Миссис Джордан наклонила голову набок:

— Мистер Аш?

Он хотел поправить ее, но в этот момент фургон попал в глубокую рытвину, и его бросило на сундук. Прежде чем вновь погрузиться в беспамятство, он все же успел с радостью заметить, что леди Калибан все еще держит его за руку.

Он бежит по усыпанной цветами лужайке, преследуя бегущую женщину. Ее волосы отливают всеми цветами осени, фигура поражает необыкновенной женственностью. В конце лужайки ему все же удается ее поймать, и он, взяв за плечи, поворачивает ее, чтобы поцеловать. От нее приятно пахнет земляникой. Гладя его волосы, она ласкает и дразнит его. Ее дыхание учащается. Затем, как бывает в сновидениях, все вдруг резко меняется: они лежат рядом друг с другом, и она отвечает на его ласки с пылом, не уступающим его собственному.

Он притянул ее ближе, опять поцеловал. О, благоухание и сладость земляники! Она полностью ему отдалась, осыпает его жаркими поцелуями.

И вдруг оттолкнула его и прерывающимся голосом сказала:

— Очевидно, вы чувствуете себя лучше. Сон сразу же улетучился, и он осознал, что смотрит в удивленные шоколадные глаза, находящиеся совсем близко, в каких-то нескольких дюймах. Оказалось, что он лежит на боку, на этот раз на настоящей кровати, в тускло освещенной свечами комнате. А Розалинда Джордан — в его объятиях. Волосы ее растрепаны, губы еще горят от поцелуев, лицо выражает скрытое веселье и замешательство.

Ему страстно хотелось еще раз поцеловать ее. Чувствуя, однако, что прикосновение к ее губам и телу обожгло его, точно раскаленное клеймо, он нехотя простился с усыпанной цветами лужайкой и отодвинулся.

— Боже правый. Простите, миссис Джордан. Что… что случилось? Где я?

Опершись на одну руку, она приподнялась и заткнула болтающийся завиток волос за ухо. Полностью одетая, она лежала поверх одеяла.

— Никудышная из меня сиделка, — криво усмехнулась она. — Это мне следует попросить прощения за то, что я плохо исполняю свои обязанности. Вам как будто стало лучше. Вот я и прилегла отдохнуть и тут же заснула. — Прикрыв ладонью рот, она слегка зевнула. — Простите. День был такой долгий. Мы в редминстерской гостинице «Три короны». Врач уже осмотрел вас. Сказал, что у вас будет болеть голова, вам нужно день-другой отдохнуть, но, в общем, вы довольно легко отделались. Как вы себя чувствуете?

Он ответил, стараясь, чтобы его голос звучал как обычно:

— У меня и в самом деле сильная головная боль, тут доктор прав, но чувствую я себя не так уж плохо, миссис Джордан.

— Зовите меня Розалиндой. Как все. А можно и Розой. — Она озарила его светлой, солнечной улыбкой. — После такого поцелуя излишняя формальность вряд ли уместна.

Покраснев, он вновь пробормотал какое-то извинение, но она, зевнув, спустила ноги с кровати.

— Не хотите ли супу? Хозяйка прислала супницу в корзине с соломой, поэтому суп, вероятно, еще не остыл. Есть и кувшин молока на случай, если вы его предпочтете.

Хотя в последнее время болезнь принуждала его к разборчивости в еде, на этот раз он чувствовал зверский аппетит.

— Я с удовольствием поел бы супу, — сказал Стивен. Приподнявшись, он оперся спиной о переднюю спинку кровати и почувствовал сильное головокружение, которое, однако, тут же прошло. «Любопытно, — подумал oн, — кто надел на меня ночную рубашку?»

— В нашем положении есть что-то неприличное или это только мне кажется?

Молодая женщина рассмеялась.

