– Знаешь, что я тебе скажу… – заговорил Томмазо. – Если не считать цвета воды – а она сегодня зеленее и мутнее обычного – Венеция мало изменилась за двести лет.

Рик улыбнулся, промолчав.

Они миновали целый лес деревянных причальных шестов, торчащих из воды, и продолжили путь всё более узкими каналами, проходя под бесчисленными мостиками.

В какой-то момент их настиг чудесный запах свежевыпеченного хлеба, и мальчикам очень захотелось отклониться от маршрута.

Ещё два-три поворота, и Томмазо перестал крутить педали.

– Приехали! – сказал он.

Однако в конце узкого прохода, куда выходил фасад дома супругов Колла, их ожидал неприятный сюрприз.

– Стой! – вдруг приказал рыжеволосый мальчик. – Скорее назад, назад!

– Что случилось? – испугался Томмазо, но тут же развернул гондолу, и они укрылись за большой баржой, гружённой какими-то товарами.

Рик, не отвечая на вопрос, выбрался из гондолы на берег, и, пробежав по узкому тротуару, заглянул за угол.

Он не ошибся: возле дома Колла толпились какие-то люди в серых плащах до пят, чёрных шляпах и в масках с длинным птичьим клювом.

– Тайная сыскная полиция дожа, – усмехнулся Рик, узнав старых врагов.

Томмазо догнал его минуту спустя с пумой на плече, тоже заглянул за угол и решительно заявил:

– Я запросто могу сойти за одного из них. – Он указал на свой рюкзак. – Костюм у меня с собой!

Он имел в виду маску и плащ, которые украл у поджигателей несколько дней назад, когда бежал из венецианского Арсенала.

Рик оценил идею, но всё же отверг её.

– Слишком рискованно, – заключил он.

Томми вздохнул с сожалением и признал, что друг прав.

Они постояли некоторое время, наблюдая за сыщиками и стараясь не выдать себя. И тут увидели, что охранники вынесли из дома какое-то массивное сложное устройство и зубчатые колёса и выбросили всё это в канал. Выходит, тайная типография Питера обнаружена.

Ребятам не оставалось ничего другого, как удалиться, причём немедленно.

Они вернулись к гондоле в полной растерянности оттого, что не знали, куда идти и что делать.

Им не хотелось возвращаться в Килморскую бухту с такой плохой новостью, но они понятия не имели, как разыскать Питера.

Мрачные мысли одолевали юных друзей, но всё же они быстро крутили педали.

– Я придумал! – обрадовался вдруг Томмазо.

Он вспомнил, что в той книге Улисса Мура, где события разворачиваются в Венеции, шла речь о старике, владельце магазина – о каком-то Зафоне, который продавал записные книжки и вроде был знаком с Улиссом, Леонардо и их друзьями.

– Думаешь, удастся найти его? – спросил Рик.

Томмазо кивнул и уверенно ответил:

– Это недалеко от Арсенала.

Сойдя на берег около главной верфи Светлейшей республики, как называлась в восемнадцатом веке Венеция, ребята стали искать набережную, где могла находиться лавка Зафона.

Точного адреса у них не было, поэтому некоторое время они искали лавку наугад, заглядывая во все переулки. Даже потеряли было друг друга, но встретились на одной из типичных для Венеции площадей с колодцем посередине, которые неожиданно обнаруживаются в этом городе между тесно стоящими домами и для которых куда больше подошло бы название «пятачок», настолько они крохотные.

На этой площади тоже имелся колодец, похожий на капитель массивной колонны.

Вдруг пума испуганно зашипела, глядя в сторону колодца.

– Что с тобой, киска? – удивился Томмазо, растерянно глядя на неё и опуская на землю.

– Должно быть, почуяла что-то такое, что ей очень не нравится, – решил Рик, подойдя к колодцу и заглянув в него.

Стороны квадратного колодца украшали барельефы в виде амфоры с изображениями львов. Сверху его закрывала железная решётка, а внутри на глубине нескольких метров темнела вода.

Ничего странного, одним словом.

Ребята пожали плечами и направились к следующей набережной. А пума обежала «пятачок» по кругу, держась подальше от колодца.

– Нашли! – вдруг обрадовался Томмазо.

Он узнал узкий сырой переулок и покосившуюся вывеску, на которой значилось:

ПОКУПКА И ПРОДАЖА

ЗАФОН

Юные друзья побежали к лавке и не заметили, как из колодца у них за спиной появилось что-то вроде длинного и тонкого перископа, который повернул пару раз свой неживой стеклянный глаз и, осмотрев улицу, исчез под железной решёткой.

– Пойдём! – обратился переводчик к Фреду Засоне, как только госпожа Блум ушла. Он проследил по видеодомофону, как она уходит, и ещё некоторое время осматривал улицу. – Путь свободен. Но всё же лучше воспользоваться чёрным ходом.

– А куда пойдём? – поинтересовался Фред.

– Отведу тебя домой, – ответил переводчик. – Теперь, когда Боуэн обнаружил тебя, тебе нет никакого смысла оставаться тут.

– Прекрасно! Я уже давно мечтаю о пирожных из «Лакомки»! – обрадовался служащий отдела регистрации бракосочетаний мэрии Килморской бухты. И тут же помрачнел – Но сколько же теперь мне придётся переделывать разных документов! И как быстро мы вернёмся?

Переводчик покачал головой, не зная ответа. Он вдруг почувствовал некоторое беспокойство. И хотя Эко и другие поджигатели теоретически не представляли больше никакой угрозы, он всё-таки сомневался, что им с Фредом удастся спокойно выбраться отсюда. У него по-прежнему оставалось неприятное ощущение, будто кто-то следит за ним и кому-то очень нужно, чтобы он перестал переводить дневники Улисса Мура. Особенно теперь, когда работа практически уже завершена.

Переводчик прошёл вдоль стеллажа с книгами, занимавшего всю стену в коридоре, и проведя рукой по корешкам книг, с досадой произнёс:

– Сколько напрасно потраченной фантазии!

Фред с недоумением посмотрел на него:

– Не понимаю…

Переводчик рассмеялся и вздохнул:

– Так или иначе, нам нужно выбраться отсюда. И сделаем мы это с помощью приёмов, какими не должны были бы воспользоваться, хотя бы потому, что все они на самом деле воображаемые, фантазийные.

Фред покачал головой:

– Мне как-то трудно следовать за твоей мыслью.

– А за мной следовать готов?

Фред лишь растерянно заморгал в ответ.

– Извини, – усмехнулся переводчик. – Это просто игра слов. Я очень люблю её. Это ведь моё ремесло. – Потом решительно хлопнул в ладоши. – Ну, давай! Нужно бежать отсюда! И когда я говорю бежать, это значит, что нужно уносить ноги. Как в кино.