В первую очередь, нужно решить, что делать с моим «земляком» – Ангиру до окончания срока службы осталось не больше недели, если я ничего не путаю. А значит, по времени он уже должен был вернуться в Ханаран. Или хотя бы выйти на связь. Точнее, не он, а капитан Камирен, но ему это уже вряд ли удастся.

У Кимера ситуация немного проще. Из мертвого города он все-таки выбрался не один. То, что из приданных Мархену меленгурцев домой живым добрался только Нокис, конечно, не очень хорошо, но все же лучше, чем ничего.

В рапорте Нокиса, уже сданном в архив меленгурского управления Серой стражи, все выглядит предельно просто, ясно и логично. Правда, среди персонажей этой пьесы задействован некий лейтенант Сиден, что способно кое-кому вскипятить мозги, но он в данной ситуации лишь дополнительный свидетель того, что Кимер не лжет, рассказывая о кошмарной ночи в мертвом городе. Лейтенант Астирен и стрелок Хатир, выжившие там, спустя несколько дней стали жертвами нападения «неизвестных бандитов» на станции, при отражении которого сержант Кимер был ранен. Медаль или хотя бы отпуск сержанту за это, скорее всего, не дадут, но любой лекарь, имевший дело с огнестрельными ранами, подтвердит, что это не самострел. Упоминания о том, что один из нападавших сначала предъявил удостоверение на имя все того же Сидена, в рапортах Нокиса и Кимера, естественно, нет и не будет. Степень запутанности должна сохранять разумные пределы. Кроме того, «лейтенанта Сидена» видело в Меленгуре куда больше народу, чем сержантов, и скрыть это вряд ли получилось бы.

Сейчас же Кимер едет под видом одного из графских бойцов – о чем, правда, не подозревает. Как и Ангир, которого тоже как бы нет в поезде. По бумагам, которые оформила канцелярия Логирена, сержанты покинут Меленгур лишь завтра. Все-таки будет лучше, если те, чьи приказы забросили их сюда, сочтут одновременное их и графа пребывание в городе досадной случайностью. Совпадением. А вовсе не видимой частью того, что они прибыли в город в свите графа и в ней же убыли. По прибытии в Терону (или даже раньше, если будет в том необходимость) Кимер получит на руки свои документы со всеми необходимыми записями и отметками, и отправится в полк. И по прошествии положенного срока уволится со службы – если, конечно, ничего не случится и он не передумает.

А вот с Ангиром сложнее. С трудом верится, что его начальство, и прежде имевшее на него зуб, не станет делать из него крайнего. Даже если там некому расстраиваться по поводу гибели капитана Камирена. Что в его пользу? То, что почти все люди Камирена – кроме тех, кто отправился на хутор – похоронены в братской могиле, и Ангир может показать место захоронения. Свою винтовку он сохранил. Тоже в зачет. Оружие остальных забрали те, кто их убил. Почему так долго добирался? Не рискнул в одиночку садиться в поезд с винтовкой – это же не револьвер, который можно спрятать. Могли и отобрать или украсть. Он же не дворянин, бесплатный проезд хоть и положен, но без офицера только в общих вагонах. Да и подлечиться надо было. Где винтовка? Так сдал ведь в Меленгуре, и в бумагах об этом написано, и печать есть. Как-то так, в общем.

Излагаю графу эти свои мысли. Он понимающе кивает – логично, мол. А у меня перед глазами вдруг снова возникает то, как он только что говорил: «… если бы они остались лежать в этой глуши вместе с остальными, это сильно упростило бы ситуацию…»

То есть мертвые обычно хранят тайны лучше живых. И зачем тогда было сочинять все эти легенды и переводить горы бумаги? Просто ради практики?

И в затылке снова что-то начинает тихо звенеть. Страж проснулся. Не к добру это. Но граф если и намерен от кого-то избавиться, то не от меня. Значит, дело в чем-то еще. Что может случиться с людьми, едущими в поезде? Смотрю в окно. А насыпь явно понемногу приподнимается над окружающей местностью. Крушение?

– Знаете, ваша светлость… У меня какое-то нехорошее предчувствие.

– Что-то определенное? – Граф сразу перестает улыбаться и подбирается, словно хищник, почуявший опасность.

– Нет, но…

– Я вам верю, – обрывает он меня и открывает дверь в коридор. – Ладер! Поднимай всех. Кто спит – буди. Таннер, предупредите барона и маркизу.

Спустя минуту вагон похож на разворошенный улей. Пассажиры, которым не повезло оказаться нашими попутчиками – в этот раз граф не стал возиться с их «пересаживанием», – испуганно выглядывают из своих купе, ничего не понимая. Подскакиваю то к одному, то к другому:

– Одевайтесь! Будьте готовы покинуть поезд.

– Нас грабят?

– Возможно крушение!

Они пытаются что-то спросить, но я уже мчусь дальше. Не выберетесь – я не виноват. Я даже это не должен делать.

Барону и маркизе не приходится ничего объяснять, как и Киртану с Хонкиром, и Ольте. К Тилену с Ксивеном я не стучусь. И не хочу, и без меня найдется кому. Вместо этого возвращаюсь к своим подопечным.

– Так, бойцы, у меня для вас две новости, и обе плохие.

– Это какие же?

– Первая – возможно, нам предстоит крушение поезда.

– А вторая? – не выдерживает Ангир.

Я в очень краткой, но доступной форме излагаю им отношение графа Урмарена к факту их присутствия в числе живых.

– И что нам делать? – Кимер первым выходит из ступора.

– Если поезд все-таки доедет до станции, сразу после отправления – пока скорость будет невелика – спрыгнете. Только не бегите сразу в сторону, вас не должны увидеть из вагонов. Дождитесь, когда состав уйдет подальше. Потом спрячьтесь где-нибудь поблизости, но так, чтобы местные на вас внимания не обратили, и ждите следующего. Лучше всего втихаря подсесть в какой-нибудь грузовой вагон. Ни в коем случае не пытайтесь взять билеты на этой же станции.

– А если все-таки произойдет крушение? – мрачно интересуется лариниец.

– Если произойдет крушение… Постарайтесь уцелеть и сделать ноги под шумок. Вот ваши документы, вот деньги – немного, но на первое время должно хватить. И мой вам совет – сразу двигайте в свои гарнизоны. Вряд ли вас кто-то будет искать в ближайшие дни, но кто знает, что будет потом. Там вас, конечно, не цветами встретят, но здесь вы точно исчезнете бесследно, если задержитесь даже на пару дней.

И я закрепляю сказанное в их памяти, добавив кое-чего еще. Теперь им даже под пытками не удастся проболтаться, а уж случайно – тем более. А еще после того, как они в течение двенадцати часов подряд не увидят мою физиономию, у них возникнет стойкая уверенность в том, что весь этот план они придумали сами и удрали от графа совершенно самостоятельно. О чем тоже будут молчать – ведь по легенде они графа всего лишь видели в Меленгуре, причем издалека, и, собственно, покинут город лишь завтра. Если все пройдет удачно, через несколько недель уже отставной надсержант Ангир объявится на небезызвестном хуторе и будет ждать там моего сигнала. Примерно то же самое проделает и Кимер, только весной и после того, как проведает родителей. Но он не поедет никуда, а просто отправит письмо. По адресу, которого он пока не помнит. Последний штрих – блок в собственной памяти. А то плотность магов на душу населения с приближением к столице явно может увеличиться.