– Ты точно уверен, что Кровавая книга у тебя в суме?

– Спрашиваешь!

– Ой ли? Чтоб та, что пофигуристей, ее тебе так просто отдала… Кстати, что с ней?

– А я ее магам, что на монастырь наехали, подарил.

– Что!!? – Дед был, по-видимому, так потрясен, что с него начала спадать наведенная магией личина.

Перед Витом сидел худощавый, жилистый юноша лет двадцати довольно приятной наружности. Его каштановые волосы до плеч завивались на концах в мелкие колечки. Чем то он был очень похож на ту агрессивную девицу.

– Что? – повторил маг, багровея.

– Я с ней советовался, – поспешил разрядить обстановку Вит. – «Твои?» – спрашиваю, а она мне: «Да я их всех!!!» Ну, я и отдал.

– Ксанка…

Вит похлопал глазами на потрясенного юношу и почувствовал себя подлецом. Все-таки это была девица. Рука сама собой вытащила из сумы древний фолиант и положила его перед заказчиком на стол. Юноша на него даже не взглянул.

– Она ничего не говорила? Для меня?

– Ну… если ты Олет… то просила передать, что первая книгу добыла она.

– А ты ее отнял…

– Ну, если быть до конца честным, – взбрыкнул Вит, – то первым был я. А уж у меня она ее потом отнимала.

– Как ты мог! Деву невинную на растерзание толпе черных магов… Сколько их было?

– Ну… человек тридцать.

– Это конец. Не отобьется… – Олет страдальчески сморщился, скрипнул зубами. – Однако… – Видно, какая-то мысль пришла ему в голову, и складки на лбу разгладились. – Убивать ее не будут. Как заложнице-то ей цена иная. На книжку будут выменивать… Нет, ну как ты мог!!

– Так я же…

– Ладно, – махнул рукой Олет, – чего тебя винить? Сам виноват. Втемную использовал. Вот и получил… Наказал меня Господь за гордыню мою.

На стол перед Витом лег футляр из драконьей кожи.

– Я слово держу. Зеркальце внутри восстановлено.

– Это что ж, тебе теперь направо, мне налево? – хмуро спросил Вит, не притрагиваясь к футляру.

– Да, тебе в монастырь, мне на Плешивую Гору.

– А что на Плешивой Горе?

– Сестренку мою на эту книгу выменивать буду. Эх, Ксанка, Ксанка, как всегда, напролом полезла. Говорил же тебе, головой работать надо! А! – Олет безнадежно махнул рукой, и в этот момент дверь с треском распахнулась.

– Вот они!

– Книга у них!

Внутрь трактира вломилась толпа магов. Олет взметнулся из-за стола, встал в боевую стойку. Жезл, в который превратился старческий посох, нацелился в нападающих. На его конце разгорался магический кристалл.

– Вит, спасай книгу!

Семинарист сгреб Кровавую книгу обратно в суму и хотел уже, было, дать деру, как в нем вновь проснулась совесть. Да что же это он? Опять от драки увиливает?

– Столик новенький? – спросил он у столяров, попятившихся в глубь кабака, расчищая место для драки.

– Да!

– Дубовый?

– Разумеется.

– Олет, пригнись! – Стол просвистел над головой Олета, сметя первую волну нападающих. Они не успели прочесть ни одного заклинания.

– А теперь валим отсюда, – крикнул Вит, прыгая в ближайшее окно. – Врассыпную, так уходить легче! Беги! Встретимся на Плешивой Горе!

Олет повторил его маневр. Вит помчался в одну сторону, Олет в другую. Рядом с Витом грохал башмаками по булыжной мостовой маг в черной мантии. Глаза его были выпучены от страха.

– Ты чего бежишь? – спросил его семинарист.

– Ну, ты ж сказал: беги, – я и бегу.

– Нам не по пути, – не прекращая наращивать обороты, юноша со всей дури вмазал магу в челюсть.

Он проводил взглядом падающее тело, постепенно выворачивая голову назад, и увидел то, от чего глаза у него стали квадратные. Видать, что-то в его команде было такое, из-за чего из кабака повалили все. И случайные посетители, и нападающие маги. Даже дядюшка Сэм, и тот перемахивал в этот момент через забор.

До Плешивой Горы Вит, как ни спешил, добрался только к вечеру. Напряжение этого сумасшедшего дня сказывалось. Строевые сосны расступились, и юноша плюхнулся на склон песчаной горы, ниспадающей плавными уступами к мелкой извилистой речушке, журчащей внизу. Не вставая, он начал озираться.

– Олет, ты здесь?

– Угу, топай шуда, – невнятно прошамкал чей-то голос из кустов на кромке леса.

Вит с облегчением вздохнул, поднялся и двинулся на голос. Полянка на опушке леса, граничившего с Плешивой Горой, открыла ему идиллическую картину: Олет, скрестив ножки под собой, восседал на мягком ковре, ершисто бугрившемся под напором молодой зеленой травы, оказавшейся под ним, и неторопливо вкушал яства, лежащие на этом импровизированном столе.

– У тебя ж… сестренка в беде, – выпучил глаза Вит, – а ты… жрешь.

Олет освидетельствовал надкусанный бутерброд, не спеша дожевал его, проглотил и наставительно ответил:

– Не жру, а наполняю организм калориями, дабы нервы успокоить. Знаешь, сколько их требуется, для того чтобы с тобой общаться? Ксанку бросил, меня черт-те куда занес. Кстати, что ты за заклинание в кабаке проорал? Я часа три потом драпал… э-э-э… дорогу до Плешивой Горы искал, чтобы сеструху спасти.

– Какие там заклинания? Просто предложил свалить.

– А точнее?

– Ну… я, вроде, сказал: «рассыпаемся по одиночке». Или что-то типа того.

Склянки, плошки и вообще все, что стояло в этот момент на ковре перед Олетом, рвануло в разные стороны врассыпную. Вит успел перехватить на лету чугунок с ароматным пловом, прижал его к груди, запустил внутрь рвущейся на свободу емкости руку и начал торопливо насыщаться, пока добычу не отняли. Он был жутко голоден, так как не ел практически с утра.

Однако этим дело не ограничилось. Ковер под Олетом тоже начал рассыпаться. Он затрещал, порвался на четыре части, и каждая полетела в свою сторону.

– Завхоз меня убьет… – Потрясенный Олет поднялся с травы. – Лучший ковер-самобранку выделил…

– Тебе о Ксанке надо думать, а не о завхозе, – попенял молодому магу Вит. – Сестра у него в опасности, а он тут жрет! – прочавкал семинарист, отскребая остатки плова от дна чугунка. – А что за завхоз?

– Наш завхоз. Серого Братства. Впрочем, то тебе знать без надобности. Книгу сохранил?

– Угу. – Вит отпустил на волю опустевший чугунок, позволив ему со свистом уйти за горизонт, вытер жирные пальцы об рясу и выудил из сумы книгу.

Олет жадно вцепился в нее.