— Ты в полицию звонила?

— Нет, Олег не хочет. Говорит, что тогда придется с полицией объясняться.

— Ну, тоже верно.

Он выключил компьютер, схватил свою куртку и вышел из кабинета, на ходу попадая в рукава.

— Маша, я к Олегу и уже не приеду сегодня. Запрешь тут все…

Генка знал, что Маше не надо ни о чем напоминать, но нельзя же ему выглядеть таким никчемным начальником. Он тоже должен быть организованным и компетентным, но сейчас нужно что-то решать с тем, что происходит у Олега. И есть телефон полицейского, и если набрать его…

— Виталий Андреевич, это Щелканов, помните, сегодня утром знакомились?

— Помню. — Полицейский, видимо, был где-то в людном месте, слышались голоса. — Случилось что?

— Только что звонила врач, что сейчас находится у Олега. Говорит, в коридоре снова крики, словно кого-то убили.

Семенов замысловато выругался и поинтересовался:

— А ты там был?

— Еду.

— Ну, так подбери меня по дороге, я в райотделе на Дивногорской, ты знаешь, где это?

— Знаю, буду через пять минут.

Генка прыгнул в машину и вырулил со стоянки.

Дивногорская — это совсем недалеко, и то, что он поедет к Олегу вместе с Семеновым, показалось ему очень удачным решением, потому что он отлично понимал: что бы ни происходило в том месте, сам он ничего не сделает, слава Терминатора ему не светит, да и ни к чему. Семенов тоже не выглядит супергероем, но он облечен властью, а это совсем другое дело.

Полицейский его уже ждал. Рядом с ним топтался высокий плечистый мужик в короткой темной куртке.

— Это мой коллега, майор Реутов, — сказал Семенов, устроившись на переднем сиденье. — Едем, что ли.

Генка и Реутов кивнули друг другу, машина покатилась по бульвару, нырнула в поток на проспекте — Генка торопился, но как тут доехать скорее, когда столько людей пытаются добраться домой?

— Я оттуда скоро тоже съеду, — проговорил Семенов и показал на перекресток. — Ген, сворачивай направо, по Патриотической доедем скорее, и светофоров нет почти.

— А куда съедешь?

— Квартиру куплю, накопил почти, недостающее доберу ипотекой. Надоели эти алкаши, покоя от них нет. Я жениться собираюсь, и моей жене оставаться там на целый день одной вообще ни к чему. Они же смирные, только пока я дома, а что мне, увольняться после женитьбы? А если дети будут, разве им место в том доме, сам подумай? — Семенов оглянулся на Реутова. — Прикинь, что там будет, когда я съеду.

— А что будет? Поубивают друг друга, и все дела. Туда им и дорога.

Этот бессердечный комментарий как нельзя лучше отражал настроение и самого Генки. Он в толк взять не мог, как взрослые люди позволяют себе жить так, да еще и детей в этом плодят. И, конечно, Семенов прав: детям не место в таком доме, рядом с такими родителями. Но других-то нет.

Машина покатилась вниз, мимо трех девятиэтажек, стоящих вдоль трамвайного маршрута, въехала во дворы, и Генка притормозил у знакомого дома.

— Я все надеялся, что дом выкупят под офисы или снесут — пустырь в центре города, тут можно заправку сделать или супермаркет, но пока об этом и речи нет. — Семенов хмуро посмотрел на здание, стоящее в глубине двора. — Ну, что, идем. Посмотрим, что там происходит.

Они вышли из машины и направились к двери подъезда. Генка, если бы позволяли приличия, побежал: ведь кто знает, что там происходит, Наташа Макарова — девушка не из пугливых, и если уж она позвонила, то, стало быть, и правда что-то скверное случилось.

Реутов притормозил Генкин бег, тронув за плечо.

— Позади нас идешь. — Реутов прислушался. — И не суешься в драку, если что. Ишь ты, чисто бесы, воют… Магнитные бури сегодня, что ли?

Со второго этажа слышался многоголосый крик и звуки драки. На лестнице толпились дети, заинтересованно наблюдая за происходящим, их лица светились нездоровым возбуждением, только самые маленькие испуганно жались за спинами старших.

— Ну, охренеть! — Реутов заглянул в коридор и полез в карман за сотовым. — Я вызываю подкрепление и «Скорую». По-моему, здесь все убили всех.

Генка заглянул в коридор, и его замутило. Кровь была повсюду.

И на двери квартиры Олега тоже.

— Я никогда в жизни так не радовалась, что нахожусь в комнате с надежной дверью, как сегодня вечером.

Наташа смотрела на Генку испуганными глазами, и он видел, чего ей стоит не заплакать.

— Наташ, давай я тебя домой отвезу.

— Нет. — Она кивнула на Олега. — Уже тридцать девять и семь, дышит он очень нехорошо, пока поставлю капельницу, но в любом случае на ночь я его одного не оставлю, сегодняшняя ночь может его убить. Я о таких случаях только в учебниках читала, и мне кажется, что клиническая картина заболевания отличается от той, что я видела. Тяжелейшее течение болезни, нужен постоянный врачебный уход. Сейчас Саня приедет, осмотрит его, будем думать, как нам дальше поступить, но я склоняюсь к тому, что нужно везти Олега в стационар, как бы не пришлось его к аппарату подключать.

Генка кивнул, соглашаясь — конечно, Наташа права, но оставаться здесь на ночь после того, что произошло за дверью… Собственно, что именно там произошло, Генка не знал. Как только полицейские разогнали массовые беспорядки в коридоре, он вошел и открыл дверь. Позвав Наташу из прихожей, просто чтоб дать знать, что это он, а не кто-то чужой, он запер за собой дверь и взглянул на свои ботинки — в коридоре он мог запросто испачкать их в крови. И теперь они вдвоем с Наташей старались не прислушиваться к тому, что там происходит, но звуки все равно доносились: спокойные голоса полицейских, истеричные крики женщин, мат, и где-то заходится в крике младенец. Генка поежился — он никогда не видел подобного вблизи и считал, что вполне обошелся бы без этого знания.

— Какая-то женщина стучала, требовала открыть, — Наташа поила Генку чаем и шепотом пересказывала свои страхи. — Олег спал, но от этого проснулся… Потом снова крики, что-то билось в дверь, ужасно кричали, но Олег категорически запретил открывать…

— И правильно. Иначе вся эта свора дралась бы и здесь, и кто знает, чем бы это для тебя закончилось. Да и для него тоже.

— Но, может, эту женщину убили, потому что мы не впустили ее? — Наташа прижала ладошки к щекам. — Гена, ее убили?

— Там все убили всех, так говорит полиция. А я не присматривался, но крови много. — Генка просто повторил слова Реутова. — Но если бы эту тетку не убили сегодня — ее убили бы завтра. Наташа, эти люди сами выбрали себе такую жизнь. Им никто водку силком в пасти не заливает, понимаешь? Им нравится так жить. Вот дай ты им работу, пересели отсюда в хорошее место, но при этом поставь условие не пить и не вести себя как скоты — и они откажутся. Так что не надо переживать за них.