молодых магов не способствует таким изменениям. Я много говорю о том, что Школа выпускает поразительно неподготовленных к жизни магов. Мы зря запираем вас в городе, вы тут забываете, как живут обычные люди, вы не примеряете свои таланты на их повседневную жизнь. Впрочем, это очень обширная тема для обсуждения. Наверное, требуется участить ваши занятия со жрецом.