Однако Дейзи в блаженном неведении обо всех этих ужасных, по мнению Боба, изъянах видела лишь уютную маленькую комнату, с книгами, картинами и разбросанными повсюду яркими ковриками. Она привыкла обходиться самым малым количеством вещей, и жилище Боба казалось ей переполненным сокровищами.

Потрясенная девушка медленно обошла комнату и остановилась у открытой двери, ведущей в крошечную кухоньку. На холодильнике стояло несколько бутылок пива, которые явно забыли спрятать. В окно, весело кланяясь, заглядывало эвкалиптовое деревце.

Боб стоял посреди комнаты, наблюдая, как Валентина медленно приближается еще к одной, на этот раз закрытой двери. Девушка оглянулась, словно спрашивая разрешения, и Боб кивнул, с облегчением вспомнив, что по крайней мере успел застелить постель.

Дейзи встала на пороге, рассматривая старомодную кровать с медными спинками и вязанным вручную покрывалом. Кроме этого, в комнатушке умещались лишь маленький туалетный столик, зеркало, несколько фотографий с автографами и груда старой одежды, увенчанная потрепанной теннисной ракеткой.

– Теперь эта комната твоя, – объявил Боб, собирая грязное белье.

– Правда?!

Она никогда еще не спала в отдельной комнате!

– Конечно, – кивнул Боб, ставя чемодан на кровать. – Ну а теперь давай поедим. Есть бифштекс, помидоры и грибы. Если хочешь принять душ – ванная рядом с кухней.

Он кивком указал на стеклянную дверь. Дейзи во все глаза смотрела на него, на смешливые морщинки в уголках рта и глаз, потрясенная таким бескорыстием и добротой.

– Спасибо, – просто ответила она.

– Не стоит благодарности, – бросил он, направляясь в кухню. – Только время от времени проводи тряпкой по мебели, этого будет вполне достаточно.

Позже, когда музыка из проигрывателя наполнила комнату и Дейзи сидела на полу, прислонившись к дивану, а Боб пил пиво, она мечтательно пробормотала:

– Я никогда еще не была такой счастливой.

Боб осторожно отставил стакан с пивом. Темноволосая головка была всего в нескольких дюймах от него, и он старался подавить желание придвинуться ближе, протянуть руку и коснуться шелковистых мягких локонов.

– Должно быть, этот твой монастырь довольно мрачное место.

Взгляд девушки затуманился.

– Нет, не очень… скорее одинокое.

– Но там наверняка было множество других детей. Дейзи подтянула колени к подбородку и обхватила их руками.

– Иногда двадцать, иногда тридцать.

– Почему же ты была одинока? – недоуменно нахмурился Боб.

– Они все сироты, не то, что я.

– Ты не сирота?

– Нет…

Лампа заливала комнату рассеянным светом. Через открытое окно доносился далекий вой койота.

– Моя мать оставила меня в монастыре, когда я была совсем маленькой. Поэтому монахини не позволили удочерить меня, на случай, если она вернется.

– Только она так и не вернулась?

– Нет.

– О, дьявол!

На этот раз Боб все-таки протянул руку и нежно сжал ее плечо. Посмотрев на часы, он увидел, что уже почти полночь. Сегодняшний день выдался тяжелым для них обоих.

– Пора спать, солнышко, – объявил Боб, поднимаясь. – Мне завтра рано вставать.

Его подушка и одеяло, аккуратно сложенное, уже лежали на диване. Девушка встала, неожиданно смутившись.

– Что мне делать? Я имею в виду насчет работы.

– Не волнуйся, я скоро что-нибудь придумаю, – успокоил Боб, но когда дверь спальни закрылась, решил, что спешить не стоит. Она слишком необыкновенная, чтобы идти официанткой в закусочную.

Боб вытянулся на диване и прикрыл ладонью глаза. Она верит ему, и он не может обмануть ее доверие или позволить сделать это другим.

Непримиримо сжав губы, он вспомнил Видала Ракоши и его устремленный на девушку взгляд. Больше такого не повторится, как бы венгр ни старался на него надавить!

На следующее утро, когда Боб припарковал «бьюик» на стоянке, Видал уже ждал его.

– Кто она? – процедил венгр, сузив глаза, прежде чем Боб успел выйти из машины.

Боб, не отвечая, ступил на землю и выпрямился.

– Не понимаю, что вы имеете в виду, – сухо пробормотал он наконец, направляясь к грузовику.

Однако Ракоши загородил ему дорогу.

– Ты чертовски хорошо все понимаешь, Келли, – вкрадчиво произнес он.

Боб ощутил, как гнев, который он изо всех сил пытался сдержать, воспламенил кровь. Ракоши не терпится выяснить имя девушки. И он, без всякого сомнения, поспешит доложить боссу, что Боб привел постороннего человека на съемочную площадку.

– Я уже сказал, что не знаю, о чем вы говорите, – процедил он сквозь зубы.

Ракоши с самого рассвета мчался галопом по холмам. Хлыст, который он по-прежнему держал в руке, со зловещим свистом опустился на высокий кожаный сапог. Черные глаза угрожающе сверкнули.

– Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю, – повторил он. – О той девушке, что ты привел вчера. Я хочу знать, как ее зовут. И где она живет.

Боб невольно медленно сжал кулаки.

– Она моя сестра и вчера вечером вернулась домой в Орегон. Она не интересуется ни кино, ни съемками.

Он говорил с режиссером. И должен был обращаться к нему «мистер Ракоши», а заканчивать предложения почтительным «сэр». Но Боб не сделал ни того, ни другого. Он инстинктивно сознавал: перед ним соперник, который воспользуется любым поводом, чтобы отнять Валентину.

Ракоши, мрачный как туча, надвинулся на него.

– Ты лжешь!

Но Боб твердо стоял на своем. Глаза горели злобой, не уступающей гневу венгра.

– Вовсе нет. Вчера вы напугали ее до полусмерти. Она не городская девушка. И вернулась туда, где ее место.

– Ее место на съемочной площадке! – прорычал Ракоши, едва не изрыгая пламя, подобно сказочному дракону.

– Ничего подобного. Ее место рядом с человеком, за которого она собирается выйти замуж. Ну а теперь прошу простить – у меня работа.

Видал шумно выдохнул, но безмолвно отступил, и Боб запрыгнул в кабину фургона. Кажется, водитель не лукавил, а Видал не привык понапрасну тратить время и энергию. Он выяснит, из какого района Орегона Келли родом. И если даже придется обыскать весь проклятый штат, он найдет ее. И снимет в главной роли.

Боб позволил себе торжествующую улыбку не раньше, чем заработал мотор и фургон медленно покатился прочь от разъяренного венгра. Он не завидовал ни актерам, ни съемочной бригаде «Черных рыцарей». Легендарная вспыльчивость Ракоши ничто по сравнению с тем, что их сегодня ожидает.

По возвращении Боба встретили сверкающий чистотой домик и ваза на обеденном столе, полная маков и желтых ромашек. Дразнящие ароматы доносились с кухни. Дейзи сняла с него куртку и подвела к креслу. Боб широко улыбнулся: