Брежнев умер в 1982 году. В 1985 году (после недолгого пребывания у власти полуживых Юрия Андропова и Константина Черненко) генеральным секретарем стал Михаил Горбачев. Он считал, что можно реформировать режим и надеяться на лучшее. Главным оппонентом Горбачева выступила сама партия, в первую очередь – консервативные группы, выступающие за сохранение статус-кво. Поэтому Горбачев попытался с помощью новых институтов удержать контроль над партией и вдохновил лидеров просоветских режимов Восточной Европы сделать то же самое. Польские коммунисты, столкнувшись с экономическим кризисом и оппозицией в обществе, провели в 1989 году частично свободные выборы – и проиграли. Это привело к образованию правительства без участия коммунистов и каскаду революций по всей Восточной Европе.

Горбачев столкнулся с подобной же опасностью. Образованное в 1922 году советское государство формально являлось федерацией национальных республик: РСФСР, УССР, БССР и т. д. Реформировать союз так, как хотел Горбачев, означало воскресить федеративное начало. В союзных республиках провели демократические выборы, чтобы сформировать новые элиты, способные реформировать экономику. Так, в марте 1990 года в РСФСР появился новый представительный орган – Съезд народных депутатов, избравший своего депутата Бориса Ельцина председателем Верховного совета. Ельцин разделял общее для новых демократических лидеров убеждение, что Советский Союз вредил РСФСР. Жители каждой союзной республики считали, что система эксплуатирует именно их – к выгоде всех прочих.

Кризис наступил летом 1991 года. Своей легитимностью Горбачев был обязан партии, однако он пытался заместить ее государством. Чтобы сделать это, Горбачеву пришлось придумать формулу [“сильный центр – сильные республики”], которая позволила бы и определить статус союзных республик, и придать эффективность правительству в Москве, – и все это в атмосфере межнациональных разногласий, политической неопределенности и экономических неурядиц. Он нашел выход: новый Союзный договор, подписание которого планировалось в августе. 18 августа группа советских консерваторов арестовала Горбачева, отдыхавшего на даче [в крымском Форосе]. Путчисты приказали транслировать по телевидению балет, но в остальном плохо понимали, что им делать. В итоге триумфатором оказался Борис Ельцин. Он бросил вызов заговорщикам, произнес, стоя на танке, речь и сделался народным героем. Когда Горбачев сумел вернуться в Москву, там уже распоряжался Ельцин.

Ельцин стал главной политической фигурой в стране, и дни СССР были сочтены. Опасавшиеся нестабильности западные лидеры выступали за сохранение СССР. В августе 1991 года Джордж Г. У. Буш в Киеве призывал Украину не выходить из состава СССР. “Свобода – не то же самое, что независимость”, – наставлял он украинцев. В октябре Буш заявил Горбачеву: “Надеюсь, вы знаете позицию нашего правительства: мы поддерживаем центр. Не отказываясь от контактов с республиками, мы выступаем в поддержку центра и вас лично”. В декабре 1991 года Ельцин подписал соглашение с недавно избранными главами УССР и БССР, и Россия вышла из состава Союза. РСФСР превратилась в независимое государство, и остальные союзные республики последовали ее примеру.

Российская Федерация родилась демократическим государством с конституцией и свободными выборами президента и членов парламента. Формально у российского государства имелся механизм передачи власти.

Иван Ильин видел переход от Советского Союза к России иначе: фашистская диктатура, удержание Москвой всей территории СССР, перманентная война с западными греховодниками. Россияне начали читать Ильина в 1990-х годах. Краху СССР его идеи никак не способствовали, однако в 2000–2010-х годах они помогли олигархам построить авторитаризм нового типа.

Ни одному человеку не под силу то, что должен, по Ильину, совершить спаситель России: явиться из мира вымысла и действовать исходя из закона всеобщности. За подготовку декораций для этого чуда взялись умелые пропагандисты (политтехнологи, по чудному русскому выражению). Миф о спасителе должен быть построен на лжи столь огромной, что ее просто нельзя поставить под сомнение: ведь усомниться в ней значило бы усомниться во всем. Через десять лет после развала СССР передача власти Путину стала возможной благодаря не столько выборам, сколько вымыслу. Ильин и Путин, философ и сказочный политик, делали карьеру параллельно.

Демократии в России никогда не было – в том смысле, что власть здесь никогда не получал человек, победивший на свободных выборах. Ельцин стал президентом Российской Федерации потому, что в июне 1991 года в союзной республике РСФСР прошли выборы. Избиратели не голосовали за главу свободной России, ведь никакой “свободной России” не существовало. После обретения страной независимости Ельцин просто остался ее президентом. Конечно, такая сомнительная в институциональном отношении претензия на власть в начале 1990-х годов была обычной. Когда распалась советская империя в Восточной Европе, а следом и сам СССР, закулисные сделки, открытые переговоры и частично свободные выборы породили гибридные режимы. В других посткоммунистических государствах вскоре прошли свободные и честные президентские и парламентские выборы. Российская Федерация сумела обойтись без выборов, которые могли легитимировать власть Ельцина или подготовить приход его преемника. Случилось то, что Ильин не предвидел, но что, однако, мало расходится с его доктриной: богатая верхушка выбрала спасителя для России.

Прозванные “олигархами” богачи из окружения Ельцина захотели распорядиться демократией в его и в своих собственных интересах. Крах советской плановой экономики породил сумасшедший спрос на доходные промышленные предприятия и природные ресурсы и привел к махинациям с ценными бумагами. Результатом стало появление слоя богатых. “Дикая приватизация” ничуть не была похожа на рыночную экономику (во всяком случае, в ее общепринятом понимании). Рынок требует верховенства права, и именно это – главная проблема постсоветского общества. Американцы, считающие верховенство права вещью естественной, вольны воображать, что рынок способен породить необходимые ему институты. Но это не так. Важно, признано ли в новых независимых государствах верховенство права и, прежде всего, осуществляется ли законная – через свободные выборы – передача власти.

В 1993 году Ельцин распустил парламент и отправил войска против его депутатов. Западным партнерам он представил этот шаг как необходимый для ускорения рыночных реформ. Американская пресса приняла его версию. Если причина в рынках, приверженцы “политики предопределенности” способны усмотреть в стрельбе по парламенту этап демократизации. Ельцин же воспользовался конфликтом с парламентом как поводом для расширения президентской власти. В 1996 году команда Ельцина фальсифицировала (по его собственному признанию) выборы, и это позволило ему остаться президентом еще на один срок.

К 1999 году Ельцин был явно нездоров и часто появлялся нетрезвым. Актуальной стала проблема передачи власти. Чтобы заместить Ельцина, нужны были выборы. По мнению олигархов, исход выборов следовало проконтролировать. Кремлю требовался преемник, который гарантировал бы ельцинской семье (и в обычном смысле, и в специфически российском) сохранение жизни и состояния. “Операцию «Преемник»” (так эту задачу стали называть в Кремле) разделили на два этапа. Во-первых, необходимо было найти нового человека, никак не связанного с Ельциным, а во-вторых, изобрести проблему, которую он смог бы решить.