— Что-то неприличное, может быть, и есть, но мы, люди театра, обращаем мало внимания на условности. — Поколебавшись, она осторожно добавила: — Мне, видимо, следует предупредить вас. Мой отец — владелец театра Фицджералда. Он управляет всеми нашими делами.

Не составляло труда догадаться, что она не раз подвергалась унижениям из-за своей принадлежности к актерской труппе.

Стремясь, чтобы она вновь повеселела, Стивен сказал:

— Знаю. Я видел «Бурю», когда он был во Флечфилде. Исполнение было просто превосходным.

Его слова сразу рассеяли ее настороженность:

— Я тоже думаю, что это прекрасная постановка. Просперо — одна из лучших ролей моего отца. Каждый раз, когда он грозит поломать свой посох и утопить книгу с волшебными заклинаниями, у меня просто мурашки пробегают по спине.

— Представьте себе, я чувствовал то же самое. Он передает самую суть отрешения, необходимости пожертвовать всем, что только есть в жизни, включая и ее самое. — Стивен запнулся, опасаясь выдать свои истинные мысли, затем — уже не таким серьезным тоном — добавил: — Все играли хорошо, особенно Миранда и Ариэль. А такого необычного Калибана, как вы, я еще никогда не видывал. Она встала и прошлась по комнате. Ее высокая, восхитительно округлая фигура была так же хороша, как и в сновидении.

— Чтобы сыграть эту роль, надо только напялить на себя шкуру обезьяны. Сегодня, кстати сказать, Калибана играет наш продавец билетов, Кальвин. — Она налила суп в глубокую тарелку. — Мы не захотели перепоручать вас заботам человека постороннего.

— Вы все так добры, — сказал он, не решаясь выразить в более сильных словах испытываемые им чувства.

— Но вы более чем заслужили подобное к себе отношение. — Она вручила ему тарелку и ложку. — Ведь вы спасли Брайана, едва не потеряв при этом собственную жизнь. Вы настоящий герой.

Он попробовал суп. Мясной, с овощами и очень вкусный.

Розалинда встала.

— Я не должна мешать вашему отдыху, и раз уж вы так хорошо себя чувствуете, я пойду в свой номер. Могу ли я что-нибудь сделать для вас перед уходом?

Ответ напрашивался сам собой, но он не решился сказать то, что думает, только произнес:

— Когда труппа уезжает из Редминстера? Завтра?

— Нет. Этот город больше Флечфилда. Здесь мы останемся на несколько дней. — Она улыбнулась. — И помещение у нас будет более приличное — большой зал гостиницы «Король Георг».

— А почему вы там не остановились? Боитесь, что публика будет приставать к актерам?

— Отчасти и поэтому. Но главная причина в том, что там слишком высокие для нас цены, — весело сказала она, направляясь к двери. — Увидимся завтра утром, Стивен.

После того как Розалинда ушла, он осторожно поднялся. Голова сильно закружилась, но затем головокружение прошло. Все тело болело, но, превозмогая боль, он подошел к своим вещам и нашел среди них флакон с пилюлями. Все это время он аккуратно их принимал, хотя и знал, что польза от них весьма ограниченная. Но сегодня по крайней мере опий поможет ему справиться с пульсирующей головной болью. Он проглотил две таблетки и тут же запил их водой. Затем, чувствуя, что с трудом удерживается на дрожащих ногах, вернулся к кровати. Уснул он, однако, в поразительно хорошем расположении духа.

Посмотрев «Бурю», он решил, что ему не нужна ни жена, ни наигранная страсть какой-нибудь продажной девицы. Решение это далось легко, потому что желание в то время дремало. Теперь же оно возвратилось в полной силе. Может быть, он сумеет завлечь в постель добрую привлекательную женщину, достаточно умудренную житейским опытом и без предрассудков, женщину, которая могла бы с легкостью принять такие отношения? Но как поступит в этом случае Розалинда? Примет ли она его ухаживания? Ужасно хотелось думать, что примет.