Впрочем, хотя Бенедикт время от времени проводил с ней свободный вечер, общего у Мэри с профессиональным спортсменом было очень мало. Мэри находила его безумно скучным. Еще раньше она решила, что по возвращении Бенедикта разорвет с ним отношения.

— Вы где-то очень далеко отсюда, — вывел Мэри из задумчивости Томас. Оказывается, он уже давно внимательно наблюдал за ней. В его глазах застыло странное выражение.

— Есть о чем подумать… — Мэри отвернулась и посмотрела на его мать. — Где вы собираетесь устроить прием?

— Можно здесь, — предложила миссис Тэчер и невесело улыбнулась. — Видимо, соберутся только члены семьи и близкие друзья. Если будет хороший день, разместимся на веранде.

Хорошим этот день, наверное, будет только для Джун и Джона, подумала Мэри. Всем остальным придется его просто пережить. Томас назвал это «браком по принуждению».

Мэри хотела только одного: как можно скорее отправиться домой. Однако, похоже, Джун уходить не собирается. Они с Джоном о чем-то тихо разговаривали, тесно прижавшись и глядя друг другу в глаза. Мэри пришлось признать, что пара получилась красивая. Если бы только все сложилось по-другому!

— Мы еще не обсудили, где вы будете жить, — начала она, решив, что настало время затронуть этот вопрос.

— Здесь достаточно места, — ответила миссис Тэчер раньше, чем кто-либо успел вставить слово. — Комната рядом со спальней раньше была детской. Понадобится только небольшой ремонт.

— Вот и хорошо, — непринужденно откликнулся Джон. Похоже, вопрос, где жить с молодой женой, не имел для него никакого значения. — Просто замечательно, правда, Джун?

— Замечательно… — эхом повторила Джун, хотя далеко не так уверенно.

Мэри понимала ее. Молодые живут вместе с родителями только в том случае, если у них нет другого выхода. Да и мистера Тэчера лучше не беспокоить плачем новорожденного. Она не имела права вмешиваться, но надо наедине с Джун обсудить вопрос, где они будут жить с Джоном.

Встретившись глазами с Томом, Мэри поняла, что тот догадался о ее мыслях. Похоже, в этом они заодно.

— Джон говорил, что вы страстный садовод, — неожиданно сказал Томас. — Может, хотите осмотреть парк?

Томас хочет увести ее, пока она еще чем-нибудь не усугубила и без того напряженную обстановку, догадалась Мэри. К сожалению, предлог для отказа придумать не удалось.

Том легко поднялся на ноги и протянул руку. Мэри медленно встала, отдавая отчет, насколько проигрывает противнику в росте и самообладании. Томас пока вынужден смириться с предполагаемым браком, но это отнюдь не означало, что подобный оборот дела ему по душе и что Тэчер готов встретить новую родню с распростертыми объятиями. Более того, у Мэри появилось предчувствие, что при каждом удобном случае Томас будет показывать свое отношение ко всему происходящему.

Солнце стояло высоко, так приятно ощущать тепло после нескольких не по сезону холодных недель. Дом огибала широкая веранда с балюстрадой из белого камня, откуда открывался вид на превосходно разбитый парк. Клумбы пестрели цветами, к крытой аллее, увитой розами, через изумрудные лужайки сбегались усыпанные гравием дорожки.

Все слишком красиво. Как картинка с конфетной коробки, напряженно подумала Мэри, но тут же упрекнула себя в мелкой зависти. Томас, молча, шел рядом, засунув руки в карманы брюк. В его присутствии Мэри чувствовала себя неловко.

— Наверное, у вас было счастливое детство, — наконец нашлась она. — Здесь чувствуешь себя защищенным, правда?

— Да, вы правы, — ответил Томас. — Хотя нельзя сказать, что я проводил здесь много времени.

— Закрытая школа? — осмелилась спросить Мэри.

— Вы не одобряете, когда детей отправляют в закрытые школы? — пристально посмотрел на нее Томас.

— Не одобряю, — твердо сказала Мэри. — Ребенка должны воспитывать родители.

— Это зависит от ребенка. Мне нравилось в школе.

— Да. Похоже, для вас это был идеальный вариант.

Темные брови удивленно выгнулись.

— Вы полагаете, я в детстве был недостаточно чувствителен? — усмехнулся Томас.

Мэри почувствовала, что ее антипатия к этому человеку возрастает.

— Отчего же брать, только нежный возраст? — ехидно уронила она. — Вы сейчас чувствительны не меньше любого дворового кота.

Мужчина засмеялся, глядя на ее раскрасневшееся лицо и сверкающие глаза, и довольно покрутил головой.

— Готов держать пари: стоит вам разойтись, и вы превращаетесь в настоящую маленькую шалунью!

Слово «маленькая» привело Мэри в ярость. Не успев подумать, она размахнулась и с остервенением ударила Томаса по щеке, испытав мстительное удовольствие при виде мгновенно изменившегося лица. С губ Томаса сорвалось короткое ругательство, и Мэри ужаснулась, вдруг осознав, что натворила. Она вспыхнула и сделала шаг назад.

Томас смотрел на нее с нескрываемым отвращением.

— Так сколько вам лет, вы сказали?

Мэри уже была готова извиниться, но при этих словах ее вновь охватил приступ гнева.

— Достаточно, чтобы не позволять смеяться над собой! — запальчиво ответила девушка.

В серых глазах вспыхнул опасный огонек.

— Тогда давайте играть во взрослые игры.

Стальные руки обхватили ее плечи, и горячие губы заглушили готовый слететь с губ протест. Захваченная врасплох, Мэри не сопротивлялась. Замерев, она чувствовала, что поцелуй увлекает в пучину еще не изведанных чувств. Когда Томас, наконец, отпустил ее, девушка, краснея от гнева и возмущения, не могла вымолвить ни слова.

— Попробуйте ударить меня снова, если хотите повторить то же самое, — заявил Томас.

Напрягшись как струна, Мэри смотрела с ненавистью на своего высокого противника. Губы горели от поцелуя.

— Я уже ничему не удивлюсь! — выкрикнула она. — Вы ведете себя как средневековый феодал!

Ответная улыбка Томаса вызвала еще большую досаду.

— Правду говорят, что рыжие очень вспыльчивы. Вы не бросаетесь с кулаками на покупателей?

— Я веду себя как считаю нужным, — враждебно ответила Мэри. — Мои покупатели — воспитанные люди. — Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — К вашему сведению, я тоже не в восторге от перспективы породниться с вами, но в отличие от вас признаю за Джоном право жить, как он хочет. Кажется, ваши родители тоже достаточно спокойно примирились с этим.

Томас помрачнел.

— Только внешне. За последние несколько месяцев им слишком много пришлось пережить. Один бог знает, чего им стоит это спокойствие.

Мэри закусила губу.

— Простите, — сказала она. — Я не подумала.

— Пожалуй, в конце концов, мы сможем понять друг друга… — примирительно пробормотал Том. Он пожал плечами и равнодушно сказал: — Если хотите, можем вернуться в дом.